Воспоминания солдата - Гудериан Гейнц (онлайн книга без TXT) 📗
С большим рвением приступил я к практическим занятиям со своими импровизированными подразделениями, радуясь, что наконец-то стал до известной степени полновластным хозяином подразделения. Офицеры и рядовой состав занимались с большим воодушевлением, т. к. эти занятия внесли некоторую свежесть в затхлую атмосферу нашей армии. Но со стороны своих начальников я не встречал должного понимания. Например, инспектор военных сообщений так мало верил в этот еще совсем молодой род войск, что запретил нам проводить в учебном лагере занятия совместно с другими батальонами. В маневрах 3-й [пехотной] дивизии, в состав которой входил наш батальон, нам разрешили принять участие только одним взводом.
Исключение составлял наш командир дивизии Иоахим фон Штюльпнагель, который в свое время сообщил мне о моей командировке в Мюнхен. Этот образцовый генерал проявлял большой интерес к нашим занятиям и чутко реагировал на запросы нашего подразделения, оказывая значительную помощь. К сожалению, генерал весной 1931 г. [54] решил выйти в отставку из-за каких-то неприятностей с Министерством рейхсвера. Той же осенью ушел в отставку и наш инспектор генерал Отто фон Штюльпнагель. Когда я прощался с ним, он заявил мне: «Вы слишком напористы. Но поверьте мне, что ни я, ни вы не доживем до того времени, когда у немцев будут свои танковые силы». Скептицизм парализовал силы этого умного человека. Он понимал значение проблемы, но не знал, как ее решить.
Вместо него инспектором был назначен генерал [Освальд] Лутц, занимавший до того пост начальника его штаба. Это был умный человек, обладавший обширными техническими знаниями и большими организаторскими способностями. Признавая преимущества выработанных мною тактических принципов, он полностью встал на мою сторону.
Генерал Лутц назначил меня осенью 1931 г. своим начальником штаба. С этого времени начался период упорной борьбы за создание танковых войск, закончившейся в конечном счете нашей победой.
Для нас было ясно, что будущая структура танковых войск (Panzerwaffe) должна отвечать целям их использованию для решения оперативных задач. Поэтому организационной единицей могла быть только танковая дивизия (Panzerdivision), а в дальнейшем – танковый корпус (Panzer Korps). Задача состояла теперь в том, чтобы убедить представителей других родов войск, а также Руководство сухопутных войск, что наш путь является правильным. Сделать это было трудно, т. к. никто не верил, что автомобильные войска, относившиеся в это время к службам снабжения, могут быть использованы в тактических и даже в оперативных целях. Традиционные рода войск, прежде всего пехота и кавалерия, считались основными. Пехоту все еще называли «царицей полей». Так как Германии было запрещено иметь танковые войска, никто не мог собственными глазами увидеть столь расхваливаемое новое боевое средство, а наши макеты танков из жести вызывали во время маневров насмешливые замечания со стороны ветеранов Первой мировой войны. Иногда нас просто жалели, не принимая наши занятия всерьез. В лучшем случае допускалось, что танковые войска станут играть вспомогательную роль поддержки пехотных частей, но никто не считал их новым самостоятельным родом войск.
Особенно упорная борьба разгорелась у нас с Инспекцией кавалерии. Мой генерал спросил у кавалеристов, какую роль они отводят в будущем кавалерии: будет ли она выполнять разведывательные или боевые задачи? Инспектор кавалерии генерал [-лейтенант барон Антон] фон Хиршберг ответил, что, по его мнению, кавалерия будет выполнять задачи боевого характера, а от выполнения мероприятий по ведению оперативной разведки он отказывается в пользу автомобильных войск. Поэтому мы и решили готовить наши бронеразведывательные батальоны для выполнения этих задач. Одновременно мы стремились к тому, чтобы подготовить создание и танковой дивизии. Наконец, мы считали необходимым, чтобы в каждой пехотной дивизии был создан моторизованный противотанковый дивизион, так как, по нашему убеждению, для эффективной защиты от танков необходимо иметь оружие, скорость передвижения которого была бы равной их.
