В краю исчезнувшего тигра. Сказки - Харламов Юрий Ильич (читать книги без регистрации txt) 📗
И как же не заглянуть в паланкин — что за важный гость пожаловал в их царство?
— Чумчук в паланкине! — крикнула самая маленькая мастерица.
Чирка хотел было обидеться, но оказалось, что «чумчук» на их языке означает «воробей». Не обижаться же на самого себя!
— Поистине, сегодня день чудес! — воскликнула вторая мастерица. — То голая принцесса с корытом бегает, то воробья в паланкине несут!
— А воробьишка, похоже, не наш, — заметила третья, — Ишь, какой любопытный!
Серый хвост в самом деле весь извертелся — так интересно, и необычно было здесь все для него.
— Это он невесту выбирает! — засмеялись носильщики паланкина.
— Куда нам! Ему, небось, царскую дочку подавай!
— Бойчечак — драчунья! — вырвалось у Чирки.
Мастерицы так и покатились со смеху.
Но по мере приближения к царскому дворцу смех звучал все реже. Более того, Чирка заметил, что в городе начинается какая-то суматоха, чуть ли не паника. Развешенная для просушки пряжа поспешно снималась, платья, платки и сюзане заносились в коробочки.
— Что случилось? — спросил он у Петьки. — Дождь обещают?
— Не обращай внимания, — ответил тот. — Тут у них свои дела.
Они как раз поравнялись с башней-минаретом, откуда глашатай объявлял царский указ. Но поскольку он поворачивался во все стороны, Чирка смог разобрать лишь отдельные слова: «Прячьте, закрывайте... Снова появилась Зу-зу...».
Кто такая Зу-зу? — спросил он.
Петька не успел ответить — перед паланкином выросли два стражника, охранявшие вход в царский дворец.
— Это со мной! — небрежно бросил он, но стражники, пропустив паланкин, схватились за сабли и ощетинили на него свои тараканьи усы:
— Опять ты! — закричал один.
— А ну, кыш отсюда, пока по шее не получил! — пригрозил другой.
— Ну-ну, не очень-то, не очень! — отскочив в сторону, прошипел Петька. — Ладно, я тебя здесь подожду! — крикнул он.
Чирка растерялся. Как же он один, без Петьки? Но тяжелые резные двери закрылись, назад пути не было.
Не сбавляя скорости, носильщики пронеслись по коридорам дворца и влетели в тронный зал. Здесь его сняли с паланкина и посадили на спинку стула, видать, заранее приготовленного для него.
Несколько секунд он ничего не мог рассмотреть, ослепленный убранством зала. И прежде чем он увидел царя Навруза, он услыхал его голос:
— Добро пожаловать в наше Солнечное царство, Хлопковое государство, друг Чирка-Серый хвост! Потом он увидел его.
ГЛАВА 13
Царь Навруз
Он восседал на резном деревянном троне, и был толщины необъятной, с могучими плечами и пышными седыми усами, одетый в простую рубаху и такой же простой хлопчатобумажный халат. На голове у него вместо короны была крохотная тюбетейка, которая чудом держалась на самой макушке, а на ногах — резиновые калоши на босу ногу, что немало удивило нашего путешественника.
Зато придворные, окружавшие трон, были разодеты в пух и прах, по самой последней моде и во все самое заграничное.
Впрочем, Серый хвост взглянул на них лишь мельком, потому что в следующую секунду увидал принцессу Бойчечак.
Там, на берегу ручья, он не успел даже как следует рассмотреть ее. Теперь же, увидав ее, сидящей вместе с Лулой и Балулой на атласных подушечках у подножия трона, он поразился ее оперению, то есть платью, которое было сверху донизу расшито диковинными цветами. Черные волосы Бойчечак были заплетены в бесчисленное множество тонких, как ивовые прутики, косичек, а вышитая золотом тюбетейка сияла на голове, словно маленькое солнце. Петька был прав: она была конечно же красавица, вот если бы только не слишком длинные ноги, которые она, как ни старалась, не могла поджать под себя.
Бойчечак подмигнула ему, как будто они были старые друзья, а когда он обиженно отвернул клюв, показала ему язык.
— Узнал своих обидчиц? Ты уж прости глупых девчонок, — сказал царь Навруз. — Я уверен: вы еще подружитесь.
