Люди Зимнего дворца. Монаршие особы, их фавориты и слуги - Зимин Игорь Викторович (е книги .TXT) 📗

Пока сын сватался, Екатерина II решала не менее серьезные вопросы. Например, она немедленно оплатила все долги, которые успела набрать за очень короткое время ее покойная невестка: «О заплате по шести счетам долгов по комнатам Его Императорского Высочества и покойной великой княгини 200 250 р. 36 к. и 400 червонных» [57] (1 мая 1776 г.). Затем она распорядилась привести половину сына в Зимнем дворце в соответствующий вид: «Об отпуске на позолоту столовой Его Высочества. 1746 р.» (16 августа 1776 г.).

События развивались молниеносно. К сентябрю очередная немецкая принцесса прибыла в Зимний дворец. 14 сентября 1776 г. в Большом соборе Зимнего дворца состоялось миропомазание принцессы, ее нарекли Марией Федоровной. 15 сентября 1776 г. там же состоялось обручение Марии Федоровны с Павлом Петровичем. 26 сентября 1776 г. в Зимнем дворце состоялась свадьба, и женой Павла Петровича стала София-Мария-Доротея-Августа-Луиза Вюртембергская, в православии Мария Федоровна. В результате цесаревич, овдовев в апреле 1776 г., уже через пять месяцев вновь женился.

Через год после заключения брака, 12 декабря 1777 г., великая княгиня родила в Зимнем дворце первенца – будущего Александра I. Тогда любящая бабушка немедленно озаботилась ванночкой для младенца, заказав ее «серебрянику Кепингу», уплатив за нее из «комнатной суммы»: «Употреблено на дело ванны 1 пуд 35 фунтов 62 золотника и 95 доль на 1721 р.».

Вскоре дворец наполнился детскими голосами, поскольку дети рождались буквально один за другим. Всего в семье Павла I родилось четыре мальчика: Александр (12 декабря 1777); Константин (27 апреля 1779); Николай (25 июня 1796); Михаил (28 января 1798) и шесть девочек: Александра (29 июля 1783); Елена (13 декабря 1784); Мария (4 февраля 1786); Екатерина (10 мая 1788); Ольга (11 июля 1792) и Анна (7 января 1795). Для детей отвели комнаты второго этажа юго-западного ризалита Зимнего дворца.

Следует подчеркнуть, что молодая супружеская чета так укрепила генетический фундамент правящей императорской фамилии, что вплоть до 1917 г. в ней не было даже намека на угрозу династического кризиса, вызванного отсутствием наследников мужского пола.

К началу второго брака характер наследника Павла Петровича вполне определился – мнительный и недоверчивый, торопливый и непредсказуемый, моментально вспыхивавший по пустяковому поводу, готовый «сдать» свои недавние искренние привязанности. И это в сочетании с живым и любознательным умом, благородством и рыцарственностью, стремлением принести пользу стране. Эти противоречивые начала вполне уживались в одном человеке. Особенности характера цесаревича в первую очередь отражались на Марии Федоровне, отношения с которой, несмотря на обилие детей, не выглядели безоблачными, хотя с ее стороны к тому поводов не было. Например, в одном из писем, датированных сентябрем 1796 г., она писала мужу: «Обнимаю вас от всего сердца и прошу вас хотя немного думать о вашей Маше» [58].

А. Рослин. Портрет великой княгини Марии Федоровны. 1777 г.

Пока великий князь Павел Петрович не отъехал в Гатчину, он вел образ жизни, соответствующий его статусу наследника. Он виделся с матерью-императрицей ежедневно, утром и вечером, и допускался «в совет императрицы». В его комнатах в Зимнем дворце регулярно устраивались праздники, сопровождавшиеся танцами и трапезами. В воспоминаниях графини В. Н. Головиной упоминается, что в середине 1780-х гг. по понедельникам в Зимнем дворце на половине наследника устраивались балы и ужины [59]. Она же писала, что по субботам «у наследника устраивался прелестный праздник, который начинался прямо со спектакля. Бал, всегда очень оживленный, продолжался до ужина, подававшегося в той же зале, где играли спектакль. Большой стол ставился посреди залы, а маленькие столы в ложах. Великий князь и его супруга ужинали на ходу, принимая своих гостей в высшей степени любезно. После ужина бал возобновлялся и заканчивался очень поздно. Гости разъезжались при свете факелов, что производило очаровательный и своеобразный эффект на ледяной поверхности красавицы Невы» [60].

