Покушения и инсценировки: От Ленина до Ельцина - Зенькович Николай Александрович (читаем книги онлайн .txt) 📗
«Убейте меня!..» Двадцать первого марта 1996 года Горбачев приехал в Петербург, чтобы объявить о своем решении баллотироваться в президенты России.
Северная столица встретила экс-президента СССР холодно и негостеприимно. Из Смольного во все гостиницы пришло распоряжение — человека по фамилии Горбачев Михаил Сергеевич, 1931 года рождения, не поселять. Руководители промышленных предприятий отказывали во встречах с коллективами — мол, у рабочих нет интереса к человеку, развалившему страну. Умолкали, переключаясь на режим автоответчиков, самые высокие телефоны.
В приемной мэра ответили, что господин Собчак очень занят и беспокоить его не нужно.
Кое-как собрали журналистов города на пресс-конференцию. Под конец поступило сообщение о готовящемся теракте против гостя.
Надо было покидать угрюмо насупленный Петербург. Поехали в Иван-город, на границу с Эстонией. Собравшиеся на площади скандировали оскорбительные лозунги.
— Но вы же сами меня пригласили!
— Да катись ты!
И тогда он шагнул навстречу толпе:
— Ну что ж, убейте, распните, если кому-то от этого станет лучше!..
Из гуманитарной, творческой элиты Петербурга встретиться с бывшим президентом СССР захотели только трое — один поэт, один прозаик и один композитор…
«Соображаете, с кем имеете дело?» Из рассказа Вениамина Ширшова, сменного заместителя директора департамента авиационной безопасности ОАО «Аэрофлот»:
— Если раньше мы руководствовались документом, определяющим категории лиц, не подлежащих контролю, то полтора года назад он утратил силу. Теперь согласно решению правительства за подписью премьера и вышедшему во исполнение этого решения приказу министра транспорта предполетный досмотр должны проходить все без исключения. Но у Михаила Сергеевича эти требования, принятые, кстати, во всем мире, почему-то постоянно вызывают крайнее раздражение.
Первый раз на моей памяти он отправлялся в Швейцарию их авиакомпанией. Нашими он вообще не летает, но дело не в этом: требования-то везде одни. И вот стоит швейцарский представитель, наш сотрудник — все как обычно, а Горбачев наотрез отказывается проходить через «рамку». Буквально перед ним швейцарский посол прошел — никаких проблем. Летают вице-премьеры, руководители ФСБ, Конституционного суда, генпрокурор, наши и зарубежные дипломаты — все с пониманием: закон есть закон.
Второй раз они с супругой летели куда-то в Европу — то же самое. Как себя вела Раиса Максимовна, думаю, понятно. И теперь вот, второго апреля девяносто седьмого года, он с семейством в Стамбул отправился. На рамке вдруг зазвенел металлоискатель. Наши сотрудники попросили вынуть железо из карманов и пройти снова — чего, собственно, здесь обидного? В ответ — истерика: отбросил пальто, начал расстегивать верхнюю одежду, руки вверх поднимать… Я подошел: «Михаил Сергеевич, в чем дело?» Так он на меня набросился: «Как тебе не стыдно, ты бы хоть очки снял». Не пойму, при чем здесь мои очки? С ним охрана вооруженная, но согласно технологии оружие на борт самолета оформляется под сохранность экипажа — опять же как во всем мире.
Помощнику приказал всех нас переписать: «Я с ними еще разберусь». А тут еще дочка вмешалась: "Вы все тут с ума посходили, не соображаете, с кем имеете дело! ". Ну мы-то в чем виноваты: у нас инструкции, если ваше семейство не согласно — с начальниками и воюйте. Хотя, с другой стороны, Михаил Сергеевич раньше ратовал за правовое государство, где перед законом все равны…
По данным службы безопасности международной ассоциации авиаперевозчиков, авиакомпания «Аэрофлот — Российские международные авиалинии» обеспечивает авиационную безопасность пассажиров на мировом уровне. В 1996 году в России не было ни одного захвата или угона воздушных судов (в 1995 году — два случая). Наиболее же «урожайным» в СССР по этому виду террористической деятельности был 1990 год — 33 захвата. Страной рулил тогда Горбачев.
