Чернильное сердце - Функе Корнелия (читаем книги TXT) 📗

— Динь-Динь! — зашептала она. — Пожалуйста, иди сюда!

Она потянулась за феей очень осторожно, но фея снова метнулась к окну. И тут в комнату вошёл Баста.

— А эта откуда взялась? — спросил он, стоя в дверном проёме. — Этих летучих тварей я уже много лет не видел.

Мегги и Фенолио молчали. Что они могли сказать?

— Только не думайте, что уйдёте от ответа. — Баста стянул с себя куртку, взял её в левую руку и медленно двинулся к окну. — Стань в дверях, на случай, если она у меня выскользнет! — приказал он часовому. — Если ты её выпустишь, я тебе уши отрежу.

— Не трогай её!

Мегги поспешно соскочила с кровати, но Баста её опередил. Он набросил на фею куртку, и огонёк Динь-Динь погас, как будто задули свечку. Когда куртка упала на пол, он слабо замерцал под чёрной тканью. Баста осторожно поднял куртку, сложил, как мешок, и остановился напротив Мегги.

— Выкладывай, лапонька, — сказал он угрожающе спокойным голосом. — Откуда взялась фея?

— Не знаю, — с трудом выдавила Мегги, не глядя на него. — Она… вдруг появилась.

Баста взглянул на часового.

— Ты видал хоть раз в здешних местах фей? — спросил он.

Часовой поднял газету с налипшими мошками и, улыбаясь до ушей, хлопнул ею по дверному косяку.

— Нет, а то бы я знал, что с ними делать! — сказал он.

— Да, они надоедливые, как слепни. Но, говорят, они приносят счастье. — Баста снова обернулся к Мегги. — Ну, выкладывай, откуда она взялась. Последний раз спрашиваю.

Невольно Мегги посмотрела на книгу, которую уронил Фенолио. Баста проследил за её взглядом и поднял книгу.

— Ну надо же! — пробормотал он, разглядывая картинку на обложке.

Художник очень похоже изобразил Динь-Динь. На самом деле она была не такой яркой, как на рисунке, и чуть поменьше, но это, конечно, не помешало Басте её узнать. Он тихо присвистнул и сунул Мегги в лицо книжку.

— Только не рассказывай мне, что это старик вычитал её оттуда! — сказал он. — Это ты. Готов поспорить на мой нож. Отец тебя научил или ты просто унаследовала его способности? Хотя какая разница? — Он сунул книгу за пояс и схватил Мегги за локоть. — Пойдём, расскажем все это Каприкорну. Вообще-то, мне велено привести тебя только затем, чтобы ты повидалась со старым знакомым, но, я думаю, Каприкорн будет не против выслушать такие захватывающие новости.

— Мой отец пришёл? — Мегги покорно дала вытащить себя из комнаты.

Баста отрицательно покачал головой и насмешливо посмотрел на неё.

— Нет, отец твой пока не появлялся, — сказал он. — Видимо, своя шкура ему всё же дороже твоей. На твоём месте я бы на него обиделся.

Мегги ощутила укол разочарования, острого, как игла, и — одновременно — облегчение.

— Признаться тебе, он меня разочаровал, — продолжал Баста. — Я ведь готов был голову дать на отсечение, что он придёт. Но теперь он нам, наверное, и не нужен, правда? — Он потряс свою куртку, и Мегги услышала тихий, безнадёжный звон.

— Запри старика! — приказал Баста часовому. — И если ты снова будешь храпеть, когда я вернусь, — пожалеешь, предупреждаю.

С этими словами он потащил Мегги вниз по лестнице.

НАКАЗАНИЕ ДЛЯ ПРЕДАТЕЛЕЙ

Когда Мегги переходила с Бастой площадь перед церковью, собственная тень шла за ней по пятам, как злой дух. В ярком свете прожекторов луна казалась полупогасшим фонариком.

Внутри церкви было куда темнее. Статуя Каприкорна тускло поблёскивала в полумраке, а между колоннами было так темно, словно ночь укрылась сюда от света прожекторов. Только над местом Каприкорна светила одинокая лампа, а сам он со скучающим видом откинулся на спинку кресла. На нём был шёлковый халат, переливавшийся, как оперение павлина. Сорока и на этот раз стояла позади него; в тусклом свете можно было различить лишь бледное лицо над чёрным платьем. В одном из ржавых ящиков у подножия лестницы горел огонь. Дым ел Мегги глаза, а мерцающие отсветы пламени плясали по стенам и колоннам, так что казалось, будто церковь горит.

