Сталин. Жизнь одного вождя - Хлевнюк Олег Витальевич (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗

Пока мы не знаем, какие планы вырабатывались в рамках советской военной программы и в какой мере они реализовывались на практике. Однако многие показатели свидетельствуют о том, что Сталин нацелился на очень серьезное увеличение военной силы. По официальным данным, численность армии, снизившись после демобилизации к 1949 г. до 2,9 млн человек, выросла к 1953 г. вдвое, до 5,8 млн человек [863]. Капиталовложения по военному, военно-морскому министерствам, а также министерствам, занятым производством вооружений и военной техники, увеличились в 1951 г. на 60 %, а в 1952 г. на 40 %. Для того чтобы оценить эти темпы, достаточно сказать, что государственные капиталовложения в народное хозяйство СССР без учета затрат по перечисленным военным и военно-промышленным министерствам увеличились в 1951 г. на 6 %, а в 1952 г. на 7 % [864].

Приоритетной и самой дорогостоящей программой оставалось совершенствование ядерного оружия и средств его доставки. Кроме того, значительные силы были брошены на строительство ракетной техники, реактивной авиации, системы противовоздушной обороны Москвы [865]. Решения, принятые в последние месяцы жизни Сталина, свидетельствуют о намерении еще больше подстегнуть темп гонки вооружений. В феврале 1953 г. были утверждены внушительные программы по авиации и военному судостроению. Первая предусматривала создание к концу 1955 г. 106 бомбардировочных авиационных дивизий вместо 32 существовавших на 1953 г. Для укомплектования новых дивизий в 1953–1955 гг. предполагалось построить 10 300 самолетов, увеличить штатную численность военно-воздушных и военно-морских сил на 290 тыс. человек. Вторая программа предполагала выделение до 1959 г. огромных средств на строительство тяжелых и средних крейсеров. На Камчатке, Чукотке, в непосредственной близости от границ с США, создавались советские военные базы [866].

Означало ли все это, что Сталин готовился нанести «превентивный удар» и развязать новую мировую войну? Версии такого рода, более осторожные у профессиональных историков и размашистые в сенсационной публицистике, периодически будоражат умы любителей истории. Однако пока это не более чем версии. Важно отметить, что упомянутые программы масштабного перевооружения были рассчитаны на несколько лет. Историки советской внешней политики также отмечают, что на международной арене Сталин вел себя осторожно и прагматично. В отношении Запада в послевоенные годы Сталин действовал примерно так же, как в отношении нацистской Германии до войны. Он избегал прямых столкновений и маневрировал. Эта тактика ярко проявилась в берлинском кризисе и даже в таком остром конфликте, как корейская война. Избегая масштабного участия советских подразделений, Сталин намеренно затягивал подписание перемирия, рассматривал войну как способ ослабления США чужими руками. В приватной беседе с китайским лидером Чжоу Эньлаем за полгода до своей смерти Сталин откровенно и цинично объяснял:

Потребовалась смерть Сталина, чтобы корейцев наконец освободили от обязанности нести жертвы во имя чужих интересов. Уже в июле 1953 г. было подписано решение о перемирии в Корее. Жизнь заставила похоронить разорительные сталинские программы перевооружения, в том числе строительство новых авиационных армад. Страна не выдерживала тягот гонки вооружений и требовала реформ, в которых ей отказывал Сталин.

Упорный консерватор

Военные проекты были не единственной причиной быстрого роста государственных расходов в последние годы жизни Сталина. Многочисленные документы свидетельствуют об особом пристрастии вождя к масштабным дорогостоящим объектам, многие из которых в официальной пропаганде называли «сталинскими стройками коммунизма». Это были крупные гидроэлектростанции, каналы, железные дороги в труднодоступные заполярные районы СССР. Для укрепления связи с вновь приобретенными территориями на Дальнем Востоке было предусмотрено строительство паромной переправы и огромного (13,6 км) тоннеля под проливом на остров Сахалин, а также железной дороги, соединяющей тоннель с существующей железнодорожной сетью, и т. д. Как обычно, в сталинской системе за броским пропагандистским фасадом скрывалась неприглядная действительность. «Стройки коммунизма» по большей части возводились руками заключенных [868].

Непомерное увеличение программ капитального строительства, множившиеся гигантские проекты ввергли советскую экономику в очередной инвестиционный кризис. Наращивание затрат сопровождалось ростом потерь в незавершенном строительстве, а это, в свою очередь, требовало дальнейшего увеличения финансирования. Неэффективность такой политики стала вполне очевидна в 1951–1952 гг. Планы капитального строительства не выполнялись, пуск новых предприятий затягивался. Дополняли картину стагнация сельского хозяйства и социальной сферы – основных доноров тяжелой индустрии. Несмотря на это, разработанные при жизни Сталина планы на 1953 г. предусматривали новый скачок капитальных вложений [869]. Этот курс неизбежно вел в тупик. В последние годы жизни Сталин упорно повторял ошибки, допущенные во время форсированной индустриализации первой пятилетки.

Насколько можно судить по известным документам, в высших эшелонах власти эти трудности всерьез не обсуждались. Сам Сталин до конца жизни оставался консервативным приверженцем экспансии тяжелой промышленности и гонки вооружений любой ценой. На ограниченные уступки и корректировку курса, как и ранее, он соглашался лишь под давлением проблем, достигших крайней стадии обострения. Явно не осознавая угрозы общего кризиса системы, Сталин неохотно реагировал лишь на его отдельные, наиболее очевидные проявления.

Как обычно, сигналы о приближении бедствия пришли из самого неблагополучного сектора советской экономики – сельского хозяйства. Деревня наиболее болезненно реагировала на диспропорции экономического развития, на новые повинности и налоги, сопровождавшие рост государственных затрат. Задавленное неэффективной колхозной системой, сельское хозяйство находилось в тяжелейшем состоянии и не могло прокормить страну. Особенно плохо обстояли дела в животноводстве. Даже по официальным данным, поголовье коров на начало 1953 г. сохранялось на уровне не лучшего 1939 г. и более чем на треть недотягивало до показателей 1928 г. Поголовье свиней к 1953 г. только-только достигло уровня 1928 г. [870] Бесконечные жалобы, поступавшие в Москву из деревни, рисовали отчаянную картину. Некоторые из этих сигналов достигали Сталина.

Среди писем снизу за октябрь-ноябрь 1952 г., выделенных для личного доклада Сталину, были несколько жалоб из разных областей СССР о тяжелом положении в колхозах [871]. Ветеринар из Орехово-Зуевского района Московской области Н. И. Холодов, как и авторы других писем из деревни, призывал стимулировать труд колхозников, не заставлять их работать практически бесплатно. О положении в сельском хозяйстве Холодов писал: