Сказки русских писателей. Том 7 - Коллектив авторов (читать бесплатно книги без сокращений .TXT) 📗
Их лошади принадлежали до сражения трем гвардейцам, везшим учителя танцев Раздватриса. После сражения, когда один из них был убит, а остальные сдались и перешли на сторону народа, победители нашли в разбившейся коробке Раздватриса нечто розовое, завернутое в марлю. Тогда трое из них немедленно вскочили на отвоеванных лошадей и поскакали.
Скакавший впереди голубоглазый гвардеец прижимал к груди нечто розовое, завернутое в марлю.
Встречные шарахались в сторону. На шляпе гвардейца была красная кокарда. Это означало, что он перешел на сторону народа. Тогда встречные, если это не были толстяки или обжоры, аплодировали ему вслед. Но, приглядевшись, в изумлении замирали: из свертка, который гвардеец держал на груди, свисали ноги девочки в розовых туфлях с золотыми розами вместо пряжек…
Глава XIII Победа
Только что мы описывали утро с его необычайными происшествиями, а сейчас повернем обратно и будем описывать ночь, которая предшествовала этому утру и была, как вы уже знаете, полна не менее удивительными происшествиями.
В эту ночь оружейник Просперо бежал из Дворца Трех Толстяков, в эту ночь Суок была схвачена на месте преступления.
Кроме того, в эту ночь три человека с прикрытыми фонарями вошли в спальню наследника Тутти.
Это происходило приблизительно через час после того, как оружейник Просперо разгромил дворцовую кондитерскую и гвардейцы взяли Суок в плен возле спасательной кастрюли.
В спальне было темно.
Высокие окна были наполнены звездами.
Мальчик крепко спал, дыша очень спокойно и тихо.
Три человека всячески старались спрятать свет своих фонарей.
Что они делали — неизвестно. Слышался только шепот. Караул, стоявший у дверей спальни снаружи, продолжал стоять как ни в чем не бывало.
Очевидно, трое вошедших к наследнику имели какое-то право хозяйничать в его спальне.
Вы уже знаете, что воспитатели наследника Тутти не отличались храбростью. Вы помните случай с куклой. Вы помните, как был испуган воспитатель при жуткой сцене в саду, когда гвардейцы искололи куклу саблями. Вы видели, как струсил воспитатель, рассказывая об этой сцене Трем Толстякам.
На этот раз дежурный воспитатель оказался таким же трусом.
Представьте, он находился в спальне, когда вошли трое неизвестных с фонарями. Он сидел у окна, оберегая сон наследника, и, чтобы не заснуть, глядел на звезды и проверял свои знания в астрономии.
Но тут скрипнула дверь, блеснул свет и мелькнули три таинственные фигуры. Тогда воспитатель спрятался в кресле. Больше всего он боялся, что его длинный нос выдаст его с головой. В самом деле, этот удивительный нос четко чернел на фоне звездного окна и мог быть сразу замечен.
Но трус себя успокаивал: «Авось они подумают, что это такое украшение на ручке кресла или карниз противоположного дома».
Три фигуры, чуть-чуть освещенные желтым светом фонарей, подошли к кровати наследника.
— Есть, — раздался шепот.
— Спит, — ответил другой.
— Тсс!..
— Ничего. Он спит крепко.
— Итак, действуйте.
Что-то звякнуло.
На лбу воспитателя выступил холодный пот. Он почувствовал, что его нос от страха растет.
— Готово, — шипел чей-то голос.
— Давайте.
Опять что-то звякнуло, потом булькнуло и полилось. И вдруг снова наступила тишина.
— Куда вливать?
— В ухо.
— Он спит, положив голову на щеку. Это как раз удобно. Лейте в ухо…
— Только осторожно. По капельке.
— Ровно десять капель. Первая капля страшно холодная, а вторая не вызывает никакого ощущения, потому что первая действует немедленно. После нее исчезнет всякая чувствительность.
— Старайтесь влить жидкость так, чтобы между первой и второй каплей не было никакого промежутка.
— Иначе мальчик проснется, точно от прикосновения льда.
— Тсс!.. Вливаю… Раз, два!..
И тут воспитатель почувствовал сильный запах ландыша. Он разлился по всей комнате.
