Морские волки. Германские подводные лодки во Второй мировой войне - Франк Вольфганг (читать полностью бесплатно хорошие книги .txt) 📗

Чтобы прикрыть эту операцию с моря, было направлено несколько подводных лодок с запечатанными приказами, который следовало открыть только у норвежских берегов. В течение нескольких дней подводные лодки произвели ряд атак на плавсредства противника, но почти все командиры лодок сообщили, что их атаки необъяснимо срывались. Выпускали торпеды по линкорам, крейсерам, транспортам и эсминцам, но ни одному из них не был причинен ущерб. Даже Прин, герой Скапа-Флоу, оказался ничуть не удачливее своих коллег.

15 апреля из штаба передали: «Мы должны считаться с возможностью высадки противника в Гратангене и Лавангене. «U-47» произвести разведку и доложить». Прин на заре занял новую позицию. В перископ он увидел два каботажных пароходика и маленькую группу рыболовных судов, стоявших на месте. Как щука стоит на мелководье, еле заметно шевеля плавниками, затаилась и «U-47», не замеченная ни эсминцами, набегами патрулировавшими во фьордах, ни сновавшими туда-сюда тральщиками. Понимая, что такая активность что-то да означает, Прин терпеливо ждал. К концу дня, когда он уже думал о том, где бы ему всплыть и подзарядить батареи, на лодке услышали странные металлические звуки. С предельной осторожностью его вахтенный офицер Ботманн подвсплыл так, чтобы перископ едва вышел из воды. Когда Прин взглянул в перископ, то ахнул: прямо перед ним стояли три огромных транспорта, французский крейсер, еще крейсер и еще три торговых судна!

– Честное слово, – произнес он срывающимся от волнения голосом, – тут целый флот над нами. А шумы, которые мы слышали, – это якорные цепи, они становились на якоря. Ну, друзья, тут побольше, чем в Скапа-Флоу!

Он продолжал внимательно наблюдать, и вскоре его предположения оправдались: вот где будут высаживаться войска! Рыбацкие шхуны сновали между транспортами и берегом. Отсюда они уходили груженые – людьми, оружием и боеприпасами, а с берега возвращались пустыми.

Прин стал готовиться к атаке, команда работала как часы. Четыре торпеды вышли из торпедных аппаратов, люди в лодке ясно слышали работу их винтов. Прин приник к окуляру. Если он сможет потопить эти суда, то британские и французские войска из экспедиционного корпуса окажутся на скалистом берегу без пищи и снаряжения. Трудно переоценить, какой это удар будет для операции Союзников. Торпеды должны попасть, думал он, они должны! Это была детская задача – попасть в огромные суда, стоящие на якоре. Люди смотрели и ждали. Рулевой вслух считал секунды. Вот… вот… пора… Прин не мог стоять на месте от нетерпения. Но ничего не случилось. Как это возможно? Вместе с Эндрассом они пересчитали свои расчеты, потом опросили торпедистов. Торпедисты, выяснилось, все сделали аккуратнейшим образом, сделали все, что было возможно в человеческих силах. Это было таким ударом! Ведь представлялся случай, прямо на тарелочке, когда одним ударом можно было сорвать вражеское вторжение. Чтобы разом четыре торпеды не сработали?!

Прин знал, что на его людей можно полностью положиться. Он заставил себя хладнокровно обдумать произошедшее, пока лодка шла к уединенному месту для подзарядки батарей и зарядки торпедных аппаратов запасными торпедами. Рассветало, когда он подвсплыл для новой атаки. Он снова выстрелил залпом из четырех торпедных аппаратов. Одна, приводимая в движение сжатым воздухом, шла прямо на крейсер, другие три, электрические, шли невидимыми. Вдруг первая торпеда пошла вправо, отклонившись от курса на десять градусов. А другие? Снова промах всеми четырьмя! На какой-то момент им овладело отчаяние, но затем он взял себя в руки и скомандовал:

– Курс… градусов.

Рулевой спокойно выполнил приказание, и лодка стала ложиться на заданный курс. И тут раздался скрежещущий звук: сели на мель.! «Это конец! – подумал Прин. – Вот он я, как на ладони. Совсем светло, прекрасная видимость. И где-то рядом орудия крейсеров». А тут как назло еще одна из промахнувшихся торпед ударилась о скалистый берег и с грохотом взорвалась, подняв в воздух столб воды. Сейчас на шум примчит крейсер, увидит лодку и разнесет ее в клочья. Только молниеносное решение может спасти их.