Сменивший генерала фон Хиршберга генерал[-лейтенант] [Вильгельм] Кнохенхауэр, хоть и в прошлом пехотинец [55], не собирался уступить нам позиции, от которых кавалерия уже отказалась. Из имевшихся в тот период трех кавалерийских дивизий он создал кавалерийский корпус, намереваясь снова возложить на кавалерию задачи ведения оперативной разведки, используя при этом наше детище – танковые подразделения. По его мысли, приход в наши новые подразделения офицеров-кавалеристов должен был оказать на них благотворное влияние. Однако между нами и кавалеристами происходили горячие дискуссии, нередко принимавшие слишком острые формы.
В конце концов новые идеи восторжествовали: мотор победил лошадь, а пушка – пику.
Наряду с вопросами организации и использования танковых войск уделялось много внимания подготовке материальной части, с помощью которой мы хотели воплотить в жизнь наши идеи. В этой области уже была проделана некоторая предварительная работа. С 1926 г. за границей работала опытная станция, где проводились испытания немецких танков [56]. Управление вооружений сухопутных войск сделало заказ различным фирмам на производство двух типов средних танков и трех типов легких танков. Было выпущено по два танка каждого типа.
Таким образом, мы получили в общей сложности десять танков. Средние танки были вооружены 75-мм орудиями, а легкие – 37-мм. Опытные танки имели броню не из стали, а из литого железа. Скорость движения всех этих машин не превышала 20 км/ч.
Капитан Пирнер, отвечавший тогда за проектирование танков, стремился воплотить в конструкцию танков ряд современных требований, таких, как газонепроницаемость, проходимость, круговой обстрел из башенной пушки и пулемета, достаточно большой клиренс, маневренность и т. п. Это ему в значительной степени удалось осуществить. Не совсем удачно было оборудовано место для командира танка, которое находилось в передней части машины, рядом с местом водителя; командир танка был лишен всякой возможности вести наблюдение в направлении, обратном ходу танка, и имел чрезвычайно ограниченные возможности для наблюдения в стороны от направления движения, поскольку этому мешали гусеницы и слишком глубокое расположение сиденья. Танки в то время еще не были снабжены радиостанциями. Хотя танки, выпущенные в 20-х годах, были в техническом отношении более совершенными, нежели танки периода Первой мировой войны, все же сточки зрения тактических характеристик они далеко не отвечали тем требованиям, какие предъявлялись к ним в свете новых веяний. Опытные образцы танков нельзя было запускать в серийное производство, требовалось проектирование новых типов танков.
В то время у нас считали, что для вооружения танковых дивизий нужно иметь два типа танков: легкий танк, вооруженный бронебойной пушкой, а также башенным и курсовым пулеметами, и средний танк, вооруженный пушкой более крупного калибра и такими же пулеметами. В каждом танковом батальоне предполагалось вооружить легкими танками три роты и средними – одну. Последняя предназначалась для поддержки рот легких танков.
По вопросу о калибре орудий наше мнение разошлось с мнением начальника Управления вооружений и инспектора артиллерии, которые считали, что легкому танку вполне достаточно иметь орудие калибра 37 мм, в то время как я полагал, предвидя усиление брони танков иностранных армий, что на легком танке нужно иметь орудие калибра 50 мм. Однако ввиду того, что пехота была вооружена тогда 37-мм противотанковой пушкой, я и генерал Лутц были вынуждены в целях упрощения производства согласиться на вооружение легких танков 37-мм орудием. Нам, правда, удалось договориться об изготовлении башни легкого танка такого диаметра, чтобы он допускал в дальнейшем установку на нем орудия калибра 50 мм. Средние танки было решено вооружить орудием калибра 75 мм. Общий вес танка не должен был превышать 24 т. Исходным пунктом для установления этих данных служила грузоподъемность мостов на дорогах Германии. Скорость танков была определена в 40 км/ч. Экипаж как легкого, так и среднего танка должен был состоять из пяти человек – командира танка, наводчика, заряжающего, водителя и радиста. Наводчик и заряжающий должны были находиться во вращающейся башне, а для командира танка предполагалось устройство отдельной небольшой командирской башни, над местом наводчика, дающей возможность вести круговое наблюдение; впереди находились места водителя и радиста. Командование экипажем должно было осуществляться по ларингофону. Связь между танками должна была осуществляться по радио.
