Дети утренней звезды - Олейников Алексей Александрович (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
– Спорить с богом – не лучшая идея, старый друг.
– Не в первый раз, не в первый раз.
– На сей раз ты намерен пойти дальше. Это путь без возврата.
Дженни перешла на бег на цыпочках, стараясь не упустить ни слова, и при этом не выдать себя. Они были совсем рядом, может быть, за ближайшим стеллажом.
– Дорога каждого смертного – всегда путь без возврата, разве ты не знал, Мимир Младший?
– Ты просто исчезнешь, Марко. Это не под силу человеку.
Дженни была совсем рядом, они стояли за стеллажом, она замерла, оперлась о черный край полированного дерева кончиками пальцев, переводя дух. Она понятия не имела, о чем они спорят, но тут были замешаны мама, и папа, и она!
Книга напротив заинтересованно заворочалась, потянулась к ней, и Дженни прихлопнула ладонью корешок, чтобы вредное издание не выдало ее звоном. Пальцы обжег холод металла.
– Я близок, Мимир, очень близок, жаль, что ты не хочешь помочь.
– Прощай, мой друг, – с печалью сказал великан.
Шаги Марко затихали вдали, но Дженни уже и думать забыла об их странном разговоре с Мимиром. Ее полностью занимал иной вопрос – как отлепить руку от книги? Корешок вытягивал тепло, пальцы онемели, и это онемение поднималось все выше – запястье, предплечье, локоть. Накатывала обморочная дурнота, Дженни вяло подумала, что когда холод доползет до плеча, то затем потянется к сердцу, но даже сил отшагнуть в сторону не было.
– Прочти нас, прочти, прочти, прочти — бился в ушах шепот, как прибой, неразличимый, но неотвязный. Она хотела позвать Мимира, но поняла, что книги забрали ее голос, что вместо звуков в горле у нее мешанина черных буковок, они копошатся внутри как жуки, расползаются по венам, трогают черными липкими лапками сердце, кровь густеет и чернеет от их прикосновений, и вот уже у Дженни нет сердца, нет рук и ног. Тело ее – веер желтых страниц, схваченных медным позвоночником переплета, она схлопнута с обеих сторон обложками и стоит, стиснутая с боков такими же, как она, грузными томами. А ее касается горячей рукой девушка, и Дженни слышит, как беззвучно шевелятся ее посиневшие губы, она шепчет «помогите», но никто не услышит ее…
– Что ты здесь делаешь?! – вихрь налетел на Дженни, сотряс ее, как буря дерево, подхватил как листок и вознес в воздух. Едва рука ее оторвалась от книги, воздух ударил в легкие, девушка закашлялась.
– Спа… спа… спасибо…
Мимир поставил ее на пол, одним взмахом вернул книги – хищно подавшиеся вперед, натянувшие цепь до предела – на полки, усмирил их дрожь и ропот. Дженни не держали ноги – она осела на пол и не могла отдышаться. В горле стоял мерзкий вкус пыли, а по спине будто лупил невидимый молот, выгибал лопатки. Мимир подхватил ее, посадил на локоть – как маленькую девочку, зашагал к выходу.
Дженни не возражала, даже если бы он ее перебросил через спину и нес так до выхода – только бы быстрей убраться из архива.
Дверь закрыта, книги утихли, Дженни сидела у стены на стуле. Мимир сел напротив, сверкая желтыми глазами, как гигантская невыспавшаяся сова.
– Что ты там делала, дитя?
Дженни еще в первую их встречу уловила, что библиограф Башни Дождя не отличается излишним человеколюбием. Сейчас же он пребывал в совершенно мизантропическом настроении. Но девушке было все равно: она смотрела на пламя «вечной свечи» и не отвечала.
«А ведь этот свет не обжигает глаз, – вдруг поняла она. – Нет «зайчиков».
Она никогда так не радовалась такой ерунде.
– Ты могла погибнуть.
– Мимир! – Дженни подскочила. – Дорогой ты мой!
Великан моргнул.
– Да я там чуть коньки не отбросила! Если бы не ты, я бы уже стояла на полке. А какая-то книга разгуливала в моем теле по Башне!
Ястребиные глаза библиографа потемнели.
– Когда старухи пряли твою судьбу, они двойную нить заложили, не иначе, – сказал Мимир. – Как ты попала в архив?
– Тебя искала, а дверь была открыта.
– А зачем искала?
