Живая память. Великая Отечественная: правда о войне. В 3-х томах. Том 3. - Каменецкий Евгений
9 апреля остатки Кенигсбергского гарнизона вместе с его штабом безоговорочно капитулировали. Пала твердыня Германской империи, как хвастливо называли Кенигсберг гитлеровцы.
За боевые заслуги при штурме Кенигсберга всему личному составу нашей дивизии прорыва Верховный Главнокомандующий объявил благодарность. Я был удостоен ордена Кутузова 2-й степени. Многие части получили почетные наименования Кенигсбергских, были награждены орденами.
Поздно вечером мы собрались у радиоприемников послушать Москву. В честь воинов, сокрушивших кенигсбергскую цитадель, гремели залпы артиллерийского салюта.
После капитуляции Кенигсберга в Восточной Пруссии осталось восемь вражеских дивизий, в том числе танковая, которые веером закрепились на Земландском полуострове, прикрывая подступы к военно-морской базе Пиллау (Балтийск).
11 апреля маршал А. М. Василевский обратился к немецкому командованию с предложением прекратить сопротивление, сложить оружие и сдаться в плен. Противник не внял здравому смыслу. 13 апреля войска 3-го Белорусского фронта перешли в наступление. Началась Земландская операция.
43-я армия, в составе которой оставалась наша дивизия, получила боевую задачу: «Прорвать оборону противника на участке Матгетен, Наутцвинкель и не позднее второго дня операции овладеть районом Циммербуде».
Нашему продвижению мешал форт, опоясанный тремя рядами проволочных заграждений и окруженный рвом, наполненным водой. За колючей проволокой чернел глубокий противотанковый ров. Из узких бойниц, прорезанных в бетоне, вели огонь пулеметы и орудия. Из-за стен форта били минометные батареи. Пехотинцы раз шесть поднимались в атаку, но все безуспешно.
Ближе всех к форту находились позиции 1-го дивизиона 12-го минометного полка 43-й минометной бригады, которая поддерживала действия 74-го гвардейского стрелкового полка.
Я прибыл на наблюдательный пункт командира 1-го дивизиона капитана Н. Н. Бугринова. Рыжеватый, с ярким румянцем на щеках, жизнерадостный, уверенный в себе, он показал мне в стереотрубу форт номер 7, который предстояло взять нашей пехоте. Около стереотрубы сидел, внимательно наблюдая за противником, юный боец. Я познакомился с ним, спросил, сколько ему лет и как зовут.
— Семнадцать, товарищ генерал, — ответил он. — А зовут меня Евсеичем. — Увидев мой удивленный взгляд, тут же уточнил: — Александр Евсеев.
Я не раз слышал от офицеров полка это имя и с интересом посмотрел на паренька. Его мальчишеское лицо, хрупкая фигурка подростка никак не соответствовали облику отважного, бывалого разведчика, о подвигах которого знала вся дивизия.
— Береги себя, Евсеич. Война скоро кончится, учиться тебя пошлем, — сказал я.
— Буду стараться, товарищ гвардии генерал, — улыбнулся Саша. — Скорее бы только война кончилась…
К великому сожалению, больше мне с ним встретиться не довелось. 14 апреля юный разведчик старший сержант Александр Евсеев погиб. А случилось это так.
Группа разведчиков в составе Кирилла Лапшина, Дмитрия Тутова и старшего сержанта Александра Евсеева отправилась в разведку. Благополучно миновав небольшой поселок, разведчики вышли к высотке, откуда хорошо просматривалась местность, занятая противником. Ребята уже собрались развернуть рацию, как вдруг из траншеи, что тянулась у подножия высотки, показался немецкий унтер-офицер и направился в их сторону. Дмитрий Тутов вскинул автомат. Унтер упал, но из траншеи выскочили другие гитлеровцы.
Разведчики укрылись в котловане, вырытом на склоне высоты, и начали отстреливаться. Около них разорвался фаустпатрон. Все заволокло едким дымом. Когда дым рассеялся, гитлеровцы оказались уже на расстоянии броска гранаты. Время терять было нельзя.
— Отходите! Я прикрою! — крикнул командир отделения разведки старший сержант Евсеев.
