Морские дьяволы - Локвуд Чарльз (читать книги онлайн регистрации txt) 📗
В разгар наших тревожных размышлений по поводу все возраставших потерь стало известно, что новая подводная лодка "Спейдфиш", построенная на судоверфи Меар-Айленд и переданная капитану 3 ранга Гордону Андервуду, оборудована гидролокационной аппаратурой и уже проходит испытания в районе Сан-Диего.
Я выслушал это сообщение с живейшим интересом.
А что, если эта новая боевая техника, оказавшаяся непригодной на тральщиках, будет эффективной на подводных лодках? В моей памяти всплыли воспоминания об испытаниях, которые мне довелось наблюдать в Сан-Диего в апреле 1943 года. Именно тогда я и решил продолжать испытания во что бы то ни стало.
23 июня 1944 года "Спейдфиш" вошла в базу подводных лодок в Пирл-Харборе. Я уже был тут, готовый забросать вопросами командира и специалистов по электронной технике.
Мне доложили, что под умелым и неустанным руководством профессора Малькольма Гендерсона капитан 3 ранга Андервуд и специалисты по электронному оборудованию из команды "Спейдфиш" овладели техникой эксплуатации довольно капризного поначалу гидролокатора.
В Сан-Диего на "Спейдфиш" были проведены тщательные испытания гидролокатора. Андервуд рассказал, что подводная лодка не раз проходила под учебными минными полями и добилась известного успеха в обнаружении мин. Больше мне ничего и не надо было. Мы наметили план дальнейших испытаний, которые предполагали начать после завершения подводной лодкой "Спейдфиш" учебных торпедных стрельб.
Гидролокационная аппаратура, установленная на "Спейдфиш", естественно, вызвала огромный интерес и всевозможные толки среди подводников в Пирл-Харборе. Но личный состав подводных лодок не проявлял особого энтузиазма по поводу новой гидролокационной техники.
По мере того как военные действия на Тихом океане приближались к островам собственно Японии, наши подводные лодки отзывались с океанских коммуникаций, которые теперь почти не использовались японским военным и торговым флотом. В местах, некогда славившихся богатым уловом, добычу приходилось буквально "выгонять из кустов" в непосредственной близости от побережья. Но это вовсе не означало, что для подводников наступило время отдыха. Подводные лодки стали использоваться для разведки островов и прибрежной полосы с задачей выявить подходящие места для уже намечавшихся высадок десантов. Выполнять такие задания в непосредственной близости от берега крайне опасно. В любой момент можно подорваться на мине, наскочить на риф, не отмеченный на карте, или на какое-нибудь другое подводное препятствие.
Как я хотел, чтобы гидролокатор оказался надежным средством для обнаружения этих опасностей! Тогда мы смогли бы продолжить подготовку личного состава подводных лодок, оборудованных гидролокаторами, к нанесению на карту минных заграждений и последующему их преодолению.
Неискушенный человек может подумать, что мины ставятся в заранее намеченном для этого районе большими участками. Но это не так. В отличие от хлебного, минное поле засевается не густо. Оно состоит обычно из двух или трех линий мин, перекрывающих морские пути с самым интенсивным судоходством, а также проливы и каналы. Как правило, линии мин находятся на довольно большом удалении друг от друга - от 350 до 10 000 метров. Мины в рядах ставятся с интервалом 70-100 метров, чтобы избежать последовательного взрыва остальных мин в ряду вследствие детонации. Мины были единственным врагом, которого подводники действительно боялись, поскольку только от этой опасности они не имели защиты, пока не был создан гидролокатор.
