Сталин и заговор Тухачевского - Лесков Валентин Александрович (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Французский генерал Ниссель в связи со смертью Людендорфа писал о нем:
«Людендорф обладал исключительной работоспособностью, необыкновенно сильной волей и огромными военными знаниями. Наряду с этим, он отличался резкостью, заносчивостью и гордыней. До конца своих дней продолжал остро ненавидеть Францию, — и, если бы войну выиграла Германия, он бы был самым безжалостным из победителей. От него побежденные не могли бы ждать ни благородства, ни снисходительности». (Там же, с. 3.)
Людендорф являлся крупным штабным работником, хорошим тактиком, но скверным стратегом. Свою великую победу над русскими войсками при Таненберге он разделял с фельдмаршалом Гинденбургом (в 1925 г. он с ним насмерть рассорился и, будучи ярым антисемитом, обвинял его даже в том, что он «продался евреям»!). Уничтожением 5-й английской армии в значительной мере Людендорф обязан разработкам, сделанным до него генералом Гофманом и генералом Кюлем.
О его недостатках знали все военные, все правители Германии. Поэтому, когда встал вопрос о восстановлении армии, потерпевшей поражение в Первой мировой войне, на первую роль выдвинули не его, а менее известного Секта, обладавшего крупными организаторскими способностями, хитрого политика. Будучи очень склонным к самовозвеличиванию, Людендорф всегда с особым удовольствием вспоминал 1915-1918 гг., когда он полновластно распоряжался судьбами Германии. Это был, действительно, зенит его карьеры. Большего могущества не удалось ему добиться в своей жизни уже никогда, хотя он делал множество попыток и пускал в ход все виды интриг.
Теперь следует привести некоторые изречения Людендорфа, поскольку афоризмы лучше всего показывают духовный облик человека. Вот суждения генерала:
«О личностях и партиях в политике я не заботился». (Воспоминания Т. 1, с. 12.)
«Полководец несет ответственность. Он ответственен перед миром и, что еще тяжелее, перед самим собою, перед своей армией и отечеством». (С. 16.)
«Меня радовали слава и доброе имя моих сотрудников». (С. 18.)
«Я отвечаю за все свои действия». (С. 16.)
«Я ни „реакционер“, ни „демократ“. Я стою единственно за благосостояние, за культурное процветание и национальную силу германского народа, за авторитет и порядок. На эти столбы опирается будущее отечества». (С. 13.)
«Я никогда не был склонен к крайностям, и если они имели место, то я вступал с ними в борьбу. Пока в Германии будет существовать известный государственный порядок, должен существовать и авторитет, а, следовательно, сохранятся и общественные различия». (Т. 2, с. 210.)
«Наполеоновские планы завоевания всего мира меня не занимают». (С. 220.)
«Мысль об образовании немецкого колониального государства на берегу Черного моря я отбрасывал, как фантастическую». (С. 221.)
«Я стремился к объединению эстонцев и латышей, которые были воспитаны в германской культуре, в одно государство, которым бы руководили немцы, при условии исключения всякого слияния эстонской и латышской национальности». (С. 221.)
Возникает, однако, вопрос: почему Гитлер столь недружественно обошелся с заслуженным генералом, старым соратником? Ответ знали тогда немногие, хотя имелись люди, правильно угадавшие. Эти два лица поссорились между собой по вопросу о первенстве и проведении внешней политики, наиболее безопасной и выгодной для государства.
Это действительно было так. Генерал разочаровался в Гитлере, не хотел его больше поддерживать. И сам желал стать канцлером Германии. Но Гитлер имел одно существенное преимущество в закулисной борьбе: он опирался на политическую партию, где являлся бесспорным главой; его хорошо знали народ, буржуазия и армия, он имел всюду множество восторженных приверженцев, считавших его героем и защитником Германии. Своих взглядов, как и генерал, он не скрывал. И проявил очень много ловкости в борьбе за власть, умея при необходимости от— ступать и заключать тактические компромиссы, продвигавшие его вперед. Поэтому президент Гинденбург и назначил его новым главой коалиционного правительства, которое он очень быстро сделал однопартийным. Это привело генерала в страшное раздражение. А увидев первые шаги Гитлера на новом поприще, он уже в начале февраля 1933 г. написал президенту с грубой прямотой:
«Назначив Гитлера рейхсканцлером, Вы выдали наше немецкое отечество одному из наибольших демагогов всех времен. Я торжественно предсказываю, что этот человек столкнет наше государство в пропасть, ввергнет нашу нацию в неописуемые несчастья. Грядущие поколения проклянут Вас за то, что Вы сделали».
