Лукашенко. Политическая биография - Федута Александр Иосифович (мир книг TXT) 📗

«Через три дня ФПРК заключил контракт с английской компанией "Starcross c|o Termast Ltd." на поставку товаров на $ 250 млн. Английская компания — обычная офшорная фирма, которая является звеном в перекачке денег на Запад. Российские бизнесмены, которые контролировали все операции фонда… изменили схему прохождения товара. Согласно дополнению № 1 от 7 сентября к контракту, фонд уже не покупал товар, а брал его на реализацию за 2,5% комиссионных. Эта схема позволяла платить меньше налога на территории страны, где реализовывался товар, и больше денег выкачивать за границу. Более того, английская фирма брала на себя обязательства фонда по уплате всех таможенных пошлин и других сборов. Расчет на то, что "белорусские лохи из М-ской области" среагируют не сразу, оправдался» 467.

«Лохи из М-ской области» действительно среагировали далеко не сразу. Однако все-таки среагировали, в результате чего Фонд никаких денег так и не получил. Дело было накануне референдума, и никто не намеревался позволять затеявшему этот «лохотрон» российскому бизнесмену Мусе Идигову унести с собой все средства, которые были позарез нужны и в Минске.

Это вовсе не единичные случаи. Лукашенко и сам констатирует: «Президент таких документов издал десятки» 468. И далеко не все случаи стали известны прессе. Но и того, что попало в печать, хватает, чтобы понять, как специальные фонды, о которых мы уже говорили, пополняются за счет государственной границы, которой в Белоруссии далеко не полтора метра.

Зачем это все России?

Но отчего же российская элита с таким «желанием», отмеченным экономистом Леонидом Заико, «отдавала себя», предоставляя Лукашенко возможность беззастенчиво зарабатывать в ущерб российскому бюджету? В чем тут дело, кроме известной доброты Бориса Ельцина?

Есть два варианта ответа. Первый прост. Российская элита не понимала, что происходит.

Но если мы согласимся с таким ответом, то признаем высших должностных лиц российского государства попросту невменяемыми! У них под боком проделали дырку в таможенном пространстве, выкачивают через нее миллионы долларов, а они — не видят?!

Очевидно, что все много сложнее.

Россияне могут спокойно позволить так беспардонно пользовать свою страну только в одном случае: если на принятие соответствующих решений влияют те, кто заинтересован в этом экономически.

Не случайно, например, время от времени по Беларуси распространялись самые разные слухи о заинтересованности тогдашнего председателя Совета Федерации Егора Строева в особом режиме благоприятствования на жлобинском, или, как официально звучит его название, Белорусском металлургическом заводе 469.

Длительное время «доброй феей» Лукашенко был Борис Березовский. Несмотря на всю свою демонстративно выказываемую ненависть к российским олигархам, Лукашенко легко сумел найти с ним общий язык, после того как Березовский в 1997 году, добиваясь освобождения из-под стражи съемочной группы ОРТ, привез к нему группу влиятельных руководителей российских СМИ. Это была со стороны Березовского своеобразная демонстрация силы: мол, я с ними со всеми могу договориться. Собеседник быстро понял значение происходящего, и взаимопонимание между Лукашенко и Березовским после этого было всегда. Особенно — в бытность Березовского исполнительным секретарем СНГ 470.

Были и откровенные лоббисты-добровольцы. Вспоминает Юрий Хащеватский:

«Однажды — это было в 1996 году, накануне референдума — я беседовал с Егором Гайдаром. Я тогда, помню, спросил его:

— Зачем Россия, в ущерб своему имиджу, поддерживает такую одиозную фигуру, как Лукашенко?

В ответ Гайдар грустно улыбнулся и сказал:

— Для России территории всегда были важнее здравого смысла!».

Разумеется, в авангарде лукашенковского лобби оказался российский генералитет, ностальгирующий по тем временам, когда все участники Варшавского договора по команде из Москвы охотно строились в три шеренги.

