Падение Берлина, 1945 - Бивор Энтони (книги онлайн бесплатно серия .TXT) 📗
После того, как дело было сделано, Штумпфеггер удалился к себе, а Кунц прошел вместе с Магдой в кабинет Геббельса. Министр пропаганды нервно прохаживался по помещению. "С детьми покончено, - произнесла Магда. - Теперь мы должны подумать о себе".
"Поторопимся, - ответил Геббельс. - У нас очень мало времени".
Магда взяла с собой золотой значок нацистской партии, который Гитлер подарил ей 27 апреля, и портсигар с выгравированной надписью "Адольф Гитлер, 29 мая 1934 года". Затем супруги поднялись вверх по лестнице во двор рейхсканцелярии. Их сопровождал личный адъютант министра пропаганды Гюнтер Швагерман. Геббельс и Магда имели при себе два пистолета "вальтер". Встав друг против друга, в нескольких метрах от того места, где был сожжен труп Гитлера и его жены, они раздавили во рту ампулы с цианидом. Возможно, в тот же момент они одновременно выстрелили в себя, хотя вполне вероятно, что "выстрелы милосердия" произвел Швагерман{869}. Оба пистолета так и остались лежать перед мертвыми телами, которые Швагерман облил бензином и поджег. Он выполнил то, что обещал супружеской чете.
(Некоторые историки утверждают, что при самоубийствах четы Гитлеров и четы Геббельсов использовался яд пруссик ацид ( "prussic acid"), а не цианид. Однако яд пруссик ацид на самом деле является производной формой цианида. Во всяком случае, в докладе советских медиков, вскрывавших тела Адольфа и Евы Гитлер, говорится, что в их полости рта были обнаружены осколки ампул, содержавших компоненты цианида. Этот яд был идентичен тому, который нашли во рту Геббельса и его жены.)
В 21 час 30 минут радиостанция Гамбурга объявила своим слушателям, что вскоре будет сделано чрезвычайно важное и горькое сообщение. Перед самым обращением к нации гросс-адмирала Дёница в эфире звучали траурные мелодии из музыки Вагнера и Седьмой симфонии Брукнера. Дёниц сказал, что фюрер пал в сражении "во главе своих войск"{870}. Затем адмирал зачитал состав нового правительства. Лишь очень немногие люди в Берлине смогли слышать это выступление.
Тем временем Борман с нетерпением ожидал, когда наконец окончится драма с семьей Геббельс; Капитуляция генерала Вейдлинга ожидалась в полночь, поэтому прорыв группы Бормана в северном направлении - через Шпрее - должен был осуществиться за час до этого момента. Обитателей бункера, включая Траудл Юнге, Герду Кристиан и Констанцию Манзиали, также поставили в известность о побеге. Вся группа не должна была попасть на глаза Кребса и Бургдорфа, которые позднее собирались застрелиться.
В штабе Монке Крукенберг встретился с Артуром Аксманом и Циглером, бывшим командиром дивизии "Нордланд". Монке спросил Крукенберга, желает ли он, как старший офицер, продолжать оборону центра города. Он добавил, что генерал Вейдлинг отдал приказ прорываться из Берлина в северо-западном направлении, но около полуночи должно вступить в силу соглашение о прекращении огня с
немецкой стороны. Крукенберг сказал, что он стоит за то, чтобы прорываться из города. После этого Крукенберг и Циглер отправились на позиции, чтобы подготовить части дивизии "Нордланд" к выходу из окружения. Крукенберг отправил одного из своих адъютантов вперед с задачей информировать об этом все оставшиеся боеспособными подразделения. Однако группа под командованием капитана Фене, оборонявшая гестапо, так ничего и не узнала о планах прорыва. Вероятнее всего, адъютанта Крукенберга убили еще до того, как он сумел добраться до Принц-Альбрехтштрассе.
Хаос в бункере принял невообразимый характер. Борман и Монке старались, как могли, распределить людей по различным группам. Выйти из бункера они сумели только около 23 часов. Первая группа, возглавляемая Монке, вышла на улицу через подвал рейхсканцелярии и стала прокладывать себе путь к вокзалу Фридрихштрассе. За ней, с небольшими интервалами, последовали и остальные группы. Наиболее опасным участком пути являлся район севернее вокзала, где беглецам предстояло форсировать Шпрее. Ночь не стала для них большим помощником, поскольку вся округа была ярко озарена огнем от пожаров. Монке разумно отказался перебираться на другой берег реки по мосту Вайдендаммер. Он решил вести своих людей далее вниз по течению, до пешеходного трехсотметрового моста, ведущего к госпиталю Шарите.
