Семь лет в Тибете - Харрер Генри (читать бесплатно книги без сокращений .txt) 📗
Наконец нас представили гарпону. Мы рассказали ему о наших проблемах во всех деталях. Он выслушал нас с дружелюбным терпением, но часто не мог сдержать улыбки, вызванной нашим корявым тибетским. А приближенные властителя — те смеялись в открытую. Это веселье скрасило наш разговор и помогло созданию дружеской обстановки. Гарпон пообещал тщательно обдумать нашу просьбу и обсудить ее с представителем своего коллеги. В завершение аудиенции нам любезно предложили чай, сделанный по-европейски. После гарпон несколько раз посылал нам подарки, и мы начали надеяться на положительное решение своего вопроса.
Наша следующая встреча прошла в более официальной, но все же сердечной обстановке. Гарпон сидел на каком-то подобии трона, а рядом с ним, но на более низком стуле сидел помощник его коллеги. На столике рядом лежала стопка писем, написанных на тибетской бумаге. Гарпон сообщил, что может предоставить нам пропуск и транспорт только до провинции Нгари, без права посещать внутренние провинции Тибета. Быстро посовещавшись, мы попросили выдать нам пропуск до границы Непала. После некоторой заминки тибетец пообещал связаться с правительством Лхасы, но предостерег, что ответ, возможно, придет только через несколько месяцев. Нас не очень радовала перспектива провести столько времени в Гартоке. Мы все еще не расстались с идеей продолжить свой путь на восток как можно скорее. А Непал являлся нейтральной страной, расположенной поблизости от тех мест, куда мы собирались. Однако в целом мы чувствовали удовлетворение от результатов переговоров.
Тогда гарпон любезно предложил нам задержаться на несколько дней в качестве его гостей, пока он не подберет нам вьючных животных и проводника. Через три дня нам принесли пропуск. В нем говорилось, что наш путь будет проходить через следующие пункты: Нгакхью, Серсок, Монце, Барга, Токчен, Лхолунг, Шамцаиг, Труксум и Джабнак. Мы также имели право реквизировать двух яков. Пропуск обязывал жителей продавать нам продукты по местным ценам, а также предоставлять топливо и слуг на время привалов.
Получив подобные права, мы очень обрадовались. Гарпон пригласил нас на прощальный обед, в ходе которого мне удалось продать ему свои часы. В заключение он попросил нас дать честное слово, что мы не направимся в Лхасу с его территории.
Наконец 13 июля мы распрощались с Гартоком и двинулись в путь. Теперь наш маленький караван выглядел довольно прилично и состоял из двух яков с погонщиком и моего маленького ослика, хорошо отдохнувшего и нагруженного всего лишь чайником. Впереди ехал на лошади наш проводник, молодой тибетец по имени Нор-бу, а мы, три европейца, скромно плелись пешком в хвосте каравана.
И снова нас ожидали недели пути. За весь следующий месяц мы не встретили ни одного населенного пункта. Нам попадались только стоянки кочевников и одинокие хижины тасамов, являвшихся караван-сараями, где можно было остановиться и сменить яков.
В одном из таких тасамов мне удалось обменять своего осла на яка. Я вначале очень гордился сделкой, однако вскоре пожалел о ней. Як оказался скотиной настолько упрямой, что мне порой хотелось просто прибить его. Впоследствии мне удалось обменять это животное на более молодое и меньшее по размеру. Новый як тоже доставлял мне немало хлопот, пока ему в нос не вставили кольцо из можжевельника. Привязав к нему веревку, я мог теперь спокойно вести своего быка, прозванного Армином, по дороге.
