Сказки Восточной Африки. Волшебный Цветок - Автор неизвестен (полные книги txt) 📗

– Кеема, ты мне много доброго сделала, хочу и я тебе добром за добро отплатить. Пойдем ко мне в гости.

– Как же я пойду? – спрашивает обезьяна.– Мы, земные твари, по морю, как по суху, ходить не приучены.

– А ты не печалься,– отвечает акула.– Я тебя на спине довезу. Ни одна капелька на тебя не упадет.

– Ну, тогда другое дело,– обрадовалась Кеема.– Поехали!

Проплыли они полпути, акула остановилась и говорит:

– Ты мне друг, Кеема, лучше я открою тебе всю правду.

– Какую еще правду? – удивилась обезьяна.

– А вот какую: султан наш сильно болен, и прослышал он, что против его болезни только одно средство есть – обезьянье сердце.

– Ай?яй?яй,– сокрушается обезьяна,– что ж ты, глупая, мне об этом раньше не сказала?

– А какая разница? – удивилась в свой черед Папа. Обезьяна молчит, голову ломает, как бы из беды выпутаться.

А акуле не терпится:

– Ну, говори же!

– Что говорить?то? Теперь уж поздно. Вот если б ты с самого начала сказала все начистоту, я бы прихватила сердце с собой.

– Как? Разве у тебя внутри нет сердца?

– То?то и оно! – молвила Кеема.– Неужто ты не знаешь про наш обезьяний обычай? У нас заведено сердце на дереве прятать, без него в пути обходимся. Но я вижу, ты мне не веришь. Думаешь, я с испугу это говорю. Ну что ж, едем дальше, к тебе домой. А как убьешь меня, сердце не ищи, не трать время попусту.

Поверила акула обезьяне и принялась ее умолять:

– Давай вернемся за твоим сердцем!

Не хочу,– упрямится Кеема,– едем к тебе домой.

Но акула стоит на своем: вернемся, прихватим сердце – и обратно.

Под конец обезьяна с большой неохотой поддалась на уговоры, но все ворчала: зачем, мол, ей лишние хлопоты?

Вернулись они к берегу, обезьяна скачет с ветки на ветку и приговаривает:

– Погоди, Папа, вот достану сердце, и поплывем мы с тобой, подружка, честь по чести.

Забралась Кеема на самую верхушку и сидит себе тихохонько, помалкивает. Ждала, ждала ее акула, да и не вытерпела, позвала Кеему:

– Пора, подружка!

А обезьяна в ответ – ни слова.

Поплавала акула вдоль берега и снова кличет обезьяну:

– Пора в путь, Кеема!

На этот раз Кеема высунула голову из ветвей и удивленно спросила:

– В путь? Куда?

– Ко мне домой,– говорит акула.

– Да в своем ли ты уме? – вытаращилась на нее обезьяна.

– В своем ли я уме? Как прикажешь тебя понимать? – рассердилась Папа.

– Ты соображаешь, что говоришь? Уж не принимаешь ли ты меня за прачкину ослицу?

– Чем же она знаменита, эта ослица?

– А у нее нет ни ушей, ни сердца.

Как ни торопилась домой акула, любопытство взяло верх. Стала она уговаривать обезьяну рассказать ей историю прачкиной ослицы. И вот что поведала ей обезьяна:

– Была у прачки ослица Поонда, хозяйка очень ее любила. Однажды ослица удрала от хозяйки и поселилась в лесу. Зажила она там беззаботной жизнью и от безделья жиром заплыла. Как?то раз повстречал ее кролик Соонгоора. А кролик, известно, самый хитрый зверь. Стоит только посмотреть на него – вечно сам с собой рассуждает. Увидел кролик Поонду и пробормотал себе под нос:

– Ну и жирна ослица!

Пошел кролик к Симбе, льву, и рассказал ему про Поонду. А лев Симба еще не оправился после тяжелой болезни. Он так ослаб, что даже охотиться не мог, и брюхо у него подводило с голоду. Вот кролик ему и говорит:

– Завтра я притащу сюда ходячую гору мяса, попируем вволю, но, чур, уговор: ты сам ее забьешь!

– Согласен, дружище,– обрадовался лев.– Какой ты добрый!

Отправился кролик в лес, отыскал там ослицу и склонился перед ней в вежливом поклоне:

Любезная Поонда, я к тебе прислан сватом. От кого же? – спросила, жеманясь, ослица.

– От Симбы, льва. Ослица возликовала.

– Идем,– говорит,– сейчас же. Вот это жених так жених!

Пришли они в дом к Симбе, встретил он их как дорогих гостей, усадил. А Соонгоора Симбе подмигивает: это, мол, и есть обещанная гора мяса, а я за дверью подожду.

