ЛСД – мой трудный ребёнок - Хофманн Альберт (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt) 📗
Было очевидно, что вещество со столь фантастическим действием на умственное восприятие и ощущение внутреннего и внешнего мира, вызовет интерес за пределами медицины, но я не ожидал, что ЛСД, с его непостижимыми, жуткими, потрясающими эффектами, столь неподходящий как средство для развлечения, найдёт всемирное применение в качестве наркотика. Я предполагал любопытство и интерес со стороны людей искусства – актёров, художников, писателей – но никак людей в целом. После научных публикаций в начале столетия о мескалине, который, как уже упоминалось, вызывает психические эффекты, подобные ЛСД, использование этого вещества оставалось в сфере медицины, а также, с целью экспериментов, в художественных и литературных кругах. Я ожидал того же и от ЛСД. И действительно, первые немедицинские эксперименты с собой при помощи ЛСД проводились писателями, художниками, музыкантами и другими интеллектуалами.
Употребление ЛСД вызывало удивительные эстетические переживания и давало способность проникать в суть творческого процесса. Художники испытывали необычайные влияния на свою творческую работу. Один из видов искусства, использовавший это, стал известен как психоделическое искусство. Оно подразумевает творения, созданные под влияние ЛСД или других психоделиков, при этом они используются в качестве стимула или источника вдохновения. Образцом публикаций на эту тему является книга Роберта Е.Л. Мастерса и Джин Хьюстон «Психоделическое искусство» (Balance House, 1968). Работы в психоделическом искусстве не создаются во время действия препарата, а лишь в последствии, когда художник вдохновлён этими переживаниями. Во время действия препарата, творческая деятельность затруднена, если не вовсе невозможна. Поток образов слишком велик и растёт слишком быстро, чтобы запечатлеть его. Несметные видения парализуют деятельность. Таким образом, продукты творчества, созданные непосредственно во время действия ЛСД, в большинстве примитивны по характеру и заслуживают внимания не столько благодаря своим художественным качествам, сколько потому, что они являются своего рода картой психики, которая позволяет проникнуть в глубинную структуру сознания художника, активизированную и ставшую сознательной благодаря ЛСД. Это было показано позднее в широкомасштабных экспериментах мюнхенского психиатра Рихарда П. Хартманна, в которых приняли участие тридцать известных художников. Он опубликовал результаты в своей книге Malerei aus Bereichen des Unbewussten: Kunstler Experimentieren unter LSD (Живопись из области бессознательного: эксперименты художников с ЛСД), Verlag M. Du Mont Schauberg, Cologne, 1974).
Эксперименты с ЛСД дали также новый толчок к исследованиям сущности религиозных и мистических переживаний. Религиоведы и философы обсуждали вопрос о том, являются ли религиозные и мистические переживания, часто встречающиеся во время ЛСД сеансов подлинными, то есть сравнимыми со спонтанными религиозно-мистическими озарениями.
Это немедицинская, но все ещё серьёзная стадия исследований ЛСД, временами параллельная медицинским исследованиям, временами сопровождавшая их, все больше затмевалась в начале 60-х, в то время как употребление ЛСД как наркотика со скоростью эпидемии распространялось во всех классах общества, превратившись в настоящую манию в Соединённых Штатах. Быстрый рост употребления наркотиков, который начался в этой стране приблизительно двадцать лет назад, не был, однако, последствием открытия ЛСД, как заявляли поверхностные наблюдатели. Скорее он имел глубокие социологические корни: материализм, отстранение от природы из-за индустриализации и растущей урбанизации, отсутствие удовлетворения от работы в механизированном мире, скука и бесцельность богатого пресыщенного общества, отсутствие религиозных, воспитательных и осмысленных философских основ жизни.
Существование ЛСД даже считалось его энтузиастами неким предопределённым совпадением – его должны были открыть именно в это время, чтобы помочь людям, страдающим от условий современности. Не удивительно, что впервые ЛСД распространился как наркотик в США, стране, где наиболее развита индустриализация, урбанизация и механизация, даже сельского хозяйства. Это те же самые факторы, что привели к возникновению и росту движения хиппи, которое распространялось одновременно с волной употребления ЛСД. Они неразрывно связаны. Было бы интересно проследить, в какой мере потребление психоделиков продвигало движение хиппи и наоборот.
Движение ЛСД от медицины и психиатрии к наркотику началось и ускорилось благодаря публикациям о сенсационных экспериментах с ЛСД, которые, хотя и проводились в психиатрических клиниках и университетах, но результаты которых опубликовывались во всех подробностях не в научных изданиях, а, скорее, в газетах и журналах. Репортёры становились подопытными кроликами. Сидни Катц, например, участвовал в эксперименте с ЛСД в больнице канадской провинции Саскачеван под наблюдением известных психиатров; тем не менее, он не опубликовал свои переживания в медицинском журнале. Вместо этого, он описал их в статье озаглавленной «Двенадцать часов в качестве сумасшедшего» в своём журнале Канадский Национальный Журнал МакЛин'з, красочно иллюстрированной полными фантазии деталями. Весьма популярный немецкий журнал Куик, в своём 12 выпуске от 21 марта 1954 года, опубликовал сенсационный отчёт художника Вильфрида Целлера, свидетеля «Дерзкого научного эксперимента» («Ein kuhnes wissenschaftliches Experiment»), который принял «несколько капель лизергиновой кислоты» в психиатрической клинике Венского Университета. Среди многочисленных публикаций подобного рода, которые способствовали пропаганде ЛСД среди непрофессионалов, стоит упомянуть ещё один пример: крупноформатная, иллюстрированная статья в журнале Лук за сентябрь 1959. Озаглавленная «Любопытная История Нового Гари Гранта», она сделала огромный вклад в распространение употребления ЛСД. Грант, знаменитая кинозвезда получал ЛСД в респектабельной калифорнийской клинике во время сеансов психотерапии. Он сообщил корреспонденту журнала Лук, что всю жизнь искал внутреннего согласия, но ни йога, ни гипноз, ни мистицизм не помогли ему. Только лечение при помощи ЛСД сделало из него нового, окрепшего человека, и, после трёх распавшихся браков, он поверил, что вновь может любить и сделать женщину счастливой.
Эволюции ЛСД от лекарства к наркотику способствовала, прежде всего, деятельность доктора Тимоти Лири и доктора Ричарда Альперта из Гарвардского Университета. В следующих разделах я вернусь более подробно к доктору Лири и моим встречам с этим человеком, который стал всемирно известен как апостол ЛСД.
На рынке США также появились книги, в которых фантастические эффекты ЛСД описывались более подробно. Здесь надо упомянуть только о двух наиболее важных из них: «Исследование Внутреннего Пространства», написанная Джейн Данлэп (Harcourt Brace and World, New York, 1961) и «Моё Эго и Я», написанная Констанцией А. Ньюланд (N A.L. Signet Books, New York, 1963). Хотя в обоих случаях ЛСД использовался в рамках психиатрии, авторы адресовали свои книги, ставшие бестселлерами, широкой публике. В своей книге, названной «Интимный и совершенно честный отчёт одной женщины о смелом эксперименте с новейшим психиатрическим препаратом ЛСД 25» Констанция А. Ньюланд описала интимные подробности того, как она излечилась от фригидности. После подобных признаний можно легко представить, что многие люди захотят самостоятельно попробовать это чудесное лекарство. Ошибочное мнение, созданное подобными отчётами – что достаточно просто принять ЛСД, чтобы самому достигнуть таких чудотворных эффектов и изменений – вскоре привело к широкому распространению самостоятельных экспериментов с новым препаратом.
Появлялись также и объективные, информативные книги о ЛСД и его задачах, например, такие, как прекрасная работа психиатра доктора Сидни Коэна «Внешнее внутри» (Atheneum, New York, 1967), в которой ясно раскрывались опасности легкомысленного употребления ЛСД. Однако они были не в силах остановить ЛСД эпидемию.