Японская мина, с которой мы особенно близко познакомились (нашим кораблям частенько приходилось встречаться с оторвавшимися ягодками из минного виноградника), представляла собой якорную контактную гальвано-ударную мину типа "93" со свинцовыми колпаками, очень похожую на нашу мину марки "6". Шарообразная по форме, она имела свинцовые гальвано-ударные колпаки. Мина взрывалась, когда наполненная кислотой стеклянная ампула, находящаяся в колпаке, разбивалась при ударе его о борт корабля. Мины этого типа можно было ставить на углубление до 75 метров и даже больше. Но чаще они ставились ярусами на углубление 3, 12 и 20 метров и не глубже 30 метров. Наши подводные лодки в надводном положении имели при стандартном водоизмещении осадку примерно 5-5,5 метра, поэтому попытки пройти над минным полем были сопряжены для них с риском наскочить на мины верхнего яруса.
Японцы, как правило, не ставили мины на углубление более 20 метров. В районах с большими глубинами морские течения наклоняют минрепы в направлении течения. При этом мины приглубляются и эффективность минного поля по отношению к надводным кораблям снижается. Тем не менее японцы ставили мины против подводных лодок и в водах с глубинами до 240 метров.
В результате разведывательных операций подводных лодок было установлено, что японцы в самом начале войны выставили большое количество якорных контактных мин в целях ограждения огромных водных пространств от наших вездесущих подводных лодок. За этими защитными барьерами японские торговые и иные суда чувствовали себя в полной безопасности. Но мы тоже не теряли времени даром и установили, где находятся минные заграждения, препятствовавшие проходу в Восточно-Китайское море, и к берегам Японии со стороны Формозы.
Когда подводная лодка попадает на минное поле, командир обычно принимает все меры к тому, чтобы как можно быстрее вывести корабль из опасного района. Однако, как я уже говорил, мы несли потери на минных полях. По всей вероятности, восемь наших подводных лодок подорвались на минах, а за гибель от мин трех из них можно ручаться.
Хотя мы принимали все меры предосторожности, наши относительно небольшие потери объясняются скорее счастливым стечением обстоятельств, особенно если учесть, что в районах, где действовало большое число наших подводных лодок, предполагались мины. В открытом море минные поля выставлялись с таким расчетом, чтобы из каждых десяти подводных лодок, прошедших по минному полю, одна подорвалась, то есть с вероятностью встречи десять процентов. С течением времени это соотношение уменьшалось по разным причинам: либо обрывались минрепы и мины всплывали, уменьшая плотность минного поля, либо мины тонули из-за течи или обрастания морскими организмами и растениями.
Но давайте возвратимся в Пирл-Харбор и продолжим наш рассказ.
Если в недалеком прошлом офицеры моего штаба и специалисты по торпедному оружию часами ломали себе голову над тем, как улучшить конструкцию и устранить недостатки нашего главного оружия - торпеды и ее взрывателя, то теперь мы все свои усилия направляли на то, чтобы усовершенствовать наше пассивное оружие - гидролокатор. С его помощью мы надеялись одержать победу в борьбе с вражескими минами вообще и с теми, которые были поставлены в Японском море, в особенности.
Мы стреляли боевыми торпедами по подводным скалам острова Кахулави, затратили тысячи человеко-часов и долларов, пока, наконец, не установили причину, которая препятствовала взрыву торпед. Затем мы сбрасывали с помощью грузовой стрелы учебные зарядные отделения торпед, чтобы проверить взрыватель, потратили на это еще сотни человеко-часов и долларов и в конце концов добились успеха.
Следует оговориться. Долларов на гидролокатор было израсходовано немного. Но что касается человеко-часов, отданных ему мною лично и моими специалистами по электронной технике, то в этом отношении затраты на торпеду были значительно меньшими.
В течение целого года, начиная с того июньского дня, когда в Пирл-Харбор пришла подводная лодка "Спейдфиш", оснащенная гидролокатором, и до прорыва минного барьера в Корейском проливе, очень часто я встречал восход солнца на мостике подводной лодки, проводившей испытания в районе учебного минного заграждения.
Чтобы облегчить и ускорить работу, мины для нас выставили в довольно глубоких и безопасных водах северо-восточнее Барберс-Пойнт. Туда мы и отправились на "Спейдфиш" для испытания только что установленной на ней гидролокационной аппаратуры.
