Горизонты и лабиринты моей жизни - Месяцев Николай Николаевич (читать книги онлайн полностью .txt) 📗
В такие дни я, увлекая за собой товарищей из посольства, ехал к Великому — Тихому океану. Хотя бы на час, на мгновение. Он, океан, был единственным, с кем я был самим собой. Во мне все сливалось воедино — и разум, и дух, и тело. Тот, кто не был вместе с океаном, не может почувствовать его величие и мощь. Его свободу. Грохотом своих валов он рвал, казалось, цепи зависимости, рабского подчинения чьей-то неправедной силе. Шумящими накатами счищал неверие в осуществимость своей личной воли. Тихим спокойствием своих великих вод океан утешал.
А утешение мне было необходимо. Я чувствовал, как нарастает во мне снова возмущение против неестественности моего пребывания в Канберре. Посол без семьи, без жены. В течение всего прошедшего года я изворачивался при ответе на вопросы австралийцев, послов других государств, сотрудников посольства: когда приедет в Австралию ваша супруга? Надоело выкручиваться. Сказать, что она не приедет по состоянию здоровья, я не мог. Это означало бы признание в негуманном отношении ко мне как к человеку со стороны государства, которое дело служения человеку ставит превыше всего, в чем я, несмотря на декларативность этого постулата по отношению ко мне, был убежден и что проповедовал в своих устных выступлениях и в публикациях, в том числе и на австралийской земле.
Бывали дни, когда никакая большая загрузка по работе, которую я задавал себе без особой к тому необходимости, не сваливала меня от усталости в праведный сон. Наступал вечер, а за ним одиночество в пустом особняке, под охраной полисмена. И бессонница. Вязкая, липкая, с тягучими, изматывающими душу думами: «Ради чего я здесь, в одиночестве?»
Оно ничем не мотивировано и не оправдано. Мое нахождение в Канберре — прихоть нескольких человек, властей предержащих. Игроков в политические игры. Какое они имеют моральное право учинять насилие над человеком, распоряжаться его судьбой? Не приемлю! — кричал разум. А утром с тяжелой головой снова в работу.
Помимо советско-австралийских межгосударственных отношений, что, естественно, составляло главное направление моей посольской деятельности, много времени занимали проблемы, связанные с обстановкой в коммунистической партии Австралии. В ее рядах, а точнее, в ее Центральном комитете, сложилось два крыла, две фракции. Одна не разделяла решений и установок, изложенных в документах Международного совещания представителей коммунистических и рабочих партий, другая выступала за их реализацию в практической деятельности партийных организаций КПА. К сожалению, к этим принципиальным расхождениям во взглядах примешивались личные амбиции — занять лидирующее положение в составе ЦК, а стало быть, и во всей партии.
В этой обстановке надо было совершенно определенно стать на позиции тех, кто придерживался курса, выработанного большинством отрядов международного коммунистического и рабочего движения, солидаризировался с политикой КПСС, что я с согласия Центра и сделал. Участились мои контакты с ними, имевшие место, как правило, вне стен посольства или моей резиденции. Австралийские товарищи делились своими планами выхода из состава КПА и создания новой, марксистско-ленинской партии под названием Социалистическая партия Австралии (СПА).
Пройдет почти двадцать лет, и я узнаю из печати, что приверженцы идей социализма в знакомой мне Австралии снова сомкнут свои ряды в единой партии, чему я искренне обрадуюсь.
С юных лет я верил в силу организованного рабочего класса, трудящихся. В этом меня убеждало многое из прочитанного, услышанного, увиденного. Но что такое всеобщая забастовка трудящихся всей страны, я понял в Австралии. В дни всеобщей забастовки жизнь в стране замерла. Все притихло. И в этой тишине ощущалась настороженность. Как перед грозой — ничто не колышется. В дни забастовки у меня было приподнятое настроение, ушли думы о моем житье-бытье. Когда я рассказывал Бобу Хоуку — лидеру профсоюзного движения в Австралии — о своих впечатлениях о всеобщей забастовке, он сказал: «Да — это акция, с которой шутить нельзя. Нужен точный политический расчет многих ее составных».