Мы двигались по довольно красивой местности. Широкие равнины перемежались сопками, прорезанными низкими проходами. Нам часто приходилось переправляться через быстрые и холодные ручьи. В Гартоке нас несколько раз поливал дождь, здесь же стояла в основном хорошая и теплая погода. Все мы отрастили густые бороды, предохранявшие лица от солнца. Прошло много времени с тех пор, когда мы в последний раз видели ледник, но на подходе к тасаму в Барке вновь повстречали целую череду сверкающих ледников. Над всем ландшафтом доминировал пик Гурла-Мандхата высотой в 25 000 футов. Впечатляла также священная гора Кайлас. Будучи на 3000 футов ниже, она высится в божественном уединении — вне Гималайской гряды. Когда мы впервые увидели Кайлас, наши тибетцы бросились ниц и стали молиться. Буддисты и индусы считают эту гору домом великих богов, и самая большая мечта всех верующих — совершить на нее паломничество хоть раз в жизни. Они часто тратят годы, проходя тысячи миль, чтобы добраться до Кайласа. В дороге паломники живут подаянием в надежде, что в награду следующая реинкарнация сделает их более пристойными людьми. На подходах к Кайласу повсюду можно встретить огромные груды камней. С годами они увеличиваются: каждый паломник, следуя древним традициям, добавляет в эти груды новые камни. Мы тоже хотели пройти мимо священной горы, но недружелюбный хозяин караван-сарая в Барке запретил нам изменить предписанный маршрут, пригрозив лишить в будущем транспортных услуг.
Целых два дня мы имели возможность наблюдать за ледниками. Нас, альпинистов, больше, чем Кайлас, привлекала величественная Гурла-Мандхата, отражавшаяся в водах озера Манасаровар. Мы разбили палатки на берегу озера и не могли оторвать глаз от неописуемо красивой картины огромной горы. Казалось, она выросла из озера. Само озеро считается священным. Возле него расположено немало монастырей, где паломники останавливаются и совершают религиозные обряды. Многие верующие ползают вокруг озера на четвереньках и уносят домой кувшины со святой водой. Каждый паломник считает своим долгом окунуться в ледяные воды Манасаровара. Мы тоже искупались в нем. Здесь со мной чуть не произошло несчастье. Отплыв недалеко от берега, я попал в трясину, откуда мне удалось выбраться только путем неимоверных усилий. Мои друзья так ничего и не заметили.
Поскольку наше путешествие не совпадало по времени с периодом паломничества, по дороге нам встречались в основном торговцы. Мы также видели много подозрительных типов: район считается своеобразным Эльдорадо для грабителей, не способных устоять перед соблазном напасть на торговцев, часто посещающих окрестные рынки. Самый крупный местный рынок расположен в Джанийме, представляя собой огромный лагерь из сотен палаток. Легкие палатки индусов сделаны из дешевого хлопкового материала, а юрты тибетцев, изготовленные из шерсти яков, настолько тяжелы, что для их перевозки требуется як, а то и два.
Несколько часов мы брели в восточном направлении вдоль озера. Казалось, мы идем по берегу моря. Удовольствие портили только комары, которые отстали от нас лишь тогда, когда мы отошли подальше от воды.
По дороге в Токчен мы повстречали довольно внушительный караван: новый губернатор района Цапаранг направлялся к месту своей службы из Лхасы. Мы остановились на обочине дороги, и наш проводник приветствовал вельможу глубоким почтительным поклоном, всячески выражая свое верноподданство. Он объяснил охране причину нашего присутствия здесь, направленное на нас оружие убрали, а нам предложили сухофрукты и орехи.
В нашем облике не осталось и следа европейского лоска. Мы жили как кочевники, в последние три месяца спали главным образом на свежем воздухе — с меньшим комфортом, чем даже местные жители. Мы разбивали лагерь, разводили огонь и готовили еду под открытым небом в любую погоду. И выглядели мы довольно потрепанными. Но наши мозги от испытаний отнюдь не отупели. Очень мало европейцев посещали эти места, и мы знали: все виденное нами может оказаться весьма ценным впоследствии. В то время мы думали, что скоро вернемся домой. Общие тяготы и опасности сплотили нас, каждый знал все положительные стороны и недостатки другого, поэтому мы могли помочь друг другу в минуту депрессии.
Так мы шли по невысоким перевалам, пока не добрались до истока Брахмапутры, который тибетцы называют Цангпо. Район этой реки очень интересен с географической точки зрения: здесь находятся истоки Инда, Сатледжа, Какснали и Брахмапутры. Для тибетцев, всему придающих символический религиозный смысл, названия указанных рек связаны с именами священных животных — льва, слона, павлина и лошади.
