Узбекские народные сказки. Том 2 - Афзалов Мансур Иноятович (читаем книги онлайн .txt) 📗
Шах согласился и отдал сына в эту школу. Не понравилось в школе мальчику. Учитель его усадил прямо на землю и заставил читать да еще торопил: «Быстрей учи!»
Проучился мальчик там шесть лет. Когда исполнилось ему двенадцать лет, пожаловался он шаху:
– Надоело мне мучиться. Уже я совсем ученый стал, хватит мне этой науки на всю жизнь.
Шах ему говорит:
– Нет, сынок, ты еще совсем молодой, тебе еще много учиться надо.
А сын ему отвечает:
– Я и сам теперь не меньше учителя знаю, хоть убейте, учиться больше не буду.
– Вот ты говоришь, что все знаешь, – говорит шах, – а известно ли тебе, какие существуют на свете четыре самые плохие вещи? Если ты скажешь, поверю, что ты ученый стал, а не скажешь – придется тебе и дальше у этого домуллы учиться.
Мальчик подумал: «В школу я не пойду. Узнаю про эти четыре вещи, расскажу о них отцу и от учителя избавлюсь».
И пошел в поле. Там дехканин один на волах пахал. Подошел к нему мальчик и кричит:
– Иди сюда!
– А ты сам кто такой, что мне приказываешь? – говорит крестьянин.
– Меня не знаешь? – кричит мальчик. – Да я же сын шаха!
– Ну пусть себе ты сын шаха, – говорит крестьянин. – Зачем меня звал?
Мальчик ему отвечает:
– Отец сказал мне: «На свете существуют четыре самые плохие вещи, – знаешь ли ты, какие именно?» Одну я уже узнал. Если б ты был хороший человек, не стал бы гладкую грудь земли на куски разрывать.
На это крестьянин ему и говорит:
– Ну, насчет земли ты глупости болтаешь, а вот четыре самые плохие вещи я тебе расскажу. Только смотри, чтоб отец твой не знал, что я тебе про них говорил. А когда он спросит тебя: «Узнал?» – ты скажи ему, что из птиц самая плохая – коршун, из скота – мул, в тугаях самый плохой зверь кабан, а для людей хуже всего дураком быть. Скажи так, отец твой рад будет.
Запомнил это мальчик и пошел к отцу.
– Ну, сынок, зачем пришел? – спрашивает шах.
– А я знаю четыре плохие вещи, про которые вы спрашивали. У птиц – это коршун, у скота – мул, в тугаях – это кабан, а у людей хуже всего дураком быть.
– Сын мой, – говорит ему шах. – Тот, кто сказал тебе это, – плохой человек. Возьми с собой стражника и пойди покажи ему этого человека, пусть он его сюда приведет.
И отправил стражника с мальчиком.
Пришли они в поле, показал мальчик стражнику на крестьянина и говорит:
– Вот этот человек меня научил.
Подошел стражник к крестьянину и говорит:
– Это ты мальчика научил, как отцу отвечать? Идем. Шах тебя к себе зовет.
Привел стражник крестьянина к шаху. Шах спрашивает:
– Это ты рассказал моему сыну о четырех плохих вещах?
– Ваш сын спрашивал – я и рассказал, – отвечает дехканин.
– Как зовут тебя?
– Аяз.
– Эй, Аяз, – говорит ему шах. – Ты свое дело знай, а в чужие дела не мешайся. Я, чтоб сын учиться не перестал, задал ему эту загадку, думал, что ее никто не знает. А ты взял да и сразу ее разгадал. Ну, раз ты такой мастер советы давать, так вот что: хоть у меня и десять визирей есть, сделаю я тебя тоже визирем.
А сыну шах говорит:
– Ну, сынок, то, что ты у других спросил да мне рассказал, в счет не идет. Будешь ходить в школу.
И пришлось мальчику опять в школу ходить, а Аяз стал у шаха визирем.
Дня через три вел конюх шахского коня на водопой. Шах себе думает: «Ну-ка, проверю я своего нового визиря», – и спрашивает:
– Скажи мне, Аяз, нравится тебе этот конь?
– Конь-то хороший, – отвечает Аяз, – да только вот матка у него была корова.
– Что это значит? – удивился шах. – Как это понять твои слова?
– А вы, господин, спросите у того, – отвечает Аяз, – у кого вы этого коня достали. Тогда узнаете.
Шах немедленно позвал к себе человека, который коня растил, и спрашивает:
– Это конь какой породы: лошадиной или коровьей?
