Путин - приемный сын Ельцина - Платонов Сергей Владимирович (книга бесплатный формат txt) 📗
Ради исторической достоверности надо признать, что Ельцин и К0 не были оригинальными. Первыми по пути подмены законной процедуры выхода ложными по сути декларациями пошли Литва, Эстония и Латвия. И к этому их подталкивал тот же Ельцин (в интервью прибалтийской телекомпании Ти-би-эс он в это время заявил: «Надо дать им независимость»). Последствия их решений для судьбы СССР не были фатальными, скорее ничтожными. Другое дело — решение России. Оно прозвучало как сигнал к разрушению Союза. После этого события процесс его развала стремительно нарастал и стал совсем необратимым после принятия 22 июня этого же года I съездом народных депутатов РСФСР подготовленного лично Ельциным постановления «О разграничении функций управления организациями на территории РСФСР». Как легко и даже беспечно принималось это фатальное по последствиям решение, или, другими словами, как наносился по Союзу удар прямой наводкой, да еще в черный для народов СССР день 22 июня, рассказывает председатель Совета Республики Верховного Совета РСФСР Владимир Исаков. Приведем его слова полностью. Они того заслуживают: «Съезд шел к концу. В один из последних дней меня вновь вызвал Ельцин и вручил несколько густо исписанных листков: «Вот написал ночью. Надо успеть принять». С трудом разбирая ломаный почерк, я переписал проект на машинке, исправив в нем неточности терминологии и явные погрешности стиля. С первого взгляда было видно, что проект носит конфронтационный характер. Совет министров РСФСР и большинство министерств выводились из подчинения союзного правительства. Учреждались российская банковская и таможенная системы. Запрещалось отныне перечислять налоги в союзный бюджет. Постановление было вынесено на голосование в последний день работы. Уставшие от заседаний депутаты приняли его без обсуждения. Поверили на слово: все будет нормально».
Так за первым последовал второй, еще более решительный удар в самые болевые точки Союза — банки, таможню и бюджет. По инициативе Ельцина 24 октября 1990 года Верховный Совет РСФСР принимает закон «О действии актов органов Союза ССР на территории РСФСР», подтверждающий приоритет республиканского законодательства над союзным.
Затем последовала цепная реакция парада суверенитетов. Последней из республик такую декларацию приняла Киргизия. До полного развала СССР оставался год, во время которого Горбачев и Ельцин, подобно нанайским мальчикам, только изображали попытку подготовки и заключения нового договора о союзном государстве.
Что это была игра, видно из их следующих высказываний. Горбачев 2 июля 1990 года в политическом докладе на XXVIII съезде КПСС уже говорит не о союзном государстве, а заявляет о «необходимости настоящего Союза суверенных государств». А это уже никому не нужная аморфная конфедерация по типу СНГ. Ельцин 1 августа 1990 года на встрече с депутатами Верховного Совета Латвии браво заявил: «Надо разрушить этот вертикальный жесткий стержень. Разрушить — и идти на прямые связи. Россия, возможно, будет участвовать в союзном договоре. Мы подготовили свой вариант о создании Содружества суверенных государств, имеющих основы конфедерации. Фронт обороны трех прибалтийских государств был все-таки маловат, а напор Центра был велик. И стала рядом Россия. И Центр уже серьезно забеспокоился. Ему сейчас наступать будет труднее на эту укрепленную цепь обороны». Не за эту ли оборонительную позицию русофобское руководство Латвии удостоило горе-полководца Ельцина высшей государственной награды?!
Чего стоит в свете перечисленных выше актов и заявлений утверждение покойного ныне ельцинского подельника Гайдара о том, что «Союз не был разрушен Декларацией от 12 июня, другими российскими законами и Беловежским соглашением, а они только фиксировали его распад». Лукавил Егор Тимурович. Государства — это не радиоактивные материалы. Они сами не распадаются. Их разрушают правители — ничтожества, которых мы возводим на трон по своей доверчивости или которые коварно захватывают его сами.
Итак, ежегодно 12 июня мы празднуем роковое для большинства бывших советских людей событие! Не пришла ли пора отправить этот «праздник» в музей истории для назидания живущим и потомкам? А истинным Днем независимости по праву определить 4 ноября, тот исторический день, когда в 1612 году войска поляков были изгнаны из Москвы народным ополчением во главе с Мининым и Пожарским. И Россия вновь, после двух лет оккупации, стала действительно суверенным государством.