К мосту Вайдендаммер выдвинулись последние германские бронесилы - танк "тигр" и самоходная артиллерийская установка. Прозвучал приказ об атаке, и к мосту устремились несколько сотен эсэсовцев и военнослужащих вермахта. За ними следовала толпа гражданских лиц. Такое большое скопление людей тяжело было не обнаружить. Советские войска открыли по немцам уничтожающий огонь. Несмотря на то что некоторым германским солдатам под прикрытием танка удалось прорваться на северный берег реки, на Цигельштрассе они оказались блокированы советскими подразделениями. После того как советские противотанковые орудия подбили единственный "тигр", немцы стали нести еще большие потери. Был ранен Аксман. Но он продолжал свой путь вперед. Борман и доктор Штумпфеггер были накрыты взрывной волной от снаряда, подбившего германский танк. Однако в тот момент им удалось остаться в живых. Вместе с собой Борман нес копию завещания Гитлера, которую он надеялся представить перед Дёницем в Шлезвиг-Гольштейне, заявив при этом о своих правах занять пост в новом нацистском правительстве.
Вскоре была осуществлена еще одна попытка прорыва через мост. Теперь немцев поддерживала самоходная установка с четырехствольным 20-миллиметровым зенитным пулеметом. Однако и этот прорыв не удался. Третья попытка имела место в час ночи, четвертая - еще часом позже. Борман, Штумпфеггер, Швагерман и Аксман какое-то время держались вместе. Они пробирались вдоль железнодорожного полотна, ведущего к вокзалу Лертерштрассе. Там их пути разошлись. Борман и Штумпфеггер повернули на северо-восток, к Штеттинскому вокзалу, а Аксман пошел в другую сторону. Однако вскоре Аксман наткнулся на советский патруль и возвратился назад. Теперь он решил пойти по следам Бормана. Через какое-то расстояние Аксман увидел на земле два трупа. Ими оказались Борман и Штумпфеггер. Определить точную причину смерти Аксману так и не удалось - просто не было времени. Таким образом, Мартин Борман, сам того не желая, стал единственным человеком из высшей нацистской иерархии, который погиб от пули большевиков. Другие лидеры рейха - Гитлер, Геббельс, Гиммлер и Геринг - покончили жизнь самоубийством.
Тем временем Крукенберг сумел собрать вокруг себя подчиненных ему французов. Его отряд и люди Циглера присоединились к довольно многочисленной группе эсэсовцев из дивизии "Нордланд". Крукенберг вспоминал, что среди них было теперь по крайней мере четыре иди пять кавалеров рыцарского креста. Незадолго до рассвета группа смогла форсировать Шпрее. Но неподалеку от станции метро "Гезундбруннен" она наткнулась на советский заслон. Завязался сильный бой, в ходе которого Циглер был смертельно ранен. Получил ранение и молодой эсэсовец Эжен Ванло, который лишь совсем недавно получил рыцарский крест. Он скончался тремя днями позже, лежа на полу подвала.
Советские войска получили подкрепление, поэтому у Крукенберга не оставалось иного выбора, как отойти на исходный рубеж. В конце Цигельштрассе его люди наткнулись на "тигр", который был оставлен своим экипажем. Неподалеку от него один из офицеров Крукенберга обнаружил мастерскую, в которой находились комплекты рабочих халатов. Эсэсовцы немедленно переоделись в них. Самому Крукенбергу удалось впоследствии добраться до Далема, где он около недели прятался на квартире у друзей. Но его положение было безвыходным, и ему пришлось сдаться.
Получив от командующего 3-й ударной армией информацию о попытке немецкого прорыва, Жуков приказал немедленно поднять все войска по тревоге. Его сильно волновало "неприятное предположение"{871}, что вместе с беглецами могут находиться высшие нацистские руководители, включая Гитлера, Геббельса и Бормана. Если бы им удалось уйти, то нетрудно представить, какой гнев обрушился бы тогда на него со стороны Сталина. В спешном порядке советские командиры поднимали на ноги людей, которые еще не успели отойти от празднования Первого мая, сопровождавшегося обильной выпивкой и поиском женщин. Вдогонку прорывающимся германским группам была послана целая бригада 2-й гвардейской танковой армии. На пути возможного появления немцев выставили дополнительные кордоны. Все эти срочные меры возымели действие. Попытка группы, возглавляемой генерал-майором Беренфенгером, пробиться в северном направлении вдоль Шёнхаузераллее не увенчалась успехом. После того, как была потеряна последняя надежда, закоренелый нацист Беренфенгер и его молодая жена покончили жизнь самоубийством{872}.