Вспоминает бывший министр обороны, генерал-полковник Павел Козловский:

«Встречаясь со мной в 2001 году, в то время, когда я готовился баллотироваться в президенты Беларуси, многие бывшие мои коллеги, даже по училищу, говорили: "Ну почему ты против Лукашенко? Ведь он настроен на союз с Россией, настроен против Запада, а Запад хочет нас задушить". Люди в погонах не только сами так думают, но лоббируют эту точку зрения».

Россия при Ельцине откровенно стремилась попасть в клуб великих демократических государств. Но в этом словосочетании «великие демократические» главным все же оставалось слово «великие», а уже потом — «демократические». Страна не могла забыть, что она еще совсем недавно была могущественной империей.

Тем более что бывшие советские республики просто выстроились в очередь, чтобы попасть под натовский военный зонтик. А «в Беларуси Лукашенко гарантировал некоторую отторженность от Запада и какой-то спокойный период времени в оценке перспектив военной безопасности. Скажем, в контексте расширения НАТО, Беларусь была, по существу, единственным союзником», — говорит Леонид Заико.

Павел Козловский продолжает:

«России крайне невыгодно потерять Беларусь как стратегического партнера на западном направлении. Беларусь ей нужна исходя из военных интересов. Пусть не строить оборону против НАТО, пусть на предмет борьбы с терроризмом, но нашим государствам выгодно иметь кооперацию — в объединенных системах ПВО, в программах по созданию систем вооружений. Однако не следует считать, что мы — какой-то форпост против НАТО. Мы для НАТО пустяк: подметкой прошли — и нас нет. Это печально и страшно. Но для России — это 700 километров полета ракеты до Москвы. Все-таки — 700 километров».

Именно так — «все-таки 700 километров» — думают и российские генералы 471.

И бальзамом льются лукашенковские речи на раны исстрадавшихся по кончине Варшавского договора российских генералов:

«Мы бы хотели большего сотрудничества с предприятием военно-промышленного комплекса… Прошу — дайте несколько комплексов С-300, которые под забором в России валяются, снятые с дежурства, у нас сложились проблемы на западном направлении по контролю за воздушным пространством. Это пространство не только защищает Беларусь, у нас единая группировка, мы здесь защищаем Россию, потому что западнее Москвы у вас ничего нет, западнее Москвы у вас нет ни одного солдата, кроме белорусского. От Риги до Киева мы полностью контролируем воздушное пространство, нам надо усиливать его контроль» 472.

Россия готова была поставлять новое вооружение, что крайне важно для Беларуси — и для ее главнокомандующего тоже. «В Беларуси весь военный бюджет 160 миллионов долларов, но у нас есть своя авиация, — говорит Леонид Заико. — Один современный самолет стоит 30-40 миллионов долларов. Мы никогда бы не могли их иметь — такую авиацию или, скажем, комплексы С-300. То есть вообще для нас это была бы фантастика. Но России это выгодно с военной точки зрения».

Но, поставляя новое вооружение, Россия одновременно использовала Беларусь в качестве посредника, продающего ее «товар» в те страны, куда она сама почему-либо предпочитала его не поставлять. За это Беларусь получала определенный процент.

Вот вам и живой интерес, основа снисходительности к ближайшему соседу. И чего уж тут мелочиться, считая, понимаешь, копейки.

Уже в самом начале своего политического пути Александр Лукашенко хорошо видел, какой успех имеет в России националистическая риторика Владимира Жириновского. Видел, как умирает, чтобы возродиться в новом обличье — но с тем же содержанием, — прохановская газета «День». Он понимал, как и почему эволюционирует от коммунистического интернационализма к великодержавному шовинизму компартия Геннадия Зюганова. И почему такая масса людей голосует за Жириновского и за Зюганова — не потому, что они такие харизматичные, а потому, что их слова безошибочно находят отклик в душах избирателей, испытывающих чувство национального унижения, вызванного распадом СССР.