Сказки и предания алтайских тувинцев - Сборник Сборник (читаем книги онлайн TXT) 📗
Тогда хан решил показать ему свою жену. Старик сказал:
— Принеси женщине миску! — Он наполнил ее грязью и потом из своей подмышки и дал ей. Жена закричала и заплакала:
— Он дал мне гадость, я это пить не буду! — и отбивалась руками и ногами, но кое-как все-таки выпила.
Когда встали на следующий день и посмотрели: женщина была здорова и разгуливала себе.
Когда Гагай Тюлгээчи вернулся в свою юрту, заболел хан. «Приведите Гагай Тюлгээчи», — послал он за ним своих слуг.
Гагай Тюлгээчи пришел к хану и спросил его:
— Откуда ты взял жену?
— Я взял ее, когда она была девушкой, красивее которой и быть не могло!
— Откуда ты взял собаку?
— Я взял ее, когда она была щенком, красивее которого и быть не могло!
— Откуда ты взял этого лысого синего быка?
— Я взял его, когда он был теленком, более красивым, чем остальные!
Старик сказал:
— Это были три шулму, поэтому они и хотели разорвать нить твоей жизни [100].
Тогда Гагай Тюлгээчи велел соорудить юрту и оставить ее пустой. Потом он насыпал в три миски муки, дал ей затвердеть и, произнося имена этих трех существ, ударил по ним, чтобы существа эти умерли.
Воры украли трех священных [101] коней хана. Опять привели Гагай Тюлгээчи. Он стал гадать и посмотрел, что получается. Потом Гагай Тюлгээчи поставил юрту, дал затвердеть муке в трех мисках, ударил по ним и выкрикнул воров по имени — не правда ли? [102] Три вора, услыхав свои имена, испугались, привели трех священных коней и привязали их перед юртой.
Когда хан спросил: «Что вы возьмете?» — Гагай Тюлгээчи сказал:
— Я возьму джеле и хёне!
— А что же это такое? — спросил хан. И, подумав, догадался он, что эти слова означают: «Я возьму столько скота, сколько помещается на джеле; я возьму столько овец, сколько помещается на хёне».
И тогда пригнали этот скот, который он захотел взять, к юрте Гагай Тюлгээчи и отдали ему.
43. Хитрая проделка нищих монахов
Однажды голод привел двух нищих монахов к большой, богатой юрте. На очаге в ней кипел котел, полный мяса. Но хозяин не то что мясом, даже и чаем их не попотчевал.
Пошептались монахи друг с другом, да и принялись вдруг драться. Один стал тащить другого, казалось бы избитого до полусмерти, вон из юрты с криком: «Я убью тебя, жалкую собаку, тут же на месте!»
Услыхали это люди в юрте, и стало им страшно, выбежали они из юрты и принялись успокаивать монахов.
Монах, которого избивали, крикнул им:
— Братья, держите этого человека, я только возьму из юрты мою торбу!
Люди, думая, что они успокоили драчунов, дали ему пройти в юрту, а сами с трудом удерживали второго монаха во дворе. А тем временем нищий монах в юрте пытался запихнуть в свою торбу мясо из котла. Но оно было таким горячим, что не притронешься.
— Ах, ты репа горячая! — заорал он из юрты.
Монах во дворе сделал вид, что страшно разъярился, и закричал:
— Ах, ты холодная груша, висящая на шишечках настенной решетки!
Монах в юрте поглядел на шишечки настенной решетки и увидел, что там висит дажыыр. Он снял его и убедился, что в нем холодная вода.
Он охладил в ней мясо и засунул все, что было в котле, в свой мешок. Потом крикнул людям:
— Отпустите его только тогда, когда я буду уже далеко! — и бросился наутек, как человек, спасающийся от смерти.
Через некоторое время, когда «избитый» был уже достаточно далеко, люди отпустили второго монаха. Он помчался за своим спутником. Тот сидел в укрытии за небольшим холмиком; он успел уже поделить жирное мясо и поджидал своего товарища. Изо рта у него бежали слюнки, он еле сдерживал смех.
44. О мальчике ростом с коленную чашечку
У старика и старухи был мальчик ростом с коленную чашечку. Однажды, когда дедушка хотел отправиться за сухим навозом, он сказал:
— Дедушка, а дедушка, давай я соберу сухой навоз и вернусь!