С Бобом Хоуком, впоследствии премьер-министром Австралии, у меня сложились добрые отношения. Приезжая в Канберру, он непременно бывал у меня в резиденции, а я, посещая Мельбурн, у него в доме, стоящем на берегу океана, проводил долгие часы в беседах, приносивших мне большое удовлетворение от общения с умным, интеллигентным человеком, от познания австралийской действительности.
Меня, в частности, интересовал тогда вопрос о воздействии опыта социалистических стран на борьбу рабочего класса, трудящихся за свои социальные права. Благотворное воздействие имело место в различных сферах: система социального страхования, пенсионного обеспечения, организация детских садов и ясель и многое другое. Боб Хоук, другие деятели лейбористского, коммунистического, демократического движения подчеркивали важность опыта трудящихся Советского Союза не только в социальной сфере, но и в выборе политических ориентиров в повседневной практике. Конечно, этот опыт тщательно просеивался через решето собственных мировоззренческих позиций и сложившихся традиций рабочего движения Австралии.
Боб Хоук был в постоянных исканиях лучшего опыта рабочего движения. Он часто бывал в других странах, примеривая на австралийскую капиталистическую фигуру возможные социальные костюмы, их детали от западно-германской, еврейской, итальянской социал-демократии. Не обходил он стороной и собственный опыт. Его легко было узнать даже в многотысячной толпе: по рослой плотной фигуре, массивной голове с открытым большим лбом и курчавой шевелюрой, и по толстенному, вечно набитому до отказа портфелю. Я благодарен Бобу Хоуку за его дружеские уроки, за предоставление мне возможности выступать в профсоюзной среде, и в том числе на форумах Австралийского совета профсоюзов.
Надо заметить, что капиталистическая система создала превосходный механизм интеграции в свою среду, казалось бы, чуждых ей по самой природе явлений. Я имею в виду не только социальную практику, но и политическую борьбу трудящихся. В этой борьбе капитал в одном случае осуществляет жесткий прессинг в отношении последовательно революционных отрядов организованного рабочего движения, а в другом практикует превращение их в своих «союзников», используя различные методы, и прежде всего материальную заинтересованность. На современном этапе развития мирового капитализма он имеет довольно широкие возможности именно для такого рода манипуляций.
К величайшему сожалению, перевооружение социалистического общественного производства на основе достижений научно-технического прогресса в нашей стране в надлежащем масштабе организовано не было. Оно затронуло в основном оборонные отрасли промышленности. Остальные продолжали развиваться преимущественно на старой технике, устаревшей технологии. Было немало разговоров о необходимости коренного пересмотра в стране технической политики, намечались даже сроки проведения Пленума Центрального комитета партии по этому вопросу, но дальше слов дело не шло. Старые кадры верхнего эшелона власти были не способны на революционные меры в экономике СССР, которые диктовались ходом научно-технической революции.
Однако вернемся к деятельности посольства. Реализация намеченных направлений по развитию советско-австралийских отношений приносила свои положительные результаты. Мои встречи как посла с премьер-министром, министром иностранных дел и с другими членами австралийского кабинета стали регулярными. Стали более откровенными отношения с председателем Торговой палаты, объединяющей крупные промышленные корпорации, а также с председателем Аграрной партии. Связи в дипкорпусе были вполне удовлетворительными. Отношения с американским послом У. Райсом улучшились настолько, что он пригласил меня совершить с ним полет в Антарктиду на одну из расположенным там научных баз, от чего я вежливо отказался.
Надо заметить, что состав дипломатических представительств в Канберре был заметно слабее, нежели в Пекине. Да это и не требует особых пояснений: Китайская Народная Республика со своей самостоятельной внешней политикой и воздействием на всю гамму международных отношений требовала от дипломатов высокой выучки. Пожалуй, самой интересной для меня темой при общении с послами других государств было их мнение по поводу того, сумеют ли лейбористы в случае победы на выборах в парламент повести страну именно по пути определенной самостоятельности во внешнеполитической сфере.