Дженни замялась.
– Такое дело, Мимир. Ты случайно не знаешь, как можно попасть в сон другого человека? У тебя не завалялось никакой там книжки, брошюрки, руководства, памятки…
Дженни замолчала, уткнулась взглядом в потолок – а он был высокий, было где глазу разбежаться. Принялась считать книги, кружившие под сводом, – в присутствии библиографа они вели себя пристойно.
Мимир смотрел на нее не моргая.
«Да ну, глупости какие, – вспыхнула она. – Сирена еще выдумала!»
– Ладно, я пойду! – подскочила она. – Забудь, хорошо?
Голос Мимира остановил ее у распашных дубовых дверей.
– Четвертый ярус, секция «Ижица», пятый стеллаж по часовой стрелке, семнадцатая полка снизу, четвертая книга от левого края. Запишу ее на твой абонемент.
Глава третья
– Мастер…
– Порадуй меня, Авенариус.
– Увы, мой мастер. Она уцелела.
– Вот как? Книжные черви ее не затянули? Или ты опять проявил небрежность? Авенариус, ты все больше меня разочаровываешь. Может быть, я поспешил назначить тебя хирургом?
– Мастер Аввероэс, вы не хуже меня знаете, что наша власть на острове Ловцов ничтожна. Мы там едва ли плотнее теней, и ничуть не сильнее. Я открыл дверь, она вошла в Архив Теней. Черви почти поглотили ее. Но Мимир-библиотекарь ее спас.
– Не нервничай. Усиливается приток желчи и повышается давление. Старый тролль ничего не почуял?
– Нет.
– Что ж, будем продолжать лечение, попробуем другие методы. Важно не останавливаться, нельзя допустить ее пробуждения. Теперь о новостях…
– Ловцы намерены организовать экспедицию во Внешние земли. Так как у них нет Лоцманов, вести экспедицию будет Видящая.
– Они готовы ею рискнуть? Юки всегда была решительна, но это похоже на жест отчаяния.
– Я подготовлю перехват.
– Вблизи Острова? Рядом с их змеем? Авенариус, ты хочешь потопить половину союзного флота? Дай им уйти и организуй погоню. Так мы купируем три очага – легко захватим их команду во Внешних землях, ликвидируем Видящую и ослабим позиции Талоса в Союзе. Подготовь поисковую партию.
– Немедля.
Арви…
Шепот, тихий, шелковый шелест. Звон звезд, они сыплются как льдинки с холодных северных небес.
– Где я?
Льдинок много, целые горы. На белых их боках – сверкающий лед, на вершинах – синий мрак. В небе катится луна – на половину небосвода, древний щит забытого бога, весь в рытвинах от прошлых битв. Странное, странное место.
– Арви. Я здесь.
Горы полны не льда, а мела, и это вовсе не горы, а шатры белого шелка. Шатры посреди изумрудной равнины, ветер гонит серебристые волны тяжелых трав, ветер поднимается выше и полощет узкие пестрые флаги, раздвоенные, как драконьи языки. Ветер несет его в шатер, Арвет запрокидывает голову и видит, как крылья шелка распахиваются перед ним. Внутри – приглушенные свет и музыка: шум, блеск, и плач саксофона, и смех мехов аккордеона, и скрипки, и барабаны, конечно барабаны, в такт которым пульсируют огни рампы.
Желтый круг – арена, алый круг – барьер вокруг нее, а в центре она. Светлые непослушные волосы, легкие, они так легко ложатся в ладонь, рука так и просит их. Глаза, синие, звенящие от глубины, глаза – проталины в снегу, в них дрожат и сталкиваются краями льдинки, они кружатся вокруг черных зрачков, не касаются их.
– Где мы?
– На Дороге Снов, – Дженни улыбнулась. Отчего он не мог сосредоточиться на ее лице? Воспринимал его кусочками, как мозаику: глаза, губы, уши, нос, подбородок, снова губы – тонкие, алые, мягкие.
– Не пугайся, я просто хотела поговорить, мы так и не…
Я не боюсь, хотел сказать он, но изнутри заколотилось – боюсь, боюсь, не тебя, а за тебя, разве ты не видишь, глупая, как ты нужна, как ты важна для всех, да к черту всех, как ты важна для меня!
Слова текли из него апрельским сырым воздухом, весенним ручьем, пением птиц. Как в тебя вколотить, что ты не одна ведешь свою войну?
