Древнее зеркало. Китайские мифы и сказки - Автор неизвестен (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt) 📗
– Ах, ты, мерзавка! – закричала хозяйка и дала служанке затрещину. – Тебе было велено приготовить отвар! Где он? Сказала бы, что поленилась, а то придумала разные страхи. Нечего прикидываться дурочкой!.. А ну, пошла спать! Да не забудь погасить огонь в печи!
Инъэр отправилась к себе, а супруги вернулись в комнату.
– Муженек! – тихо сказала жена. – Эту девку не следует больше держать в доме, после того что она здесь наговорила. Пусть убирается прочь!
– Куда же мы ее денем? – спросил Сунь.
– Есть у меня один план.
Утром после завтрака, когда муж ушел в ямынь, госпожа Сунь позвала служанку к себе.
– Инъэр! Ты живешь у нас уже семь или восемь лет. Я привыкла к тебе. Но сейчас ты стала работать хуже. Думается мне, ты подумываешь о муженьке. Хочешь, я помогу тебе?
– Я не смела даже мечтать! – воскликнула Инъэр. – А за кого вы меня хотите выдать, хозяйка?
Из-за того, что хозяйка позволила служанке выйти замуж, ей пришлось еще теснее связать свою судьбу с судьбою покойного мужа.
По этому поводу можно вспомнить такие стихи:
Так вот, хозяйка, не спрашивая Инъэр, за кого она хочет выйти, отдала ее замуж за Ван Сина по прозвищу Пьянчужка – большого любителя не только попоек, но и азартных игр. Уже через месяца три Инъэр пришлось расстаться с вещами, которые она принесла в дом мужа: одеждой и даже постелью. Ван Син, то и дело приходивший домой хмельным, по всякому поводу набрасывался на жену с попреками и бранью.
– Подлая баба! Переломать тебе хребет, и то мало! – лаялся он. – Видишь, как я бедствую, но все не хочешь сходить к бывшей хозяйке и занять у нее какие-нибудь триста или пятьсот монет.
Не выдержав упреков, Инъэр оделась поприличнее и направилась к Суням.
– Инъэр! У тебя же есть теперь муж! Что тебе нужно от меня? – спросила ее госпожа Сунь.
– Не скрою, хозяйка, мое замужество оказалось не слишком счастливым. Пьет он, играет… Не прошло трех месяцев, а он умудрился спустить все мое приданое. Вот и приходится теперь просить у вас денег: дайте мне монет триста-пятьсот на расходы.
– Если тебе не повезло с мужем – это твоя забота… Так и быть – дам тебе лян серебра, но только больше сюда не ходи!
Инъэр поблагодарила хозяйку и отправилась домой. Через четыре-пять дней от денег не осталось и следа. Как-то вечером Пьянчужка пришел домой сильно навеселе.
– Подлая баба! – закричал он, едва переступив порог. – Взгляни, до чего мы стали бедны! Пойди еще раз к своей старой хозяйке!
– Не могу я больше туда идти! В прошлый раз, когда она дала мне лян серебра, мне пришлось выслушать целую проповедь в тысячу слов.
– Тварь! Если не пойдешь, я тебе ноги переломаю!
Инъэр побежала к Суням. В этот поздний час ворота дома оказались на запоре, и женщина не решилась стучать. Постояв в нерешительности возле ворот, она повернула назад и прошла дома два-три, как вдруг заметила фигуру мужчины. Надо вам сказать, почтенные слушатели, что как раз из-за этого человека, которого повстречала Инъэр, у госпожи Сунь и ее нового супруга и возникли пресерьезные неприятности. Мужчина стоял под карнизом дома, и женщина могла его хорошенько разглядеть. Недаром говорят:
На незнакомце была шелковая шляпа с отворотами, будто крыльями, пурпурный халат, перевязанный поясом, украшенным роговыми пластинами. В руках – свиток, испещренный иероглифами.
– Инъэр! А ведь я твой прежний хозяин – старший стряпчий Сунь… Есть у меня к тебе дело, но не хочу здесь о нем говорить. Протяни свою руку, я дам тебе одну вещь!
Женщина сделала, что ей сказали. Стряпчий сунул ей что-то и тут же исчез. Инъэр взглянула – то был сверток, а в нем серебро. Инъэр что есть духу бросилась домой и заколотила в дверь.
– Это ты, жена? – послышался голос Пьянчужки. – Почему так рано вернулась?
– Обожди, сейчас я все объясню! – едва выговорила Инъэр. – Пошла я к хозяйке, думаю, попрошу у нее хотя бы риса, а ворота уже закрыты. Я не стала стучать – побоялась, что она рассердится, – и повернула было обратно. Вдруг вижу: возле одного дома, под крышей, стоит человек. Кто, ты думаешь?.. Мой прежний хозяин – стряпчий. На нем шелковая шляпа с отворотами, будто крыльями, пурпурный халат, перевязанный поясом, украшенным роговыми пластинами. Он дал мне вот это – сверток с серебром.
– Подлая баба! – разъярился Ван. – Что за чертовщину ты несешь!.. Ну да ладно, входи в дом… А все-таки непонятно мне, откуда у тебя серебро?
Когда они вошли в комнату, муж спросил:
– Ты мне как-то говорила, что возле очага тебе будто привиделся прежний хозяин. Я запомнил твой рассказ… Очень он мне показался странным!.. А сейчас я накричал на тебя только потому, что побоялся соседей. Вот что: завтра же это серебро надо отнести в ямынь и подать челобитную.
По этому случаю можно вспомнить такие слова:
Утром, перед тем как отправиться в ямынь, Ван Син прикинул в уме: «Нет, с управой надобно обождать. На то есть целых две причины. Во-первых, против Младшего Суня идти опасно. Он как-никак старший стряпчий в уезде. Во-вторых, нет у меня никаких доказательств. Подашь жалобу, а где виноватый? Только деньги уплывут в казну… Нет, лучше будет заложить свою одежонку, купить два короба подарков и с ними прямиком к Суням. Так будет вернее!»
Недолго думая, Ван Син пошел за подарками. И вот муж и жена, одевшись понаряднее, направились в дом Суней. Вид разодетых гостей с дарами изрядно удивил госпожу Сунь.
– У вас, как я вижу, завелись деньги. Откуда это? – спросила она.
– Вчера ко мне попала одна жалоба, на которой я заработал два ляна серебра, – соврал Ван Син. – Вот мы и решили вас отблагодарить. К тому же я теперь не пью, не играю…
– Ван Син! – сказала хозяйка. – Ты иди домой, а жена пусть погостит у меня денек-другой.
Ван Син ушел.
– Мы завтра пойдем с тобой на богомолье в храм Восточного Пика, – сказала хозяйка. – Хочу поставить богам свечу.
О том, что было в этот вечер, мы больше говорить не будем. Утром, когда стряпчий ушел на работу, госпожа Сунь, заперев двери дома, отправилась с Инъэр в храм. Сначала госпожа Сунь зажгла свечи в главном зале храма, потом воскурила благовония в обоих приделах, после чего женщины вошли в Зал Воздаяния, где находились изваяния судей загробного мира, ведающих жизнью и смертью людей. И тут Инъэр почувствовала, что пояс, стягивающий ее платье, как-то странно ослаб, вот-вот развяжется вовсе и упадет. Она остановилась, чтобы натянуть его покрепче. Хозяйка тем временем пошла вперед.
– Инъэр! – неожиданно раздался голос.
Среди судей загробного мира женщина заметила чиновника в шелковой шляпе с отворотами, будто крыльями, в пурпурном халате, перевязанном поясом, украшенным роговыми пластинами.
– Инъэр! Я твой прежний хозяин! Передай за меня жалобу! На-ка, возьми!
– Чудеса! Оказывается, глиняные истуканы умеют разговаривать! – Инъэр протянула руку. – Что ты мне даешь?
По этому случаю можно сказать:
