Октябрь в моей судьбе - Илизаров Гавриил Абрамович (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
Полноправные участники нашей научно-экспериментальной работы — медико-конструкторский отдел, а также опытное предприятие, где осваиваются новые модели аппаратов, ведется их серийный выпуск.
Важным звеном всей нашей системы лечения мы считаем и недавно построенный главный клинико-экспериментальный корпус института. Читателям наверняка интересно будет узнать, что представляет из себя это, со всех точек зрения, уникальное сооружение.
Едва было принято решение о его строительстве, как я поспешил подключиться к работе архитекторов и проектировщиков. Перебирая в памяти известные мне проекты зданий для больниц, я пришел к выводу, что главный их недостаток заключался в нерациональном размещении больничных служб — допускались, скажем, сквозные переходы через отделения, недостаточной была звукоизоляция в палатах, и само обустройство палат оставляло желать лучшего, явно не удовлетворяло современным требованиям. Я постарался своей идеей, исключающей названные и многие другие недостатки, зажечь, воодушевить проектировщиков, постарался, чтобы они заложили ее в проект нового корпуса института.
И вот проект не только разработан, но полностью воплощен в бетон, стекло, металл.
…Светлых тонов, на вид очень легкое, прямо-таки воздушное, а на самом деле весьма внушительное, это здание охватить одним взглядом можно разве что с высоты птичьего полета. Смотришь на наш новый корпус, и кажется, будто огромная-огромная снежинка приземлилась в глубине большого парка, что собрал на своих аллеях живописную растительность со многих широт. Сюда не долетает городской шум. Не видно отсюда заводских труб, оставшихся где-то далеко в стороне.
Тишина. Покой. Возможность для пациентов совершать прогулки в зелени красивых аллей, дышать совсем не «урбанистическим» воздухом.
Наша «снежинка», замечу, внешне весьма эффектная, и, если так можно выразиться по отношению к архитектурному сооружению, фото- и киногеничная, сразу же была взята на прицел журналистами. Она уже десятки раз фигурировала в сюжетах киножурналов, на телеэкранах, путешествовала по страницам популярных иллюстрированных еженедельников и многих газет. Но форма снежинки — совсем не стремление к внешней красоте, бьющей на эффект, не прихоть архитекторов, не оригинальничание.
Такая принятая нами планировка позволила разумно, изолировав друг от друга, разместить клинические отделения и лаборатории со всеми их вспомогательными участками. Давайте же хотя бы быстрым шагом пройдемся по шести этажам корпуса, равного — утверждают авторы проекта — нескольким двухсотквартирным домам, общая площадь которых почти 25 тысяч квадратных метров.
Миновав декорированный мрамором вестибюль и вечнозеленый зимний сад с фонтаном, заглянув затем в расположенный поблизости конференц-зал (широкоформатная киноустановка, система синхронного перевода на четыре языка, автономное цветное телевидение), мы проходим в отсек клинических лабораторий, в числе которых лаборатории радиоизотопных исследований, биохимии, функциональных и электрофизиологических методов исследования и другие. Все они оснащены первоклассным оборудованием (компьютеры, тепловидение, гамма-камера и т. д.). Специалисты высокой квалификации ведут здесь научные эксперименты на самом современном уровне исследований.
Функционально в интересах больных спланировано каждое из клинических отделений. Там, где лежат больные, — только пост медицинской сестры. Ординаторские, кабинеты старшей сестры, заведующего отделением, учебные классы для лечащихся детей, перевязочные — все это за пределами отделения, в «центральной зоне».
Палаты — одно-, двух-, четырехместные. В каждой санитарный узел, холодильник, телевизор, красивые светильники. Своя лоджия. Функциональные ортопедические кровати.
Удобна внутренняя связь в отделениях. У каждой кровати пульт для двухсторонней связи с постом медсестры. При вызове больным дежурной сестры у нее на пульте загорается табло с указанием палаты и места, включается двухсторонняя звуковая связь.