Дедушка дал ему верблюда и отпустил его.
Пошел небольшой град, мальчик сел под листок, и верблюд съел его вместе с листком. Только и был слышен крик:
— Я принесу сухого навоза, дедушка!
Но когда дедушка вышел из дома, мальчика нигде не было.
Верблюда съел волк, и так мальчик попал в утробу волка. Когда волк напал на чью-то отару, мальчик закричал:
— Эй, оокай-старичок [103] напал на вашу отару!
Так и не удалось волку ничего съесть.
Пошел волк к лисе:
— Ах, у меня в животе что-то поднимает такой шум!
Лиса сказала:
— Выпей как можно больше воды и бегай по степи.
Так мальчик вывалился вместе с пометом из кишок волка. Вывалившись, он прицепился к хвосту коровы из чужого аила. Потом взобрался на нее, щекоча, направил ее к своей юрте и привел ее туда как свою добычу.
У юрты лежали и спали две девушки. Одной из них он сунул под полу халата ягненка, а другой — коровий помет. А сам спрятался за войлоком, покрывающим стены юрты.
— Ты родила ягненка!
— А ты обделалась!
И так они поддразнивали друг друга и смеялись до того, что у них лопнули кишки, и они умерли.
45. Три брата, или Пузырьголова, Ниткошейка и Камышовая Ножка
Жили-были три брата. Младшего звали Пузырьголова, среднего — Ниткошейка, а старшего — Камышовая Ножка.
Ниткошейка и Камышовая Ножка продырявили, как решето, весь дорзук Пузырьголовы и послали его за водой. Стал Пузырьголова наливать воду в свой изрешеченный дорзук: лил да лил, а дорзук все не наполнялся. Как он ни старался, как ни трудился, ничего у него не вышло, и он, измученный, вернулся домой.
А братья его тем временем сварили целую овечью шею, оставили Пузырьголове только мясо с одного-единственного позвонка, а все остальное съели сами.
Разве на шее не шесть позвонков?
Разве нас не три брата?
Скажите, где же тот, кто заступится за меня?!
И Пузырьголова стал так сильно чесать свою голову, что в пузыре сделалась дырка, и он умер.
— Ах, зачем мы съели все! Мы ведь не умирали с голода! — заорал Ниткошейка. И тут его горло лопнуло, и он умер.
— Ах я несчастный! — вскричал Камышовая Ножка. От тоски он затопал по земле, сломал ногу и тоже умер.
46. Дождик
Когда я в последний раз был дома, случилась такая история.
Однажды вечером, во время сильного дождя, я спешился у одной юрты по дороге. В юрте были старая женщина и красивая девушка. Старуха спросила меня:
— Как тебя зовут, мой мальчик?
И я ответил:
— Дождик!
Мы поели и улеглись спать. Дождь все не стихал. Посреди ночи я встал и пошел к спящей девушке. Девушка проснулась и крикнула сразу же:
— Мама, Дождик не дает мне спать!
— Не кричи же, я сама не могу спать! — выругала ее мать.
Тогда девушка замолчала и пустила меня в свою постель.
Сказки о животных и кумулятивные сказки небылицы
47. Хитрый лисенок
Подкрался лисенок с тыла к черному хадгыыру и стал подслушивать, о чем там говорят. А там как раз старик, глубоко вздохнув, сказал своей жене:
— Ах, старуха, если бы у нас был сын, то было бы кому пасти семерых наших черных коз!
Отошел лисенок на несколько шагов, сделал вид, что осип, и стал плакать и причитать:
— Горе мне, нет у меня матери, чтобы размять мою печень, нет у меня отца, чтобы погладить меня по голове! Коли нашелся бы человек, который взял бы меня, бродягу, в сыновья, я бы всегда помогал ему и делал бы всю черную работу!
Услыхали это старики и бросились наперегонки из хадгыыра. Подняли они плачущего лисенка, лежавшего на земле, принесли его к себе и накормили до отвала. Взяли они его в сыновья, доверили ему пасти семерых своих черных коз. Но каждый день становилось одной козой меньше. Спросили они лисенка:
— Куда же они деваются?