— Три, четыре, пять, шесть… — отсчитывал чей-то голос быстрым шепотом. — Готово.
— Теперь он будет спать три дня непробудным сном.
— И он не будет знать, что стало с его куклой…
— Он проснется, когда уже все окончится.
— А то, пожалуй, он начал бы плакать, топать ногами, и в конце концов Три Толстяка простили бы девчонку и даровали бы ей жизнь…
Три незнакомца исчезли. Дрожащий воспитатель встал. Зажег маленькую лампочку, горевшую пламенем в форме оранжевого цветка, и подошел к кровати. Наследник Тутти лежал в кружевах, под шелковыми покрывалами маленький и важный.
На огромных подушках покоилась его голова с растрепанными золотыми волосами.
Воспитатель нагнулся и приблизил лампочку к бледному лицу мальчика. В маленьком ухе сверкала капля, будто жемчужина в раковине.
Золотисто-зеленый свет переливался в ней.
Воспитатель прикоснулся к ней мизинцем. На маленьком ухе ничего не осталось, а всю руку воспитателя пронизал острый, нестерпимый холод.
Мальчик спал непробудным сном.
А через несколько часов наступило то прелестное утро, которое мы уже имели удовольствие описывать нашим читателям.
Мы знаем, что произошло в это утро с учителем танцев Раздватрисом, но нам гораздо интереснее узнать, что стало в это утро с Суок. Ведь мы ее оставили в таком ужасном положении!
Сперва решено было бросить ее в подземелье.
— Нет, это слишком сложно, — сказал государственный канцлер. — Мы устроим скорый и справедливый суд.
— Конечно, нечего возиться с девчонкой, — согласились Три Толстяка.
Однако не забудьте, что Три Толстяка пережили очень неприятные минуты, удирая от пантеры. Им необходимо было отдохнуть. Они сказали так:
— Мы поспим немного. А утром устроим суд.
С этими словами они разошлись по своим спальням.
Государственный канцлер, который не сомневался в том, что куклу, оказавшуюся девочкой, суд приговорит к смерти, отдал приказание усыпить наследника Тутти, чтобы он своими слезами не смягчил страшного приговора.
Три человека с фонарями, как вы уже знаете, проделали это.
Наследник Тутти спал.
Суок сидела в караульном помещении. Караульное помещение называется кордегардией. Так, Суок в это утро сидела в кордегардии. Ее окружали гвардейцы. Посторонний человек, зайдя в кордегардию, долго бы удивлялся: почему эта хорошенькая печальная девочка в необыкновенно нарядном розовом платье находится среди гвардейцев? Ее вид совершенно не вязался с грубой обстановкой кордегардии, где валялись седла, оружие, пивные кружки.
Гвардейцы играли в карты, дымили синим вонючим дымом из своих трубок, бранились, поминутно затевали драку. Эти гвардейцы еще были верны Трем Толстякам. Они грозили Суок огромными кулаками, делали ей страшные рожи и топали на нее ногами.
Суок относилась к этому спокойно. Чтобы отделаться от их внимания и насолить им, она высунула язык и, оборотившись ко всем сразу, сидела с такой рожей целый час.
Сидеть на бочонке ей казалось достаточно удобным. Правда, платье от такого сиденья пачкалось, но уже и без того оно потеряло свой прежний вид:
его изорвали ветки, обожгли факелы, измяли гвардейцы, обрызгали сиропы.
Суок не думала о своей участи. Девочки ее возраста не страшатся явной опасности. Они не испугаются направленного на них пистолетного дула, но зато им будет страшно остаться в темной комнате.
Она думала так: «Оружейник Просперо на свободе. Сейчас он вместе с Тибулом поведет бедняков во дворец. Они меня освободят».
В то время, когда Суок размышляла таким образом, к дворцу прискакали три гвардейца, о которых мы говорили в предыдущей главе. Один из них, голубоглазый, как вы уже знаете, вез какой-то таинственный сверток, из которого свисали ноги в розовых туфлях с золотыми розами вместо пряжек.
Подъезжая к мосту, где стоял караул, верный Трем Толстякам, эти три гвардейца сорвали со своих шляп красные кокарды.
Это было необходимо для того, чтобы караул их пропустил.