Петр Первый - Павленко Николай Иванович (книги .txt) 📗
Ништадтский мирный договор подвел итоги длительной войны. Значение его в истории России трудно переоценить. Петру было достаточно одного завоевания Прибалтики, чтобы прославить свое имя в веках. В его царствование Россия решила свою главнейшую внешнеполитическую задачу, которую она безуспешно пыталась выполнить два столетия. Договор закреплял за Россией «окно в Европу», и она приобрела нормальные условия для экономических и культурных связей с передовыми странами континента. Петербург, Рига, Ревель и Выборг стали важнейшими внешнеторговыми центрами страны.
Наименование Русского государства империей, а Петра императором всероссийским отразило глубокие изменения во внутреннем и международном положении страны. Государство, участие которого в международных отношениях ранее ограничивалось соседними странами Восточной и Юго-Восточной Европы, теперь прочно вошло в круг великих европейских держав. С могуществом России считались, с нею стремились установить дружеские отношения и заручиться ее поддержкой. Короче, ни один вопрос международной политики в Европе не решался без участия России.
На северо-востоке Европы наступил мир. Но обстоятельства сложились так, что через год царь вновь начал военные действия.
Возникает вопрос: что заставило Петра, только что закончившего изнурительную войну, опять вынуть шпагу? Тому было несколько причин.
Одна из них, экономическая, состояла в давнем стремлении Петра превратить Россию в торговую посредницу между восточными и западными странами, в том числе между Индией и Западной Европой. В 1716 году в Среднюю Азию была снаряжена экспедиция во главе с князем Бековичем-Черкасским. Ей поручалось склонить хивинского хана в русское подданство, а бухарского эмира — к дружбе, проверить достоверность слухов относительно золотых россыпей в нижнем течении Амударьи и, наконец, организовать поиски путей в Индию. Поход окончился неудачей: князь позволил хивинскому хану обмануть себя самым примитивным образом. Он поддался уговорам хана, что шеститысячный отряд невозможно прокормить в одном месте и что этот отряд следует рассредоточить в пяти городах. Как только Бекович-Черкасский разделил отряд на пять частей, хан вероломно напал на них и полностью уничтожил.
Почти одновременно с этой экспедицией Петр поручает поиски путей в Индию дипломатической службе. Артемию Волынскому, отправленному в 1715 году посланником в Персию, было, в частности, поручено разведать, «каким способом в тех краях купечество российских подданных размножить и нельзя ли чрез Персию учинить купечество в Индию».
Волынский должен был убедить персидского шаха, что торговля шелком-сырцом через Россию сулит ему больше выгод, чем провоз его через Турцию: доставка шелка-сырца от южного побережья Каспийского моря до Петербурга могла быть осуществлена водным путем, в то время как через турецкие земли его перевозили караванами верблюдов.
Смелый план Петра не был реализован. Проницательному Волынскому понадобилось несколько недель пребывания в Персии, чтобы убедиться в отсутствии там какого-либо порядка. В Петербург он доносил: «Здесь такая ныне глава, что он ни над подданными, но у своих подданных подданный, и чаю редко такого дурачка можно сыскать между простых, не токмо из коронованных». Действительно, первая четверть XVIII столетия в истории Персии была временем развала страны. Ослабление шахской власти сопровождалось ростом сепаратизма местных феодалов, открыто выступавших против шаха. В стране царили беззаконие, грубый произвол, продажность чиновников.
Жестокость феодального режима усугублялась религиозными преследованиями. Подвластных Персии армян и грузин, исповедовавших православие, принуждали принимать ислам. Член семьи, принявший ислам, становился единственным наследником имущества христианина. Нередко лица мусульманского вероисповедания, не находившиеся в родстве с грузинами и армянами, объявляли себя их родственниками и таким образом присваивали имущество. В этих условиях в Грузии, Армении и Азербайджане росло освободительное движение за создание полусамостоятельных государств под покровительством России.
Пользуясь развалом Персии, ее закавказские владения спешили захватить турецкие феодалы. Угроза вторжения турок в восточные районы Закавказья и возможность утверждения там Турции значительно усложнили бы оборону южных границ России. Турция на протяжении столетий неизменно занимала позицию, враждебную к России, и всякое увеличение пограничной линии создавало для России дополнительные трудности в организации обороны. Решение предпринять Каспийский поход было связано также с освободительным движением народов Закавказья и неоднократными обращениями их к русскому правительству за помощью.
Непосредственным поводом к организации похода было ограбление в 1721 году русских купцов в Шемахе. Жертвы грабежа понесли убыток в 500 тысяч рублей.
В начале 1722 года, когда двор находился в Москве, празднуя Ништадтский мир, из Персии было получено известие об очередном выступлении подвластного шаху феодала и о победах, одержанных им над шахскими войсками. Сложились благоприятные условия для вторжения турок. Петр решил предупредить их выступление и велел готовиться к походу. В апреле он спрашивал у генерал-майора Матюшкина, руководившего приготовлением судов на Верхней Волге: «Уведомьте нас, что лодки мая к пятому числу поспеют ли, также и ластовых (то есть грузовых) судов к тому времени сколько может поспеть?» Все суда должны были сосредоточиться в Нижнем Новгороде, причем недоделанные Матюшкин обещал достроить в пути.
Петр выехал из Москвы 13 мая 1722 года. В Коломне к нему присоединились Апраксин, Толстой, а также супруга Екатерина Алексеевна. Из Коломны император вместе со спутниками отправился водою к Астрахани, а оттуда 18 июля во главе пехотных войск отплыл в Каспийское море. В походе участвовало 5 тысяч матросов, 22 тысячи пехотинцев, 9 тысяч конницы, а также нерегулярные войска. Конница шла сухим путем на юг вдоль морского побережья.
Вот как описывал Петр свой поход в письме Сенату: «Мы от Астрахани шли морем до Терека, а от Терека до Аграхани; отколь послали универсалы, а там, выбрався на землю, дожидались долго кавалерии, которая несказанный труд в своем марше имела от безводицы и худых переправ».
