Жили-были<br/>(Русские народные сказки о боге, черте, и попе, и хитроватом мужике) - Круглов Юрий (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗

И погнался. Нагоняет солдата в лесу. «Стой, — говорит, — солдат! Ты мою хозяйку обманул. Я пойду лыка надеру да тебя свяжу и к уряднику свезу. Держи лошадей!» — «Иди, иди, батюшка! Я покараулю».

Он ушел в лес, солдат снял котомочку, положил в тарантас и поехал своей дорогой. Мужик пришел — лошадей не видать. И солдат пропал. «Вот я дурак, прости господи! Хозяйку солдат обманул на двадцать рублей, а я лошадей отдал со всей рухлядью!»

Идет домой, голову повесил: «Чтобы сделать, чтоб жена не ругала?» Пришел. «А где лошади?» — старуха спрашивает. «А, — говорит, — я отдал солдату. Неужели тебе сын — дитенок, а мне — щененок? Пусть сынок на том свете катается!»

Микола Дупленский

Жил-был поп с попадьей; завела себе попадья любовника. Батрак заметил это и стал ей всячески помеху творить. «Как бы избыть его?» — думает попадья.

Пошла за советом к старухе знахарке, а батрак с ней давно договорился. Приходит и спрашивает: «Родимая бабушка, помоги мне. Как бы работника с попом извести?» — «Поди, — говорит старуха, — в лес! Там явится Микола Дупленский, его попроси: он тебе поможет».

Побежала попадья в лес искать Миколу Дупленского. А батрак сам весь выпачкался и бороду выпачкал мукой, взлез на ель и кряхтит. Попадья глядь — и увидала: сидит на ели белый старец. Подошла к ели и давай молить: «Батюшка, Микола Дупленский! Как бы мне извести батрака с попом?» — «О жено, жено, — отвечает Микола Дупленский. — Совсем извести — грех, а можно ослепить! Возьми завтра напеки побольше да помасляней блинов, они поедят и ослепнут; а еще навари им яиц, как поедят, так оглохнут!»

Попадья пошла домой и давай творить блины. На другой день напекла блинов и наварила яиц. Поп с батраком стали собираться в поле, она им и говорит: «Наперед позавтракайте».

И стала их потчевать блинами и яйцами, а масла так и подливает, ничего не жалеет: «Кушайте, родные, маслянее, макайте в масло-то, повкусней будет!»

А батрак уже и попа научил. Поели они и стали говорить: «Что-то темно стало!» А сами прямо-таки на стену лезут. «Что с вами, родные?» — «Бог покарал: совсем ослепли и ничего не слышим!»

Попадья отвела их на печь, а сама позвала своего дружка и стала с ним гулять, пить и веселиться.

Тут поп с батраком слезли с печи и ну их валять со всего маху — важно отдули!

Ленивая жена

Жил мужик с женой. Жена была ужасно ленива. Ей ничего не хотелось делать, и до того дошло у них, что не было рубашки. Муж и говорит: «Жена, что же ты не работаешь?» А жена отвечает: «Мне некогда!» — «Что же ты не прядешь?» — «У меня мотовила нет; поди же ты сходи в лес, сруби дерево и сделай мне мотовило, я и стану прясть». Муж взял топор и пошел в лес. А она ему и сказала, где и какое дерево срубить, а сама по другой дороге убежала, нашла пустое дупло рядом да в него и села. Муж приходит, начинает рубить дерево, а она из дупла и говорит: «Мужик, не делай мотовила,' жена умрет!» Сделать мужику хотелось, да и жалко, что жена умрет, он и не стал делать мотовила.

А она вперед его успела прибежать домой и легла на печку. «Муж, что же ты мотовила не сделал?» — «Да вот так и так». — «То-то и дело». Только через некоторое время мужик опять пошел мотовило делать, она опять прибежала другой дорогой и то же прокричала. Он опять не сделал мотовила. И в третий раз то же.

В четвертый раз взял да и срубил. «Пусть, — говорит, — жена умрет, а сделаю мотовило». Сделал мотовило, приносит домой, а жена раньше его прибежала, легла на печку. Муж и говорит: «Вот тебе, жена, и мотовило!» — «Ну, как же я буду прясть? Ведь как сяду, так и умру!» Вот она берет льну, садится прясть; напряла нитку, другую, а третью стала прясть — стала у нее рука опускаться, потом и сама повалилась, упала и захрапела, начала умирать. Муж и догадался, что она привередничает. «Жена, не умирай! Я тебя воскрешу!» Она ему ничего не отвечает, дух стал захватываться. «Жена, никак, ты кончаешься?» Взял да плетью и начал бить. Как она вскочила да давай бежать!

