«Мужчины, Женщины и Моторы» - Нойбауэр Альфред (бесплатные серии книг txt) 📗
Это опасно, но и полезно. Дело в том, что гонщики быстро выяснили: задними колёсами можно управлять машиной.
Это делается так: предположим, Вы хотите проехать левый поворот. Вы поворачиваете руль и этим задаёте направление. Теперь Вы крепко жмёте на газ. Результат: задние колеса проворачиваются, скользят в сторону противоположную повороту руля. То есть в левом повороте–вправо. А передние колеса катятся, как и раньше. Таким образом, Вы как бы выноситесь задней частью машины из поворота.
Такие большие мастера как Карачиолла, Штук, Фанхио и Стирлинг Мосс идут еще на шаг дальше. На полном пару они вносятся в поворот, слегка поворачивают руль и на долю секунды нажимают на тормоз. Машина начинает пробуксовывать на всех четырёх колесах она наполовину боком скользит в поворот. При этом радиатор указывает внутрь.
Потом, на выходе из поворота, Вы крепко жмете на газ – достаточно, чтобы компенсировать центробежную силу и вывести машину из бокового скольжения снова в прямое движение.
И упаси Вас Бог дать слишком мало газу. Упаси Вас Бог, если у Вас не осталось больше резервов в моторе на выходе из поворота. Тогда Вас быстрее, чем Вам бы хотелось, вынесет за край дороги…
Техника скольжения сквозь поворот на всех четырех колесах называется «powerslide». Это быстрее, чем переключать на низкую передачу и убирать газ. Это — вообще самый быстрый метод «взять» поворот.
Но только и не думайте испробовать этот фокус на вашей «гражданской» машине. А если все–таки решитесь, то не говорите потом, что это старый Нойбауэр виноват, если вмажетесь в ближайшее дерево!
Не забывайте–наши гоночные машины того времени имели вес 750 килограмм. Это примерно столько же, сколько и предвоенный DKW. А у того было аж 20 л.с. а у нас 600! Другими словами: одной лошадиной силе наших машин нужно было тянуть только 1,25 кг веса…
Теперь для примера несколько чисел: VW должен тащить 24 кг на 1 л.с., у Opel Record–19, у Ford Taunus около 16–ти и даже быстрый Porsche все еще имеет 13 кг на л.с.
На таких машинах почти невозможно исполнить «поуэрслайд». Для этого необходима пара сотен лошадиных сил. А за рулем–люди с шестым чувством прохождения поворотов, с умением почувствовать ту точку, которая разделяет контролируемый и неконтролируемый занос.
Теперь перенесёмся обратно в октябрь 1936 года, в нашу школу гонщиков.
[…]
Общий результат работы гоночной школы 1936 года уничтожителен. Такой эксперимент больше никогда не повторялся. Об этом предупреждают один погибший и многие раненые.
Auto–Union также провели в том же году подобную попытку и «выиграли» при этом только одного молодого человека, который уже успел собрать некоторые лавры на мотоцикле: Х.П. Мюллера. В будущем он задаст нам еще парочку задачек.
Мы, «мерседесовцы», оплакиваем одного погибшего. Мы стали на 500.000 марок беднее — и только на одного гонщика мирового класса богаче.
Его зовут Дик Симэн.
[…]
Во время той несчастливой гонки в Берне 1948–го года оборвалась жизнь не только Кристиана Каутца. Там завершился жизненный путь еще одного гонщика. Того, чье имя в свое время знал весь мир, и которого обожествляли миллионы его соотечественников.
Это был тот самый человек, который занял место Кристиана Каутца за рулём Auto–Union: Акилле Варци.
[…]
— Помните весну 1933–го?
В этом году со всем экипажем в Атлантике потонул гигантский американский дирижабль «Акрон». Соединённые Штаты отпраздновали первую «мокрую» ночь, после тринадцати лет сухого закона, в которой американцы литрами заливали в свои глотки вожделенный алкоголь. Некая Элли Байнхорн (прим.: Элли Байнхорн, родилась в 1907 г., знаменитая немецкая лётчица. Совершила многочисленные рекордные полеты в 30–х годах. Будущая жена Бернда Роземайера) совершила беспосадочный перелет из Берлина в Стамбул. Принц Вильгельм Прусский, младший сын кронпринца, женился без разрешения папы на девице Доротее фон Сальвиати. В берлинском «Немецком театре» Генрих Георге и Аттила Хербиргер играют главные роли в «Вильгельме Теле». Зрители проводят параллели между шляпой тирана Геслера и свастикой Гитлера…
В Германии в то время счет безработным идет на миллионы. Всем пенсионерам выдают «государственное масло» по два гроша за килограмм. Пара туфель последний шик! — стоит тогда около 8,40 рейхсмарок, а графинчик кофе в берлинском «Мокка–Эфти» всего лишь 31 пфенниг.