Приложение N 25: ИЗ ОТКРЫТЫХ ИСТОЧНИКОВ
Из интервью М. Горбачева «Комсомольской правде»
— Недавно бывший начальник Вашей охраны Медведев заявил, что за время его работы на Вас было совершено десять покушений. Вам что-либо известно об этом?
— Ни одного покушения, которое бы я реально увидел, я не знаю. А угрозы были, и не десять, а десятки.
— А Вы интересовались, кто именно?
— Нет, никогда. Вот я знаю, что произошла свалка во время демонстрации, когда я стоял на Мавзолее, а с той стороны, от ГУМа раздался хлопок. Я только глянул и увидел — там какая-то свалка. Это тот случай, когда я непосредственно видел, и мне сказали, что предотвращена попытка покушения. Я, правда, опять не знаю — не подстроено ли это было, чтобы повлиять на Горбачева?
«Комсомольская правда», 22 августа 1992г.
Из интервью начальника Управления государственной охраны Украины М. Гайдука «Аргументам и фактам»
— В 1989 году в Киеве находился генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев. Как и требовалось по ритуалу, к памятнику Ленину были возложены цветы. После этого генсек по своей привычке направился «в народ». Неожиданно неподалеку от него упал брошенный кем-то из толпы «дипломат». Люди даже не поняли, что произошло, когда спортивного вида молодой человек схватил чемоданчик, за считанные секунды преодолел «стометровку» до ближайшей машины и спрятал его под днище. Этот парень был сотрудником охраны. Он не знал, что в чемоданчике, но предполагал, конечно, самое худшее — взрывное устройство.
Впоследствии выяснилось, что там лежала всего лишь невинная жалоба, которую ее автор таким способом решил передать генеральному секретарю.
«Аргументы и факты», N 7,1993 г.
Из записок начальника личной охраны Горбачева генерал-майора КГБ В. Т. Медведева
— Володя, послезавтра, девятнадцатого, в час будем вылетать, — сказал Михаил Сергеевич. — Когда надо с дачи выезжать?
— Ну, ехать минут сорок. Если вы особо прощаться ни с кем не будете, в двенадцать выедем.
Я тут же связался с Москвой, с В. Генераловым, заместителем Плеханова.
— Я за вами этим же самолетом и прилечу, — ответил он. — Заеду на дачу.
Так было заведено уже при Горбачеве. Когда он возвращался откуда-либо в столицу, за ним обязательно прилетал кто-либо из руководства московской «девятки». Для чего так перестраховывались, я не понимал, но дело не мое, порядок есть порядок…
18 августа также был обычным днем. Около одиннадцати часов Михаил Сергеевич и Раиса Максимовна спустились к морю. Она, немного отдохнув, стала плавать, а он читал на берегу книгу. Через час с небольшим они отправились к дому. По дороге еще раз уточнили время отъезда и вылета.
Я вернулся к себе кабинет, отдал ряд распоряжений, касающихся отъезда. Пообедал.
В 14.30 позвонил жене в санаторий «Форос». Договорился, что сегодня в девять вечера я постараюсь к ним подъехать, поскольку завтра вылетаю в Москву.
… Примерно через два часа мне позвонил дежурный по объекту:
— Владимир Тимофеевич! Пограничникам поступила команда: через резервные ворота дачи никого не выпускать!
— От кого поступила команда?
— Не знаю.
Я стал выяснять, и в этот момент в кабинет ко мне вошли оба моих начальника — Плеханов и Генералов…
Только что, недавно я говорил по телефону с Москвой — с Генераловым, обо всем договорились, и вдруг он здесь вместе с Плехановым. Мы поздоровались, и я сразу же спросил:
— Кто отдал команду перекрыть выход?
— Я. — Плеханов улыбался. — Не волнуйся, все в порядке.
Когда на объект приезжает начальник управления, все бразды правления переходят к нему, он имеет право отдавать любые распоряжения любому посту. Формально тут не было никаких нарушений или превышения власти, по существу же — я, начальник охраны, оказываюсь не в курсе.
— К Михаилу Сергеевичу прилетела группа, пойди доложи.
— А кто приехал? По какому вопросу? Как доложить?