Что касается мнительности цесаревича, то одно из происшествий в Зимнем дворце он принял за попытку его отравления. Однажды ему подали за ужином сосиски – немецкое кушанье, которое он очень любил. Когда великий князь приступил к трапезе, он нашел в сосисках несколько осколков стекла. Надо признать, что это был действительно серьезный повод, для того чтобы вспылить. Цесаревич встал из-за стола, взял блюдо и отправился с ним на половину матери, в запальчивости заявляя, что его хотели отравить. Это очень характерный маршрут в поисках отравителя – на половину Екатерины II. Императрицу взволновало происшествие, и она немедленно увезла Павла Петровича с собой в Царское Село. Произошедшее вполне можно расценить как попытку покушения на жизнь цесаревича.

Разрыв между Павлом и Екатериной II вышел на новый уровень после того, как императрица фактически забрала у молодых родителей их первенцев – Александра и Константина. Цесаревича не подпускали к серьезным делам, у него отняли детей, его взгляды на государственное устройство и политику игнорировались, фавориты императрицы смотрели на него сверху вниз. В начале 1780-х гг. западный фасад и юго-восточный ризалит Зимнего дворца уже тихо ненавидели друг друга.

А. Белюкин. Прогулка императрицы Екатерины II с великими князьями Александром и Константином в Царском Селе

Рождение детей еще больше осложнило отношения Екатерины II с сыном. В качестве примера приведем то, что всем (!!! – И. 3.) детям молодой супружеской четы имена давала именно Екатерина II. По воспоминаниям сына духовника Екатерины II протоирея Ивана Ивановича Панфилова, служившего при императрице 24 года, она «отдавала духовнику записку, в коей собственной рукой обозначала имя младенца». На этих записках, по сей день хранящихся в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки, рукой императрицы написано: «Александр 12 декабря 1777 г. в Петербурге – крещен 20 декабря»; «Константин 27 апреля 1779 г. в Царском Селе – крещен 5 мая»; «Александра 29 июля 1783 г. в Царском Селе – крещена 6 августа»; «Елена 13 декабря 1784 г. в Петербурге – крещена 22 декабря» [61]; «Мария 4 февраля 1786 г. в Петербурге – крещена 12 февраля» [62]; «Ольга [63] 11 июля 1792 г. в Царском Селе – крещена 18 июля» [64]. Как мы видим, при жизни Екатерины II в Зимнем дворце Мария Федоровна родила 3 детей.

Английский посланник Гаррис писал: «Охлаждение между императрицей и великим князем увеличивается со дня на день. Она обращается с ним с полнейшим равнодушием, можно сказать, с пренебрежением; он же не дает труда скрывать свое неудовольствие и, когда смеет, выражает его свободно и в самых резких словах… С великим князем и с великой княгиней Потемкин и его партия обращаются как с лицами, не имеющими никакого значения. Цесаревич чувствует это пренебрежение и имеет слабость высказывать это в разговорах, хотя не властен сделать ничего более. Вследствие природной застенчивости и непостоянства нрава, которое не сглаживается с летами, он не может оправдать опасений, внушаемых императрице Потемкиным». Об отношениях с матерью свидетельствует неосторожный ответ Павла Петровича на вопрос французского короля, который поинтересовался – правда ли, что в его свите нет никого, на кого он мог бы положиться. Наследник с горечью ответил: «Ах, я был бы очень недоволен, если бы возле меня находился самый маленький пудель, ко мне привязанный: мать моя велела бы бросить его в воду прежде, чем мы оставили бы Париж».