— Ладно, чего уж там, — отвечал Чирка, необученный придворному этикету.
— Да, может, мы пошутили! — засмеялась принцесса Бойчечак. — Какой обидчивый!
— Конечно, пошутили! — подхватили Лула и Балула. — Мы в жизни воробьев не ели!
— Ну, вот и хорошо... А теперь позволь мне представить моих сановников и министров, — продолжал царь Навруз.
Один за другим были представлены:
Министр развлечений и отдыха, качелей и каруселей, фонтанов и автоматов с газированной водой, воспитанный и упитанный господин Аллавердин.
Министр иностранных дел, торговли и парфюмерии, заграничных джинсов, подтяжек и застежек, кругленький, благоухающий всеми духами мира, Апиль-син.
Главный дегустатор царских кушаний и напитков, варений-солений, сухофруктов, пряностей и копченостей, толстяк Ур-Баба.
Главный балетмейстер, хормейстер, церемониймейстер и придворный поэт, вертлявый и дерганный, как кукла на ниточках, Шу-Туруль.
Раскрашенная, как попугайчик, неотразимая и неумолимая, владычица сердец, колец, браслетов и туалетов, первая красавица двора Тути.
Худая, как щепка, и желтая, как горчичник, первая сплетница, завистница и доносчица Шу-шу.
Да разве всех упомнишь.
Каждый из них, выходя из толпы и вежливо раскланиваясь, демонстрировал свое красноречие, пытаясь как можно тоньше уязвить неименитого гостя. Апиль-син, например, порекомендовал Чирке тройной одеколон, как средство отбивающее все запахи, включая запах коровьего навоза — «Вам ведь по роду ваших занятий приходится иметь с ним дело?». Шу-Туруль выразил надежду, что Чирка, отдохнув после своего героического перелета, выступит черед ними с большим сольным концертом. Ур-Баба поинтересовался, на какой посуде он привык клевать — на золотой, серебряной, фарфоровой или хрустальной. Шу-шу успела шепнуть даме слева и даме справа, что корыто, в котором он прилетел, с двойным дном, и там спрятаны фальшивые деньги.
— Умные у меня министры? — усмехнулся царь Навруз. — Ну, а теперь расскажи, как ты попал в наши края. До тебя ведь еще ни один воробей не совершал такого дальнего перелета.
— А я со скворцами, — ответил Чирка. — Они меня на буксире тащили, — добродушно добавил он.
Придворные захихикали:
— Воробей на буксире! Вот так герой, вот так исторический перелет!
— А потом ураган поднялся, нас унесло... Острый клюв меня в корыто запихнул.
— Острый клюв? Это кто? — поинтересовался царь. — Твой друг?
— И ваш тоже, — ответил Чирка. — Забыли? Вы еще в честь него пир устроили. Скворец Петька!
— Ваше величество! Это тот самый наглец, который перед обедом в окно залетел! — прорычал Ур-Баба. —И все блюда перековырял. А когда мы его выгоняли, он дебош устроил, вазу разбил.
Царь Навруз нахмурился:
— Когда птица в дом летит, это хорошая примета.
— Вот! А его не пускают! — Чирка уже немного освоился и решил замолвить слово за друга. — Меня пропустили, а ему говорят: Кыш отсюда, пока по шее не получил!
— Безобразие! — царь Навруз так круто повернулся, что трон под ним заскрипел. — Чей приказ? Кто посмел обижать бездомную птицу?
Все молчали.
— Я! — раздался вдруг спокойный и наглый голос.
Серый хвост обернулся и чуть не упал со стула — за его спиной на ковре сидел огромный черный паук.
ГЛАВА 14
Пузур-Самукан
В следующую секунду он уже стоял перед Чиркой, покачиваясь, как на рессорах, на коротких мохнатых лапах.
— Не бойся, это мой визирь, паук-тартанак Пузур-Самукан, — сказал царь Навруз.
Ну и чудовище был этот Пузур-Самукан! У него было восемь ног, четыре пары глаз, вросшая в грудь лысая голова и волосатые пальцы, унизанные перстнями с драгоценными камнями, в которых плескался яд. Видал Серый хвост пауков, но этот был всем паукам паук!
Он запрыгнул с ногами в гамак, висевший возле трона, и проскрежетал оттуда, как будто ножик точил о камень:
