Древнее зеркало. Китайские мифы и сказки - Автор неизвестен (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt) 📗

– Ну, раз сделано такое дело, – сказал со вздохом Чжэнь, – о чем тут дальше разговаривать? Тем не менее наградить человека совершенно зря счастьем и благополучием – значит непременно навлечь на себя небесную кару… Вот что: если мне можно будет избежать наказания, то согласишься ли ты пожертвовать за меня штук сто гробов да готовых одежд из оческов ваты, штук тоже сто?

– Зачем, скажи, я хотел достать деньги, а? – спросил Цзя. – Конечно, не для того, чтобы хранить их в яме! Ты все еще смотришь на меня как на раба, стерегущего богатства!

Чжэнь выразил свое удовольствие и удалился.

Цзя, завладев серебром, стал, с одной стороны, благотворить, с другой – на него торговать. Не прошло и трех лет, как все, что положено было раздать, было роздано полностью.

Вдруг явился Чжэнь, взял его за руку и сказал:

– Ты, друг, действительно честный человек. После нашей с тобой разлуки дух счастья доложил небесному богу, и меня вычеркнули из списков святых. Но с тех пор, как ты почтил меня своими щедрыми дарами, мне, за эти добрые дела и заслуги, удалось погасить положенную кару. Я хочу, чтобы ты старался дальше… Не разрушай дела!

Цзя поинтересовался, какую должность на небесах исполняет Чжэнь.

– Я, видишь ли, лис, обладающий сверхземным Дао-Путем. Происхождения я самого ничтожного и не мог допустить себя до оков греха. Вот почему всю жизнь свою я себя щадил и не смел ничего делать зря!

Цзя поставил вина, и они предались веселому выпиванию, точь-в-точь как то делали в прежнее время.

Цзя дожил до девяноста с чем-то лет. Лис появлялся у него время от времени.

ИСКУССТВО НАВАЖДЕНИЙ

Покойный господин Юй в молодости был прям и честен, как рыцарь. С увлечением предавался кулачному спорту. Силища у него была такая, что он мог с двумя жбанами в руках высоко подпрыгивать и исполнять танец вихря.

В годы царствования, называемые «Возвышением Правоначалия», он был в столице, куда приехал держать высшие дворцовые экзамены. Здесь чем-то заразился и захворал его слуга. Юя это встревожило. Тут как раз подвернулся уличный гадальщик, о котором говорили, что он очень искусно гадает и может в точности определить человеку и жизнь и смерть. Юй решил спросить его насчет слуги.

Только что он подошел к гадателю, как тот, не дав ему еще ничего сказать, спросил:

– Скажите, сударь, вы хотите меня спросить, не правда ли, относительно болезни вашего слуги?

Юй опешил и ответил утвердительно.

– Больному-то, видите ли, – продолжал гадатель, – вреда не будет, а вот вам, сударь, может грозить беда!

Тогда Юй попросил гадать о нем лично. Гадатель взметнул гуа {285} и заявил, растерянный:

– Вы, сударь, должны умереть через три дня!

Юй долго стоял, ошарашенный этим прорицанием, а гадатель меж тем довольно развязно говорил ему:

– Вот что, сударь: ваш покорнейший слуга располагает, видите ли, кое-каким искусством в данном отношении. Уплатите мне за труды десять лан серебром, и я, так и быть, за вас отчитаюсь перед духом {286}!

Юй подумал про себя, что раз уже решено, жить ему или умирать, то разве может человеческое искусство это отвратить. Не согласился на предложение, встал и собрался уходить.

– Вот видите, – сказал гадатель, – вы жалеете денег для такого пустячного расхода… Не кайтесь же, не кайтесь!

Люди, питавшие к Юю расположение, испугались за него и дали ему совет лучше уж хоть всю мошну выворотить, лишь бы улестить гадателя, но наш герой их не слушал.

Время пробежало быстро. Наступил третий день. Юй сидел в своем помещении с серьезным видом, хранил спокойствие и внимательно глядел. Однако весь день ничего неприятного не случилось.

Когда настала ночь, он запер двери, устроил свет, сел в позе готового ко всему и облокотился на меч… Водяные часы {287} уже шли к концу первой стражи {288}, а все еще не было смертельных для него подвохов, и он уже подумывал о том, как бы идти к подушке.