— Повесьте тряпку на окно его детям в качестве последнего предупреждения. — Голос Каприкорна долетел до Мегги, хотя говорил он негромко. — Пропитайте её бензином так, чтобы с неё капало, — велел он Кокерелю, стоявшему с двумя товарищами у подножия лестницы. — Когда этот остолоп с утра проснётся и почувствует запах, он, может быть, наконец поймёт, что моё терпение подходит к концу.

Кокерель коротко кивнул, повернулся на каблуках и знаком приказал двум другим следовать за ним. Их лица были выкрашены сажей, и у каждого в петлицу были вдеты покрашенные в красный цвет петушиные перья.

— А-а, дочь Волшебного Языка, — насмешливо проворчал Кокерель, хромая мимо Мегги. — Смотри-ка, отец за тобой так и не приехал. Похоже, он не больно-то по тебе соскучился.

Двое других засмеялись, и Мегги ничего не могла поделать с тем, что кровь бросилась ей в лицо.

— Ну, наконец-то! — сказал Каприкорн, когда Баста остановился с девочкой у подножия лестницы. — Почему так долго?

По лицу Сороки мелькнула тень улыбки. Она выпятила переднюю губу, что придавало её худому лицу очень довольное выражение. Это довольство гораздо больше тревожило Мегги, чем обычная мрачная мина матери Каприкорна.

— Часовой не мог найти ключ, — ответил Баста обиженно. — А потом мне ещё пришлось ловить эту…

Фея снова зашевелилась, когда он поднял куртку ткань пошла пузырями от её отчаянных попыток вырваться.

— Это ещё что? — В голосе Каприкорна послышалось раздражение. — С каких пор ты стал ловцом летучих мышей?

Губы Басты сжались в ниточку от обиды, но он прикусил язык и молча сунул руку под чёрную ткань. С приглушённым проклятием он вытащил оттуда фею.

— Проклятые мигалки! — пробурчал он. — Я уж и забыл, как крепко они кусаются.

Динь-Динь отчаянно била одним крылом, другое было зажато в пальцах Басты. Мегги не могла на это смотреть. Ей было стыдно, что она выманила эту хрупкую малютку из её книги. Очень стыдно.

Каприкорн с отвращением взглянул на фею.

— Откуда она взялась? Это что за порода? С такими крыльями я ещё не видал.

Баста вытащил из-за пояса «Питера Пэна» и положил книгу на ступени.

— Я думаю, она взялась отсюда, — сказал он. — Посмотри на картинку на обложке, и внутри она тоже нарисована. А теперь догадайся, кто вычитал её оттуда.

Он с такой силой сжал Динь-Динь, что она начала беззвучно ловить воздух ртом, а другую руку он положил Мегги на плечо. Она попыталась стряхнуть его пальцы, но Баста только крепче в неё вцепился.

— Малышка? — В голосе Каприкорна слышалось недоверие.

— Да, она, похоже, умеет это не хуже отца. Посмотри на фею! — Баста схватил Динь-Динь за тоненькие ножки и приподнял её. — Она в полном порядке, а? Летает, ругается, звенит — в общем, делает всё, что эти глупые твари умеют делать.

— Интересно. В самом деле, чрезвычайно интересно.

Каприкорн встал со своего кресла, затянул потуже кушак халата и спустился вниз. У книги, которую Баста положил на ступени, он остановился.

— Стало быть, это у них в роду, — пробормотал он, нагибаясь и поднимая книгу. Наморщив лоб, он вглядывался в обложку. — «Питер Пэн», — прочёл он. — Так это же одна из любимых книг моего прежнего чтеца! Да, припоминаю, он как-то читал мне её. Я хотел, чтобы он вычитал мне одного из этих пиратов, но у него ничего не вышло. В моей комнате появились только вонючая рыба и ржавый багор. Помнится, мы его заставили в наказание съесть эту рыбу.

Баста рассмеялся:

— Да, но он больше горевал о том, что ты отобрал у него книги. А эту он, видимо, спрятал.

— Да, похоже на то.

Каприкорн с задумчивым лицом подошёл к Мегги. Ей очень хотелось укусить его за пальцы, когда он взял за подбородок и приподнял её лицо, так что она упёрлась взглядом прямо в его бесцветные глаза.