Такого письма, ставшего широко известным, Гитлер не мог генералу простить — и отныне они стали врагами.
Таков был Людендорф. Если высказанное относительно него предположение верно, то кандидатура второго собеседника, Вальтера Николаи, абсолютно несомненна. Он был его старым, испытанным сотрудником, участником Первой мировой войны, главой немецкой разведки в чине полковника (позже он стал генералом). Следовательно, как никто, подходил для такого щекотливого дела. Это вполне ясно. (Что он собой представлял, видно по его работам: Германская разведка и контрразведка в мировой войне; Тайные силы. Интернациональный шпионаж и борьба с ним во время мировой войны и в настоящее время. М., 1925.)
Третий участник встречи с немецкой стороны также несомненен. Гитлер, конечно, знал о предстоящем свидании. И не мог не желать (осторожности ради!) иметь своего свидетеля, верного, умного и квалифицированного. Официальное лицо крупного ранга он послать не мог: как ради престижа, так и ввиду щекотливости ситуации. Другое дело Ханфштенгль! Этот вполне подходил!
Биографический справочник так рисует основные черты его биографии:
«Ханфштенгль, Эрнст Франц, доктор философии, родился 11.02.1887 г. в Мюнхене, 09.11.1923 г. — участник „пивного“ путча Гитлера в Мюнхене, 1923-1924 гг. — в изгнании, 1931 г. — шеф отдела заграничной прессы НСДАП, Мюнхен, Бриенштрассе, 15, 1935 г. — в штабе заместителя фюрера (т.е. Гесса. — В.Л.), руководитель отдела заграничной прессы, местопребывание — Берлин, Вильгельмштрассе, 64, 1937 г. — побег в Англию, издатель книги «Гитлер в мировой карикатуре».
Все это, конечно, весьма неполно, почти двусмысленно. Американский посол Додд дает другие данные, очень важные подробности. Отец Ханфштенгля — баварский юнкер. Выгодно женился в Америке, в Бостоне. Сын кончил Гарвардский (привилегированный!) университет и вернулся на родину, чтобы вступить во владение доставшимся ему крупным поместьем. Присоединился к нацистскому движению, поскольку оно объявляло о борьбе за восстановление могучей Германии. Прини— мал участие в подготовке к «пивному» путчу 1923 г. и вообще обильно ссужал деньги фюреру. В день стрельбы, во время подавления путча, спас фюреру жизнь. Став главой правительства, Гитлер назначил его, как вполне верного человека, главой пресс-бюро: для пропаганды нацистских идей среди зарубежных корреспондентов. Он устраивал встречу посла Додда с Гитлером. Связей с США не прерывал, подыскивая родственных нацизму по духу людей.
В конце 1936 г. у него произошла крупная размолвка с фюрером. «Гитлер почему-то невзлюбил его, отказался принимать, лишил должности и поставил его в тяжелое положение». (Дневник посла Додда. М., 1961, с. 451). Он уехал в Париж, считая, по его словам, опасным оставаться в Германии, и там принимался, как жертва нацизма!
Что же так «рассердило» Гитлера? Почему он лишил его должности, забыв о многочисленных услугах (Ханфштенгль даже помогал ему в издании книги «Моя борьба»!)? Это стало известно из устной молвы, распространявшейся в журналистских кругах, а позже это подтвердил сам «пострадавший» в своих мемуарах, изданных после войны. Оказывается, дело было в том, что однажды в пьяном виде Ханфштенгль в обществе собратий по перу неосторожно похвалился:
— Это я купил Тухачевского!
Криминальная фраза, быстро распространившись, вызвала много толков относительно положения дел в России и связи русского маршала с немецкими военными и политическими кругами.