Саша остался в котловане. Когда кончились все патроны, раненный в руку, истекающий кровью, он швырнул в наседавших фашистов одну за другой две гранаты. Уцелевшие гитлеровцы накинулись на обессиленного от потери крови разведчика. Они били его, кололи штыками, шею юноши закрутили колючей проволокой. На груди Саши мы обнаружили одиннадцать ножевых ран. А вокруг героя валялось около сорока трупов вражеских солдат.
За храбрость и мужество старшему сержанту Александру Александровичу Евсееву посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.
Вечером 14 апреля капитан Бугринов повел группу артиллеристов на штурм форта номер 7. Лейтенант Николай Цинцадзе в это же время с группой разведчиков перебрался через высокий металлический забор, возведенный со стороны реки, и прорвался во внутренний двор форта. Короткая вспышка ракеты на миг осветила вход в каземат и прикрывающий его станковый пулемет. Под градом пуль разведчики кинулись к пулемету и уничтожили его. Группа капитана Бугринова ворвалась в форт. Завязалась рукопашная схватка. Фашисты не ожидали такого натиска и вскоре сложили оружие. Гарнизон форта — 350 солдат и офицеров — сдался в плен.
17 апреля войска 39-й армии при содействии 43-й армии, усиленной 3-й гвардейской артиллерийской дивизией РВГК, заняли крупный пункт обороны противника город Фишхаузен (Приморск). В результате решительных действий пехоты и артиллерии, мощных ударов авиации юго-восточнее Фишхаузена была разгромлена вражеская группировка, захвачено много пленных и большие трофеи.
25 апреля 11-я гвардейская армия овладела городом Пиллау. Земландский полуостров был полностью очищен от противника.
На этом и закончились боевые действия 3-й гвардейской артиллерийской Витебской Краснознаменной орденов Суворова и Кутузова дивизии Резерва Верховного Главнокомандования в Восточной Пруссии.
После разгрома земландской группировки немецких войск дивизии предстояло в предельно сжатые сроки совершить пятисоткилометровый марш. Однако вести боевые действия в новом районе нам не пришлось. В ночь на 9 мая 1945 года был подписан акт о безоговорочной капитуляции фашистской Германии.
А еще через несколько дней мы получили приказ готовиться к переброске на Дальний Восток.
Акобир Исламов. Трижды прославленный
Каждый раз, когда я встречаю ветерана Великой Отечественной войны Хурмата Хамзиевича Хусаинова, в памяти всплывают строки из песни далекой поры:
В школьные годы заветной мечтой Хурмата было стать инженером. Но все планы и надежды оборвала война, и вместо института учебу пришлось продолжать в военном училище.
Летом 1942 года состоялся экстренный выпуск курсантов, а вскоре под Сталинградом Хурмат сдал и первый экзамен — на храбрость и боевое мастерство. Бойцы роты, в которой он служил, гранатами и бутылками с зажигательной смесью уничтожили три танка, два бронетранспортера, истребили более взвода автоматчиков…
Второй экзамен молодой командир держал в жарких боях за Таганрог. На позиции, где действовал орудийный расчет Хусаинова, противник двинул танки и пехоту. Силы были неравные, но командир орудия не дрогнул.
— Держись, ребята! — крикнул он, — Постоим за Родину, не посрамим чести и славы отцов!
От меткого выстрела загорелся первый танк, потом — второй, от третьего снаряда заполыхал бронетранспортер… В неравной схватке бойцы удержали занятый плацдарм.
За смелость, находчивость и отвагу, проявленные в этом бою, командующий армией объявил благодарность нашему земляку, а грудь его украсила высокая боевая награда: орден Славы 3-й степени.
Все дальше и дальше вели фронтовые дороги Хурмата Хусаинова. Словно увиденные во сне, вспоминались Волга и Дон; осталась позади Висла…
В апрельские дни 45-го упорные бои завязались на реке Одер. Враг несколько раз предпринимал отчаянные попытки отбросить наших за реку. Но артиллеристы дрались отчаянно, каждый за десятерых. В этих тяжелейших схватках вновь отличился Хусаинов. За умелое командование расчетом и личную храбрость он был представлен к ордену Славы 2-й степени.