И стала она с тех пор рукодельная, и стали они хорошо жить.

Праздник Окатка

У жены был муж и любовник был. Муж как- то собрался в лес за дровами, ей говорит: «Жена, спекла бы хоть блинов сегодня!» Жена отвечает: «Что сегодня за блины! Ведь не праздник». Он впряг лошадь да поехал.

Приходит любовник и говорит: «Что, уехал в лес?» — «Уехал, садись блины есть! А он просил, еретик, я для него и заниматься не стала!» Он тут и сел блины есть.

А муж объехал вокруг дома да лошадку в сторону поставил и заглянул в окошко: видит, любовник блины ест. Стал стучаться. Что делать? А у них кадка большая у печки стояла, отпаривалась. Жена любовнику говорит: «Садись в бочку да ешь блины!» И масленик ему подала.

Открыла мужу, он заходит, спрашивает: «Что же ты, жена? Ведь не хотела печь блины!» Она отвечает ему: «Я узнала, что праздник сегодня Окатку, так бросают блины в кадку». — «Дай мне хоть один блинок съесть за Окатку!» — «Эдакий ты обжора! Сегодня не для тебя печенье, а для праздника, для Окатки!» — и бросила в кадку блин. «Жена, я тогда для Окатки и щи не пожалею— вылью в кадку!» А щи горячие в печке стояли. «Да ты вовсе с ума не сходи, щей не порти!»

А он как схватил горшок да в кадку. Любовник выскочил, заорал, а мужик: «С угощеньем тебя. Окатушка! С праздничком!»

Больше не приходил любовник.

Смутьянка

Вот жили муж с женой. Как они поженились, так жили в любви и согласии, крестьянствовали. У них уж стало четверо детей. А много на свете людей, но много есть и чертей. Один заведует дракой, другой ссорой, третий модой. Одному черту главный старый черт поручил, чтобы этих мужа с женой рассорить, чтобы они подрались. Как он ни старался, что он ни делал, а они никак не ссорятся, не дерутся. Живут себе, как положено в крестьянстве. Вот этот черт бедствовал, бедствовал, да никак их не смутит. Стоит и плачет. Идет баба: «О чем ты плачешь?» — «Да как же мне не плакать? Вот приказано мне Федора с Прасковьей поссорить, а я никак не могу. Кто бы их смутил, я бы тому шапку серебра насыпал». А баба говорит: «Давай шапку, да еще полшапки мне дай, я их так поссорю, что они будут драться каждый день!»

Черт насыпал ей полшапки серебра, она высыпала в фартук и говорит: «В неделю все сделаю».

Вот она сидит дома и поглядывает. Видит, поехал кум за дровами в лес. Она убралась, приходит к ним: «Здорово, кума». — «Поди, здорово». — «Кум-то где?» — «Да за дровами поехал». — «А я, кума, пришла тебя проведать, мне тебя жалко». — «А чего меня жалеть?» — «Да ты ничего не знаешь?» — «Нет». — «У, ягодка, я давно собираюсь прийти, мне тебя жалко. Кум-то что делает! Ведь он с солдаткой Настькой живет! На днях мерку пшена ей принес, сала фунтов десять. Да ты уж, кума, больно проста! Жалко мне тебя. Ведь ребят у тебя четверо! Как бы они тебя не загубили». — «Да что ты придумываешь, кума, да господь с тобой, да перекрестись, да так сроду никогда не было!» — «Э, ты не говори: если ты мне не веришь, пойди в воскресенье к обедне. Придешь, пообедаешь, а потом возьми ножик, каким он свинину режет, наточи его да скажи: „Давай, мужик, отдохнем“, а ножик под себя положи. Он заснет и во сне все тебе скажет, как это делалось и с чего началось». — «Ладно, попробую». — «Ну, надо идти, кума. Ты ему, смотри, не говори, что у нас было!»

Вышла, идет, глядь — кум дрова везет. «Здорово, кум!» — «Здорово, кума». — «Остановись-ка, кум, я с тобой поговорю». Он остановился. «О кум, дорогой, давно с тобою хочу поговорить». — «Да что такое, кума?» — «Ох, нет, не скажу». — «Да в чем дело-то?» — «Да нет, кум, не скажу, видно, чему быть, тому не миновать!»

Закрылась платком, утирается: «Ох, как жалко, дети останутся сиротами!» — «Да как сиротами? Что ты мелешь, я не разберу». — «Не разберешь, так я тебе толком расскажу». — «Да расскажи, кума, пожалуйста». — «Да, кум, видишь, в чем дело… Ведь кума с соседом живет, в тебе не нуждается, каждый вечер ходит к нему». А он говорит: «Ни-ни-ни, да какой это кобель наговорил? Это черт придумал!»