Добавлю, что в каждом отделении просторные холлы, закрытые и открытые веранды.
Поскольку в клинике КНИИЭКОТа одно из главных лекарств — движение, проектом были предусмотрены и построены солидный комплекс лечебной физкультуры с четырьмя спортивными залами, высокими и солнечными, между прочим, убранством, уютом своим очень похожими на балетные классы. Плюс ко всему этому два больших красивых плавательных бассейна.
Венчают корпус в буквальном и в переносном смысле операционные блоки. Оснащенные тоже по последнему слову медицины, строгие и удобные, выложенные облицовочной плиткой мягких тонов, отделанные стеклом и алюминием, с оборудованными при них палатами интенсивной терапии для послеоперационных больных, эти блоки — самая большая гордость института. Замечу к месту, что три из них под стеклянными куполами, через которые можно наблюдать за операциями.
Созданы хорошие условия для быта больных: парикмахерские, буфеты, почта-телеграф, междугородный и международный телефоны, библиотека.
И внутри и снаружи здание — образец рациональной архитектуры, без излишеств, но, безусловно, изящное, радующее глаз. Уверен, задуманное вполне удалось авторскому коллективу Всесоюзного научно-исследовательского института по проектированию объектов культуры, отдыха, спорта (архитекторы А. Г. Ечеистов, Э. В. Лихтенберг, А. М. Синявский, инженеры Г. В. Гремушкин, М. М. Грязнов, A. Ф. Лам, инженер-технолог B. Н. Варин).
Нелишне процитировать уже упоминавшегося мною западного журналиста, по его же словам, «с пристрастием» осмотревшего новые объекты института: «для них (то есть для советской медицины. — Г. И.) целесообразие заключается в возможности создать максимум благоприятных условий для исцеления как можно большего количества больных людей». Добавлю: в клинике корпуса, который тот же журналист назвал больницей XXI века, лечится одновременно около 800 больных.
4
О ТЕХ, КТО РЯДОМ
Если ты начинаешь нужное людям дело, то в помощниках недостатка не будет. Так было и у нас: едва пошла молва о том, что в Кургане по-новому и очень эффективно лечат ортопедотравматологических больных, как в почте все чаще стали встречаться письма от врачей, особенно молодых, желавших изучить наш метод, а то и поработать у нас.
Должен сказать, что к тому времени — середина пятидесятых годов — в стране многое было сделано для дальнейшего совершенствования медицинского образования. Развивая высшую медицинскую школу, партия и государство перестраивали ее на подлинно научной основе и одновременно делали более доступной для способной молодежи из рабочих и крестьян. Еще в последний год Великой Отечественной в совершенствовании медицинского образования начался новый важный этап. Были максимально приближены к нуждам здравоохранения учебные программы, увеличился срок обучения, установлена обязательная производственная практика для студентов. И вскоре в лечебные учреждения из вузов пошла молодежь с еще более глубокими знаниями, необходимыми для выполнения работы врача.
Мы охотно брали к себе в больницу выпускников мединститутов, помогая им быстрее и качественнее осваивать новый метод лечения ортопедотравматологических больных. И, надо сказать, усилия не проходили даром. Молодежь совершенно не страдала так называемым ортопедическим консерватизмом, приверженностью к традиционным методам лечения, чем, признаться, обычно отличаются многие старые хирурги, которые, понятно, переучиваться не всегда хотят. Врачи же нового поколения в большинстве своем с большой активностью, заинтересованностью изучали наш аппарат и метод.
Анатолий Каплунов, высокий, представительный молодой человек, сразу расположил к себе коллектив госпиталя. Расположил энтузиазмом, старательностью, хорошей въедливостью в работу, чуткостью по отношению к больным и персоналу. Каплунов быстро выдвинулся как специалист — он вскоре стал не просто ассистировать мне на сложных операциях, но самостоятельно делал их.