Ясновидящего Хануссена нашли мёртвым в заповеднике недалеко от автобана
Берлин–Дрезден. В Рейхе ввели смертную казнь через повешение. Броненосный крейсер «Адмирал Шеер» сошел со стапеля, Геббельс объявил бойкот еврейских магазинов, вводится в строй первый концлагерь… а в берлинской «Народной сцене» играют «Много шума из ничего»… Помните?
В то время маршал Итало Бальбо, губернатор итальянской колонии Ливии, открыл вновь построенную гоночную трассу Триполи, самую быструю в мире.
Этот трек — полная противоположность карусели Монте–Карло.
Он имеет длину 13,1 километр и состоит из серии вытянутых в длину поворотов. Здесь можно ехать со средней скоростью 200 км/ч — и сломать себе шею.
Гонщики это знают. И организаторы–тоже. Хитрые господа используют этот стимул. Им нужны шум и реклама для Италии, «Imperium Romanum» Муссолини. И особенно–для маршала Бальбо, свежеиспеченного губернатора, элегантного спортсмена, лелеющего собственные тайные честолюбивые замыслы.
Учреждается лотерея. За месяцы до гонки по всей Италии продаются билеты. Одна штука стоит одиннадцать лир. И с помощью этих смешных одиннадцати лир можно стать миллионером…
За три дня до гонки жребий определяет тридцать главных победителей. Каждый лотерейный билет несет на себе номер одной из тридцати стартующих машин. Тот, кому достался номер будущего победителя, станет победителем лотереи. Он сможет забрать семь с половиной миллионов лир. Тогда это больше чем один миллион рейхсмарок.
Вечер перед стартом. Некий господин со щечками хомяка и заплывшими глазками просит сообщить о себе в отеле Акилле Варци.
[…]
Когда лысый человечек входит в комнату Варци поднимается ему навстречу:
— Чем могу служить?
— Меня зовут Энрико Ривио, торговец деревом из Пизы. Мне надо срочно с вами переговорить, сеньор. Он запинается. Его взгляд останавливается на Софии. Только… гм… совершенно конфиденциально, понимаете?
Варци кивает женщине:
— Пожалуйста, София — оставь нас одних. Только на одну минуту.
София тушит сигарету и выходит в соседнюю комнату. Варци пододвигает себе стул.
— Итак, что я могу для Вас сделать?
Ривио нервно сглатывает, — Это можно выразить двумя словами: выиграть гонку!
— И только для того, чтобы это сказать, вы специально прилетели из Пизы в Триполи?
— Не только поэтому. Я владелец лотерейного билета, на котором стоит номер Вашей машины!
Варци тихо присвистнул сквозь зубы. – Смотри–ка, значит, это Вы–тот человек, который хочет нажиться на моей победе? Очень рад нашему знакомству.
— Почему так горько, сеньор?
— Не понимаете? Вы получите семь с половиной миллионов, если я выиграю. А я получу только подачку из стартовых денег. Моя ставка–это жизнь и здоровье, а Ваша — эти несчастные одиннадцать лир!
— Такой легкой наживы я не хочу, — горячо говорит Ривио. Он выделяет каждое слово:
— Если Вы завтра выиграете, Вам будет принадлежать больше трети моего приза я предлагаю Вам три миллиона!
— Черт возьми! — Варци испытующе смотрит на толстяка. — Вы ведь вряд ли делаете это из любви к ближнему?
— Можете называть это как хотите. В любом случае это честное предложение. Вам осталось только выиграть.
— Если бы это зависело только от меня! Вы забываете, что есть еще другие гонщики, которые кое–что понимают в своем деле. Подумайте о Нуволари, маленьком Борзачини, Кампари. Не говоря уже о Широне.
Ривио взмахивает своими толстыми, украшенными кольцами руками. — Три миллиона, это много денег, синьор Варци. Даже если их разделить на две или три части…
