На тревожных перекрестках - Записки чекиста - Ваупшасов Станислав Алексеевич (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗
- Хорошего,- сказал Иосиф.- Будем работать с ним и с его подпольщиками. В округе немало патриотически настроенных крестьян, рвущихся в дело. Наша задача - вовлекать их в боевые операции, показать на практике, что бить оккупантов не только нужно, но и можно.
Потом командир собрал группу и сообщил, что связь с местным подпольем налажена и что на днях мы начнем боевые операции совместно со здешними повстанцами.
Экспроприация, налет и новая директива
План солтыса Зыса.-Бескровная победа.- Схватка на дороге.- Создаем новые отряды
Сведения, полученные Нехведовичем из подпольного комитета и мною от Иосифа Зыса, подтверждали главное, о чем нам говорили в ЦК Компартии Литвы и Белоруссии: народ ненавидит оккупантов, охотно поддерживает подпольщиков и партизан и все активней сопротивляется захватчикам, берется за оружие. Наша группа, перешедшая линию фронта, почувствовала себя не одинокой и не изолированной, а частицей большого коллектива, ведущего целеустремленную битву с врагом.
Нам предстояло укрепить и развить связь с местными патриотами, вовлекать существующие группы в совместные боевые операции, создавать новые партизанские группы и отряды. Следовало также наладить разведку, чтобы отовсюду стекалась информация о мероприятиях польской администрации, состоянии, численности, вооружении армейских и полицейских подразделений. Сделать это мы могли только при помощи местных жителей. Вот почему с таким нетерпением вся группа ожидала прихода Иосифа Зыса.
Минули сутки, а Зыс не появлялся.
- Нет и нет,- говорил Нехведович.- Уж не засыпался ли?
- Не может быть,- отвечал я.- Опытный же человек.
А сам думал: "Сложная штука-борьба в тылу врага. Не знаешь, где споткнешься".
Только на исходе третьих суток, когда уже ждать стало совсем невмоготу, Ваня Жулега, лежавший почти у самой дороги, заметил неизвестного человека и по моим описаниям узнал в нем солтыса Зыса. Тот шел неторопливым, уверенным шагом, опирался на обструганную суковатую палку и внимательно посматривал по сторонам.
Жулега кинулся к Нехведовичу, он поднял меня, и мы втроем приблизились к дороге. Да, это был Иосиф Зыс. Я вышел ему навстречу и радостно поприветствовал.
- Добрый день, пан Зыс! Разыскали! Не заблудились!
- Здравствуй, юноша, здравствуй! - улыбаясь, ответил Зыс.- Мне ли заблудиться. Все леса вокруг Пядони знаю, как свою усадьбу. Опоздал вот только, но солтысу не всегда удается отлучиться из деревни. Ну, веди меня к своим, будем знакомиться.
Мои друзья тепло встретили старого подпольщика, а затем мы уселись на траве и стали слушать его рассказ. Собственно, Зыс повторил все то, что я отчасти уже знал от него, добавив только, что в группу, которую он возглавляет, входят революционно настроенные крестьяне из соседних деревень Стаек, Дадилович и Заречья. У них есть несколько винтовок и ручных гранат.
Чтобы полнее представить себе положение, Нехведович задал Зысу еще несколько вопросов. Солтыс отвечал детально, со знанием жизни и дела, нарисовал яркую картину бедственного экономического положения крестьян, их политического, национального и социального бесправия. Все это и поднимало людей на борьбу с угнетателями. Умнейший оказался мужик, надежный соратник!
Нехведович тоже остался доволен Зысом и предложил в ближайшее время провести совместную боевую операцию.
- Патронами мы поделимся с вами,- сказал он,- только предварительно нужно произвести глубокую разведку противника.
Иосиф Зыс согласился взять разведку на себя, а нам посоветовал пока стоянку не менять и изредка ночами наведываться к нему в деревню за информацией. Если же появятся интересные сведения или срочная необходимость о чем-либо уведомить нас, он немедленно пришлет к нам в лес свою дочь Эмилию.
- Условимся так,- сказал Зыс.- Если дочка моя будет держать в руках цветной платок, значит все в порядке, можно ее встречать открыто. Если же платок будет повязан на голове, тогда глядите в оба и хоронитесь так, чтобы никто вас не приметил: опасность!
