Сказки Верховины - Автор неизвестен (читать онлайн полную книгу .txt) 📗

— Идите, батюшка, принимайте работу.

— Ой, ой, Иван, что ж ты наделал?!

— Я, батюшка, сделал для вас то, что вы просили.

— Разве так нужно было? Завтра, Иван, будешь делать то, что люди, — приказал поп.

— Ладно, — согласился Иван.

На следующий день утром увидел Иван бедного человека, который залез на свою старую хату и срывал с нее гнилую солому.

А Иван залез на крышу поповского дома и стал срывать с нее черепицу. Поп спохватился, когда на крыше ни одной черепицы не осталось.

— Что ты натворил?!

— Я, батюшка, делаю то, что делают другие. Вы же сами так мне приказали.

И Иван показал попу ободранную хату соседа.

Приказал поп на следующий день Ивану залезть в мешок. Залез Иван в мешок, а поп быстро завязал его, бросил на повозку и везет к речке. Едет и попадья. Проезжают мимо корчмы, попадья и говорит попу:

— Я бы не прочь выпить вина.

— Выпьем, — согласился поп и спрыгнул с повозки.

Пока поп с попадьей выпивали в корчме, проходил мимо повозки дьяк. Остановился дьяк, смотрит: в мешке что-то шевелится.

— Гм, что это там такое? — промычал дьяк.

— Ох, беда, не умею я ни читать, ни писать, а меня хотят царем поставить.

— Я умею и читать и писать, — обрадовался дьяк.

— Тогда пусть тебя выберут.

Развязал дьяк мешок, влез в него сам. А Иван крепко мешок завязал и удрал.

А поп повез дьякона и бросил в быструю речку.

Было или не было, за высокими горами, за синими лесами, за глубокими морями, в небольшом селе жил один человек по имени Максим. Пас чужих овец, а когда выросли сыновья, выкормил волов и стал вести хозяйство.

Как-то в воскресенье зазвонили колокола. Жена Настя приготовила праздничную одежду и говорит мужу:

— Максим, одевайся, пойдем в церковь.

А муж отвечает:

— Настуся, дорогая! Я ж тебя люблю, а ты меня в церковь ведешь. Разве отрекаешься от меня? Я был с тобой в церкви, когда женился, а теперь ты уже хочешь меня разженить?

Настя усмехнулась и говорит:

— Нет, родимый. Мы пойдем богу святому молиться, чтобы дал здоровье тебе и мне, и нашим детям, и воликам нашим.

Максим долго-долго думал и, наконец, согласился. Пошли они в церковь.

Настя стала на свое место, а Максим — где пришлось, потому что своего места в церкви у него не было.

Стоял Максим, все смотрел на попа, прислушивался. А когда поп взял кадило и принялся кадить, Максим засмотрелся на дымок и вспомнил, как он сам выкуривал пчел из дуплистого дерева. Когда же увидел, что люди крестятся, и сам начал обеими руками отмахиваться, чтобы, случаем, дым из кадила не зашел в глаза. Чем ближе подходил поп с кадилом, тем Максим все больше жался к двери и сильнее отмахивался.

Кое-как выстоял Максим службу. Стал поп говорить про слово божье. Задумался Максим. Да и как не задуматься, если поп просит, чтобы давали люди на святую церковь, и давали так, чтобы левая рука не знала, что правая дает. За это, говорит поп, господь бог воздаст сторицею.

Вернулся Максим домой и стал прикидывать, что бы такое дать на божью церковь, чтобы получить от бога сторицею.

Но, кроме воликов, ничего у Максима не было. Долго думал Максим и вот до чего додумался. Привел к церкви вола и стал его на колокольню тащить. Поставил лестницу, вылез на крышу, тянет веревку и зовет вола. Да вол упирается, не идет.

Решил Максим посеять на колокольне рожь. Она зазеленеет, вол по лестнице полезет пастись, тогда его Максим и привяжет.

Как задумал Максим, так и сделал.

Когда рожь зазеленела, привел он вола, заманил на колокольню, привязал и пошел домой. Дома лег спать в твердой надежде, что бог принял его подарок и возвратит сторицею.

Что ж было дальше?

Утром Максим еще спал, когда Настя обнаружила пропажу вола.