Тот отвечает:
– Сказать по правде, породы-то он лошадиной, да вот только чуть родился, мать его дня через три издохла. Не знал я, что с жеребенком делать, и стал его поить коровьим молоком. А когда он подрос, пришлось мне его продать: бедность одолела. Но мне жалко было его на базар вести, я его к вам привел. Вы мне за него мало ли, много ли, но тоже подарок дали.
Шах тогда спрашивает Аяза:
– А как ты узнал, что конь этот коровьим молоком вспоен?
– А я сразу понял, – отвечает Аяз. – Когда ваш конюх коня к арыку повел поить, он повернул морду и дернул задней ногой. Так я и узнал.
Тогда шах позвал казначея и приказал ему:
– Принеси сюда два перламутровых подсвечника и поставь их перед Аязом.
Принес казначей подсвечники, поставил.
Шах говорит Аязу:
– Это не для подарка тебе. Я хочу узнать, который из них настоящий, а который поддельный.
Посмотрел на них Аяз, показывает на тот, который все считали поддельным, и говорит: «Вот это настоящий», а про тот, что настоящим считали, говорит: «А вот этот поддельный».
Шах скривился и говорит:
– Эй, Аяз! Ты здесь что-то путаешь. Настоящий перламутр, который всеми цветами переливается, ты поддельным называешь, а поддельный – бледный и тусклый – настоящим.
– Не прогневайтесь, господин, – говорит Аяз. – Этот переливается потому, что внутри его улитка сидит. Улитка туда-сюда ползает – и кажется, что перламутр сверкает. А с тем подсвечником его не сравнить.
Шах визирям приказал:
– Вот он говорит, что здесь улитка есть, разбейте подсвечник, посмотрим.
Визири друг на друга посматривали, но подсвечник разбить не осмелились. Тогда Аяз взял камень, ударил подсвечник и разбил его. Выползла из подсвечника улитка.
Увидел шах, что Аяз правду говорил, но жалко ему стало сломанного подсвечника, и он закричал:
– Зачем ты сломал мою вещь?
– А это не я сломал, а ваши визири, – отвечает Аяз.
Шах еще больше разозлился:
– Как не ты? – кричит он. – Я его не ломал, визири мои не ломали, зачем ты на них сваливаешь?
Аяз ему спокойно отвечает:
– Государь. Я, в конце концов, всего лишь один подсвечник сломал. Приказания вашего я не нарушил, а они ваше слово поломали.
Понравился такой ответ шаху.
– Молодец, Аяз! – сказал он во всеуслышание.
А визири после этого случая завидовать стали Аязу, захотелось им опозорить его.
Явились они все вместе к шаху и говорят:
– Вы человека, который только вчера визирем стал, выше нас ставите. А мы хотим его знания проверить.
– Проверяйте его как хотите, – говорит им шах.
Тогда визири под коврик, на котором сидел обычно Аяз, подложили лист бумаги, а сами уселись напротив как ни в чем не бывало и ждут. Пришел Аяз, сел на коврик и задумался.
Шах его спрашивает:
– О чем ты задумался, Аяз? Почему у тебя такой растерянный вид?
– Не знаю, – отвечает Аяз. – Я думаю, что тут случилось. То ли пол во дворце на толщину луковой шелухи поднялся, то ли небо чуть-чуть опустилось.
Тогда визири сказали шаху:
– Государь, уж в таком случае пусть один Аяз у вас визирем остается, мы уходим.
– Нет, – отвечает шах. – С моими делами один Аяз не справится. Если вы так Аяза невзлюбили, дам я ему отставку.
И чтоб порадовать своих визирей, шах посадил Аяза в зиндан.
Однажды утром пришли визири на поклон к шаху, а он лежит и смотрит в потолок.
Не взглянув на визирей, он приказал:
– Приведите!
А кого к нему привести, визири никак не могли понять. Три дня они головы ломали, наконец подошли к зиндану, где Аяз сидел, и постучались в дверь. Аяз из зиндана спрашивает:
– Кто там?
– Да это мы, визири. Шах нам приказал «приведите!», а кого привести, не сказал. Мы уже целых три дня к шаху зайти боимся и придумать ничего не можем. Вот мы и пришли у тебя спросить.
– А когда шах вам сказал «приведите!», он куда смотрел, вверх или вниз? – спрашивает Аяз.
– Он лицом вверх лежал, в потолок глядел, – объяснили визири.
– Если он на спине лежал и в потолок глядел, – говорит им Аяз, – то приведите к нему столяра, маляра, штукатура и парикмахера. Только не говорите шаху, что я вам так посоветовал.