Мы дружески попрощались, и Зыс ушел. Наша группа долго не могла успокоиться, у ребят возникали все новые боевые планы. Рябов сказал, что при помощи Зыса можно будет натворить много больших дел, только жаль, патронов и гранат маловато.
- Складов с боеприпасами нам никто здесь не приготовил,- отпарировал ему Чижевский.- Так что придется добывать у господ офицеров и солдат.
- Только бы до них дорваться,- задумчиво проговорил Жулега,- я бы им припомнил все их виселицы и пепелища в Бобруйском уезде и других местах.
- Терпение, Ванюша, терпение! - откликнулся Петя Курзин.
Погода нам благоприятствовала, ночи становились теплее, однако бездействие угнетало.
Дважды, помахивая легким платочком, на дороге появлялась дочь солтыса Эмилия. Оба раза она сообщала командиру, что отец просит пока терпеливо ждать, так как он собирает сведения и договаривается, а с кем и о чем - этого она не знала. Девушка весело болтала с нами, рассказывала деревенские новости и выгружала из корзинки сало, яйца и молоко.
Ожидание изматывало. Ранее терпеливый, спокойный и насмешливый, Петя Курзин начал нервничать и спросил командира:
- Долго мы еще здесь будем прохлаждаться?
Посоветовавшись с Нехведовичем, мы решили, что я снова отправлюсь в Пядонь. И когда наступила ночь, я по знакомым уже ориентирам быстро дошел до деревни.
Моему появлению Зыс нисколько не удивился, только спросил:
- Заждались? Ничего не попишешь, в нашем деле требуется терпение. Зато есть приятные новости.
Он сообщил, что установил связь с несколькими ближайшими подпольными группами, а свою привел в боевую готовность. Его рассказ соседям о том, что поблизости находится отряд, перешедший линию фронта, вызвал у подпольщиков энтузиазм, прилив энергии, и они просто рвутся в совместную операцию. Есть такой план.
В ближайших деревнях размещается 24-й пехотный полк польской армии. Через своих разведчиков Зысу стало известно, что в первой декаде мая по дороге Бегомль - Мстиж поедет войсковой казначей выплачивать офицерскому составу жалованье. Так как для подпольной работы, для приобретения боеприпасов, продуктов и подкупа жандармов и чиновников требуются деньги, Зыс предложил на казначея совершить нападение.
- Экспроприация? - спросил я.- Надо подумать. Ведь мы коммунисты, подпольщики, и вряд ли следует давать польским властям повод называть нас разбойниками с большой дороги.
Но Зыс стоял на своем, и мы пошли к нашему командиру, чтобы он разрешил наш спор. Нехведович внимательно выслушал нас и сказал:
- Товарищ Зыс прав. Мы должны жить за счет противника, забирая у него оружие, продовольствие и другие материальные ценности, в том числе деньги. Такова логика партизанской войны.
Командир принял решение: организовать засаду, охрану и казначея разоружить, но не убивать, а деньги разделить между наиболее нуждающимися крестьянами и часть взять себе для нужд подполья.
- Эти польские злотые нам крепко пригодятся,- сказал он.- Пусть оккупанты и их лживые газетенки изображают нас в любом виде, а мы сделаем полезное дело: и деньги добудем, и напомним о себе - пусть паны не думают, что они здесь хозяева.
Организовать первую боевую операцию командир поручил мне. Условились, что Зыс выделит своих людей, сведет меня с ними, а сам в день операции будет находиться в деревне, чтобы его все видели, и не могли ни в чем заподозрить.
На первый взгляд дело казалось несложным, однако и оно требовало вдумчивой, кропотливой и тщательной подготовки. Надо было выбрать место для засады, познакомиться с участниками вооруженного нападения из других групп, точно выяснить день и час проезда войскового казначея.
На это ушло несколько суток. Майскими ночами я пробирался в деревню Пядонь, знакомился с приходившими в хату солтыса подпольщиками, прислушивался к их советам. Ведь они лучше меня знали местность и повадки оккупантов. А через несколько дней я собрал и проинструктировал всю оперативную группу. Она насчитывала 30 человек, в том числе все мы, кроме Нехведовича. Примерно в 16 километрах от Мстижа, вблизи деревни Осовы, мы устроили засаду. Кто укрылся в придорожных кустах, кто за стволами толстых дубов. Наше вооружение состояло из винтовок, охотничьих ружей и револьверов. У меня, как у командира, кроме карабина, был еще наган.