Вдруг он слышит, как в оконной скважине что-то зашуршало-зашуршало… Юй быстро ринулся взглянуть и увидел, что в комнату проникает какой-то маленький человек с копьем на плече. Опустившись на пол, он вдруг стал нормального роста.

Юй схватил меч, вскочил и рубанул по нему. Удар порхнул по воздуху, не попав, куда было нужно. А человек вдруг опять стал малюсеньким и стал искать прежней скважины, желая, очевидно, убраться вон.

Юй сейчас же ударил по нему опять. Человек повалился вслед за ударом. Юй посветил на него: оказалось – это бумажная фигура {289}, разрубленная в пояснице пополам.

Наш герой уже не решался теперь лечь. Сел опять и стал ждать.

Через некоторое время опять что-то такое проникло через окно и выглядело причудливо, ужасно, словно черт. Только что оно достало до полу, как Юй нанес резкий удар… Разрубил – стало двое, и оба заерзали по полу, как черви… Боясь, как бы они не встали, Юй наносил им удар за ударом. Раз-раз – и все прямо в цель. Но звук был не мягкий. Вгляделся пристально: оказывается – глиняный божок! И весь разломан на мелкие кусочки!

Теперь наш Юй пересел уже к самому окну и уставился взором в скважину.

Прошло довольно-таки долгое время. Вдруг он слышит за окном что-то вроде коровьего фырчания и будто какая-то тварь налегает на оконную раму, отчего вся стена заходила, затрещала, готовая, по всем признакам, сейчас же рухнуть.

Боясь, как бы стена его не задавила, Юй решил, что все-таки лучше всего, по-видимому, выскочить вон и драться уже снаружи. Тррах! – сорвал засовы и выбежал.

Перед ним был огромный бес, столь высокого роста, что был в уровень с крышей дома. При мутном свете луны Юй видел лишь, что у него лицо черно как уголь и глаза сверкают, словно молнии, давая какой-то желтый свет. На верхней части тела у него не было никакой одежды и на ногах обуви, но в руках он держал лук, а у поясницы торчали стрелы.

Пока наш Юй стоял перед бесом, ошеломленный зрелищем, тот уже успел пустить в него стрелу. Юй взмахнул мечом и отразил стрелу, которая тут же упала на землю. Только что он хотел ударить по бесу, как тот пустил вторую стрелу. Юй стремительно отскочил в сторону, и стрела прямо впилась в стену, дрожа и воя.

Бес рассвирепел, выхватил из-за пояса нож, размахнулся им, как порыв ветра, и, уставясь глазами на Юя, изо всех сил ударил по нему ножом. Юй с ловкостью обезьяны ринулся вперед, и нож врезался в каменную плиту, которая тут же раскололась.

Тогда Юй, пробежав у беса промеж ног, резанул его по самую щиколотку. Раздался резкий звук: ррр… Бес еще пуще рассвирепел, зарычал громовыми раскатами, обернулся и снова ударил ножом. Юй опять припал к земле и ползком пролез к бесу. Нож хватил по концу его кафтана и отрезал полу. А в это время Юй уже успел подскочить к бесу под самые ребра и нанес отчаянный удар. Опять раздался какой-то треск, бес свалился и замер.

Юй давай рубить его по чему попало, но слышал лишь звук чего-то твердого, словно то была доска ночного сторожа. Зажег огонь – смотрит: какой-то деревянный истукан, величиной с нормального человека! И лук и стрелы оставались у пояса, но раскраска и резьба истукана были ужасны, чудовищны. На всех тех местах, куда пришлись удары меча, была кровь.

Юй взял свечу в руку и сидел до самого утра. Он, наконец, понял, что эти бесовы твари были подосланы гадателем, желавшим привести человека к смерти, чтобы создать своему искусству славу чего-то божественного.

На следующий день Юй рассказал обо всем этом друзьям, и они всей толпой пошли туда, где сидел гадатель. Тот, издали завидев Юя, в мгновение ока стал невидим.

Один из присутствовавших заметил, что это тоже особое искусство – скрываться от взоров и что его можно парализовать собачьей кровью. Юй поступил, как было указано, и, запасшись чем следовало, пришел опять. Гадатель сейчас же скрылся, как и в первый раз. Юй смочил то место, где он стоял, собачьей кровью, и его взорам предстал тот же гадатель, у которого, однако, все лицо и вся голова были измазаны собачьей кровью. Глаза же так и сверкали, словно то стоял черт.