– Я пошел,– сказал он Поонде,– меня дела ждут, а ты оставайся, побеседуй с будущим мужем.

Только Соонгоора вышел, лев как набросится на ослицу! И пошла тут у них борьба. Поонда лягает льва копытами, а он, хоть и слаб, царапает ее когтистой лапой. Под конец отбилась ослица и убежала к себе домой, в лес. А кролик уж тут как тут.

– Эй, Симба, одолел ослицу?

– Не одолел,– проворчал лев,– она лягнула меня и ускакала в лес. Но можешь не сомневаться, ей от меня тоже досталось, хоть я силы еще не набрался.

– Ладно, не огорчайся,– утешил его кролик. Выждал он, когда раны у ослицы и у льва зажили, и спрашивает:

– Ну как, Симба, привести жирную ослицу?

– Веди! – грозно зарычал лев.– Я ее пополам разорву!

И Соонгоора снова отправился в лес, к ослице. Поздоровались они, ослица спросила, где был, что слышал.

– Твой возлюбленный снова зовет тебя в гости.

– Бог ты мой! – закричала ослица.– Да в тот раз он меня когтями изодрал. Я теперь и близко к нему не подойду.

– Ерунда! – фыркнул Соонгоора.– Лев тебя приласкать хотел, такая уж у него повадка.

– Ну, тогда пойдем,– согласилась ослица.

И они отправились в путь. На сей раз лев, как только увидел Поонду, прыгнул на нее и разорвал пополам. А кролику приказал:

– Возьми мясо и зажарь. Мне оставь только сердце и уши.

– Благодарствую,– ответил кролик.

Нашел он укромное местечко, подальше от дома льва, и зарыл там сердце и уши ослицы. Потом наелся мяса до отвала, а что осталось, спрятал. Приходит к нему Симба и требует:

– Подавай сюда уши и сердце.

– А откуда я их возьму? – развел лапами кролик.

– Шутить со мной вздумал? – зарычал лев.

– Разве ты не знал, что Поонда – прачкина ослица?

– Ну и что?

– Бог с тобой, Симба,– говорит кролик,– ты ведь не дитя, мог бы сообразить: будь у этой твари сердце и уши, она бы второй раз сюда не пришла.

И лев был вынужден согласиться, что кролик Соонгоора прав.

Закончив свой рассказ, обезьяна спросила акулу:

– И ты хочешь сделать из меня прачкину ослицу? Убирайся отсюда, плыви к себе домой. Второй раз меня не проведешь, а дружбе нашей – конец. Прощай, Папа!

Львиная доля

Лев, Шакал, Волк и Гиена сговорились как?то пойти на охоту вместе и поровну разделить добычу. Охота оказалась удачной, им удалось убить верблюда. Стоя над верблюжьей тушей, звери заспорили, кто лучше всех сумеет разделить мясо.

Лев сказал:

– Тот, кто будет делить мясо, должен уметь считать.

– Я умею считать,– вызвался Волк.

Он разрезал тушу на четыре равных части – по одной на каждого из охотников.

– Так?то ты умеешь считать! – гневно зарычал Лев. Волк не успел даже испугаться, как получил от Льва оглушительную затрещину. Глаза у бедняги чуть не выскочили из орбит.

Шакал поспешил выкрикнуть:

– Волк совсем не умеет считать! Дозволь мне разделить мясо, владыка.

Он сложил обратно в одну кучу все мясо, потом отделил от него три маленьких порции, две отдал Волку и Гиене, одну взял себе, а все остальное с поклоном протянул Льву, лев съел мясо и довольный удалился.

– Зачем ты дал Льву так много мяса? – упрекнула Гиена Шакала.– Мы же договаривались, что разделим добычу поровну. Кто тебя научил так делить?

– Волк,– ответил Шакал, уплетая свою долю мяса.

– Волк? – удивилась Гиена.– Чему ж мог научить тебя такой простофиля?

– Шакал прав,– сказал Волк.– Он умеет считать. Прежде, когда глаза у меня стояли на месте, я не видел этого. Зато теперь, когда они вылезли из орбит, я вижу это ясно.

Как заяц Калулу поссорился с шакалом

Когда?то, в давние времена, заяц Калулу, большой наглец и лентяй, водил дружбу с шакалом, известным себялюбцем и жадиной. А стали они такими, потому что в детстве их сильно баловали матери. Обе рано овдовели, и обе владели большими кукурузными плантациями. Они души не чаяли в своих отпрысках, исполняли любую прихоть сыночков. Вот и выросли заяц и шакал завистливыми плутами. Шакал был, правда, простоват, зато заяц, мечтавший о праздном и сытом существовании, хитер за двоих.