– Стоп оба! Оба полный назад! Все, кто может, на верхнюю палубу! – гремели по лодке приказания Прина.

Молодой офицер рядом с ним готовился уничтожить секретные документы, два матроса закладывали взрывчатку – чтобы лодка не досталась врагу. На палубе раздавал команды Эндрасс:

– На левый борт – марш! Кругом! На правый – марш!

И опять на левый, и опять на правый. Внизу Ботманн манипулировал двигателями: одним полный назад, другим малый вперед и так далее. Одновременно он осушил торпедозаместительную и дифферентные систерны, [28] чтобы облегчить лодку, и попеременно то заполнял, то продувал систерны главного балласта.

Смешивались звуки разных команд, топота ног, шипения сжатого воздуха, выхлопов и рокота дизелей, кипения воды за кормой.

Внезапно появилась и стала подавать им сигналы прожектором рыбацкая шхуна.

– Ответить им что-нибудь, чтобы сбить их с толку? – предложил сообразительный сигнальщик.

– Ради Бога, ответьте. Они, видно, принимают нас за англичан или за маяк.

Прин не думал, что это сработает, но он прошел через столько переделок, что теперь ему ничто не казалось невозможным.

Лодка сантиметр за сантиметром сдвигалась с мели, винты все глубже и глубже забирались в воду. Рывок – и лодка освободилась из плена. В этот момент раздался гром в правом дизеле – не выдержал.

– Правый мотор средний назад, левая машина средний назад, всем вниз, кроме верхней вахты!

Лодка шла легко, словно ничего и не случилось. Верхняя палуба очистилась от людей. Прин резко развернулся к глубокой воде, погрузился, вышел из фьорда и не всплывал, пока не оказался на безопасном расстоянии от противника. Он отошел подальше, прежде чем занялись ремонтом правого дизеля. На следующий день Прин получил приказ возвращаться на базу, и начался долгий и нервный поход домой, часто прерываемый погружениями из-за появлявшихся вражеских самолетов.

После долгих исследований эксперты Деница наконец обнаружили причину неприятностей. Так называемая бесконтактная вертушка, [29] которой были оснащены торпеды, должна была вызывать взрыв именно в тот момент, когда торпеда проходила под килем неприятельского судна. В этом случае торпеда наносила бы максимальный ущерб. Итак, если торпеда шла на заданной глубине, то под килем, где было максимальное магнитное поле, на которое была рассчитана вертушка, она срабатывала. Но стоило торпеде пройти на метр-другой глубже, вертушка не срабатывала.

А все дело оказалось в том, что во время норвежской кампании лодки по много часов проводили под водой, отчего часто повышалось давление внутри лодки свыше атмосферного уровня, так как всегда имела место небольшая утечка из систем воздуха среднего и высокого давления. И избыточное давление нарушало работу гидростатического отделения торпеды, из-за чего та уходила глубже, чем следовало. Вдобавок британцы размагнитили многие военные корабли и грузовые суда. Но во время операции в Норвегии эти факты не были известны германскому военно-морскому командованию.

ГЛАВА 8

ОХОТА И ОХОТА НА ОХОТНИКОВ

(май – июнь 1940 г.)

В мае-июне 1940 года германская армия перешла «линию Зигфрида» [30] и быстро прошла через Голландию и Бельгию во Францию. Германские ВМС в этой кампании не участвовали и были по-прежнему прикованы к району Норвегии, но скоро стало ясно, что падение Нидерландов внесет большие изменения в операции подводных лодок, поскольку это означало, что противник перестал преобладать в южной части Северного моря.

Окончание норвежской кампании также принесло облегчение подводникам. Операция, которую Уинстон Черчилль назвал одной из самых превосходных глав в истории морских войн, была доведена до успешного конца с меньшими потерями, чем ожидалось. Более того, владение норвежскими портами теперь означало, что подводным лодкам был открыт более короткий и безопасный путь в Атлантический океан и противник уже не мог запереть германский флот за огромными минными полями, как в Первую мировую войну.