— Максим, вставай! Кто-то вола украл.

— Не волнуйся, Настя. Это я его святой матери-церкви подарил, а нам господь бог вернет сторицею. И будет у нас не один вол, а сто один. Обожди, вот высплюсь и пойдем за волами.

Выспался Максим впервые с того дня, как проповедь в церкви услыхал и о божьем слове подумал. Сел и говорит Насте:

— Настя! Нам нужно такой хлев построить, чтоб в него сто волов поместить.

— Для чего хлев строить, если, кроме одного вола, ничего у нас нет?

А Максим ей:

— Нет, моя дорогая Настя! Мы сейчас пойдем за сторицею, пригоним от господа бога его долг — сто волов.

Обрадовалась Настя, и стали они городить загон для волов. Как долго городили — не скажу, но только закончили, пошли за сторицею к господу богу, к своей матери-церкви.

Дорогой Настя говорит Максиму:

— Знаешь, Максим? Возьми у господа бога половину долга коровами. Будем молоко свое пить.

Максим согласился.

Радуется Настя, что свои коровы будут. И спрашивает Максима:

— Кому ты, Максимушка, вола отдал?

А Максим отвечает:

— Я, Настенька, все сделал по святой проповеди пана превелебного. Помнишь, как он говорил: нужно давать на святую матерь-церковь, и тогда господь бог отдаст сторицею? Так я и сделал.

Подходят они к церкви, а на ней жито зеленеет, кости вола белеют. Вол-то сдох, а мясо вороны расклевали.

Сели Максим и Настя под святой матерью-церковью и заплакали. Проплакали день, вечер и ночь, а господь бог так и не отозвался. И пришлось с пустыми руками возвратиться домой без божьей сторицы, без своего волика.

Бросилась Настя в хлев, чтобы второго вола накормить, а он лежит под яслями мертвый. Попробовала Настя поднять его, да разве его поднимешь?

На крик жены прибежал Максим, а она лежит в беспамятстве. Положил он руку на волика, тронул его за уши и горько вздохнул:

— И этот сдох.

Взял жену на руки и понес в хату. Настя пришла в себя и спрашивает:

— Максим, где я?

— Ты, Настя, в своей хате.

— А где сторица, которую обещала святая матерь-церковь и сам господь бог?

Долго, очень долго сокрушались Максим с Настей, сетовали на свою несчастливую бедняцкую долю.

Однажды отелилась у соседей корова. И были у нее такие красивые двойняшки, что весь свет обойди, таких не сыщешь. Корова была маленькая, слабая, молока давала мало. Соседи подумали и подарили бедному Максиму телушку.

Легко или не легко выкармливали телушку Максим и Настя, но выкормили такую корову, что нигде такой не найдешь.

Тихая и спокойная осень была, когда Максим погнал корову в поле. К хвосту коровы привязал красный шнурочек, чтобы не сглазили.

А тут поп с попадьей вышли на прогулку. Увидели Максимову корову, спрашивают:

— А чья это корова? Максим отвечает:

— Мне сосед дал телушку, и вот на старость имею корову.

Поп посмотрел на Максима ласково, а в душе его жадность взыграла.

— Как же тебя, голубчик, зовут?

— Максимом.

— А иначе как?

— Иначе овчаром, потому что я пас людских овец. Поп задумался, как бы обмануть Максима и забрать у него корову. Говорит:

— Слушай, Максим! Не хотел бы ты за одну корову десять иметь?

Смотрит Максим на попа и говорит:

— А может, пан превелебный сказали б сторицею, а? Я уже дал волика святой матери-церкви.

Видит поп, что Максим не так-то уж прост, и говорит:

— Подумай хорошенько. Захочешь — и сторицею получишь.

Отошли поп с попадьей, сели так, чтобы Максим их не видел, и стали мудровать, как бы вымануть у Максима корову. Долго думали. Наконец, поп решил:

— Обдурим-таки старика!

Вспомнил поп, как Максим сеял жито на церкви, тянул на нее волика, как пришлось, кости с церкви снимать. И говорит попадье:

— Мы ему дадим взамен какую-нибудь корову и расписку, что господь бог через три месяца вернет ему сторицею.