Но вернемся в июньские дни накануне первых выборов первого президента России. Все продумал начальник предвыборного штаба Бурбулис. Даже отказ от участия Ельцина в теледебатах. Понимал, что его косноязычие в прямом эфире не скроешь. При такой картинке и сторонники могут передумать. С той поры и завелась гнилая российская традиция неучастия правящих кандидатов в теледебатах и замена их доверенными лицами. Какой-то цыганский прием — показывать не то, что продается. Да и как тут по-честному, если хочешь победить? Причем любой ценой! Ведь очевидно, что выборы — это покупка голосов избирателей за обещания кандидата. Всего лишь за обещания. Мутная на самом деле сделка. И никакого гарантийного срока. Как говорится, товар обмену и возврату не подлежит. Вроде нижнего белья. Нельзя нам и дальше так избирать правителей. Были неудачные и при царях, и при генеральных секретарях. Но чтобы настолько никчемные и опасные, как Горбачев с Ельциным, — таких не припоминается. Может, правы те, кто предлагает возвратиться к монархии? Разве плохо живут народы в тех европейских и скандинавских государствах, где она сохранилась?
…Ельцин выиграл уже в первом туре, набрав 57 процентов голосов. Противостоящие ему нерешительный Николай Рыжков, импульсивный новичок в политике Жириновский, обещавший в случае победы пороть интеллигенцию на Красной площади Альберт Макашов и другие кандидаты шансов на победу не имели изначально из-за отсутствия каких-либо ресурсов. Ни популярности, ни партий, ни денег, ни властных возможностей. Ни команды, ни международной поддержки. Ельцин все это имел. Например, самолеты «Аэрофлота» бесплатно ввозили в Россию миллионы его агитматериалов, отпечатанных за границей. А денег больше всего поступило от зарубежных источников и будущих олигархов. Ведь понятия «избирательный фонд» и отчетности за его расходами тогда еще не было.
Праздничный обед, переходящий в ужин, главный охранник Коржаков и замминистра внутренних дел Дунаев по поручению только что избранного президента организовали в пансионате МВД, расположенном на уютном острове одного из подмосковных водохранилищ. Сочный шашлык из кавказского барашка, дагестанский коньяк, осетринка и икорка, много зелени и всякой другой всячины создавали атмосферу всеобщего счастья, беззаботности, а уединение располагало виновника торжества и гостей к откровенности. Постепенно внятные беседы перешли в застольный галдеж и беспрерывные здравицы в честь, как выразился в своем тосте Бурбулис, нового вождя русского народа. Не отстал от главного идеолога и вице-президент Александр Руцкой. Бывший боевой летчик просил слово несколько раз и каждый тост заканчивал клятвой президенту в верности до гроба. Как будто уже в тот день предчувствовал, что через два года ему придется изменить патрону и «перелететь» на сторону парламента. Министр печати, бывший журналист-правдист и редактор «Московской правды», а теперь ближайший ельцинский соратник Михаил Полторанин пытался повернуть застолье в деловое русло. Но поздно, никто его не слышал. Поэтому он подошел к президенту и попросил его не дать втянуть себя в победную эйфорию и заставить правительство быстрее заняться нуждами простых людей. Мол, программу предвыборную придется выполнять. Фирменная кривая ухмылка вмиг слетела с лица президента. Он взял слово и стал благодарить всех за поддержку на выборах, обещал никого не забыть при дележе портфелей с постами. Обращаясь к Полторанину, не удержался от колкости:
— Вот вы, Михаил Никифорович, часто меня критикуете. Спасибо, что не за глаза. Мало кто на такое способен. Кишка, видно, тонка. А вы можете. За это и уважаю. Особенно вам не нравится, как я отношусь к Горбачеву. Так вот, теперь мы самостоятельные, и он нам вообще не нужен. Надо чуть потерпеть — и его не будет. Скоро нам помогут. И кредитами тоже. Теперь их дадут только под меня. Конечно, придется кое в чем уступить. Задаром ничего не делается.
