Три повести о Малыше и Карлсоне. Художник А. Джаникян - Линдгрен Астрид (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗
– Интересное знакомство – это про меня. Да, в этой газете каждое слово – правда.
– «Он очень привязан к своему младшему брату», – прочёл Малыш и вопрошающе поглядел на Карлсона. – Эти слова тоже правда?
Карлсон перестал летать и задумался.
– Да, вообще-то да, – сказал он неохотно. – Удивительно, что можно привязаться к такому глупому мальчишке, как ты! Это только по моей доброте, потому что я самый добрый и самый милый в мире… Ну, читай дальше!
Но Малыш не смог читать, пока не проглотил комок в горле; значит, правда, что Карлсон привязан к нему! А на всё остальное тогда наплевать!
– Хорошо, что я попросил их не называть моего имени в газете, правда? – сказал Карлсон. – Я это сделал только для тебя, ведь ты хочешь держать меня в тайне, в полной тайне.
Потом он схватил газету и долго с любовью разглядывал обе напечатанные там фотографии.
– Здесь, боюсь, не видно, до чего я красив, – сказал он. – И что я в меру упитанный, тоже не видно, гляди!
Он сунул газету Малышу под нос, но тут же рванул её себе назад и горячо поцеловал свою фотографию, где он демонстрирует пропеллер.
– Гей-гоп, когда я себя вижу, мне хочется кричать «ура», – сказал он.
Но Малыш отнял у него газету.
– Фрёкен Бок и дядя Юлиус уж, во всяком случае, не должны её увидеть, – объяснил он. – Ни за что на свете!
Он сложил газету и засунул как можно дальше себе в ящик. Не прошло и минуты, как дядя Юлиус приоткрыл дверь его комнаты и спросил:
– Газета у тебя, Малыш?
Малыш покачал головой.
– Нет, у меня её нет.
Ведь она правда была не у него, а лежала в ящике стола, оправдывался он потом перед Карлсоном за свой ответ.
Впрочем, дядя Юлиус странным образом не проявил в тот день обычного интереса к газете. Его мысли были явно заняты чем-то другим, чем-то очень приятным, должно быть, потому что у него был непривычно счастливый вид. И потому ему надо было идти к доктору. В последний раз. Через несколько часов он уезжает к себе домой, в Вестергётланд.
Фрёкен Бок помогала ему укладывать вещи, и Малыш и Карлсон слышали, как она его попутно наставляла: чтобы он не забыл застегнуть верхнюю пуговицу на пальто, а то ещё продует, и чтобы он осторожно переходил улицу, и чтобы не курил натощак!
– Какова домомучительница, а? – сказал Карлсон. – Ей, наверное, кажется, что она его жена!
Но этот день странным образом оказался полон сюрпризов. Не успел дядя Юлиус уйти, как фрёкен Бок кинулась к телефону. И она говорила так громко, что Малыш и Карлсон невольно услышали весь её разговор.
– Алло! Это ты, Фрида? – начала она торопливо. – Ну как поживает твой прелестный носик?.. Видишь ли, это я уже слышала, но тебе больше нечего беспокоиться о моём носе, потому что я намерена его прихватить с собой, когда уеду в Вестергётланд… Ах да, я совсем забыла тебе сказать, что я собираюсь переехать в Вестергётланд… Нет, вовсе не в качестве экономки, а просто я выхожу замуж, хотя я и такая толстая… Ну, что ты скажешь?.. Да, конечно, ты имеешь полное право это узнать… За господина Юлиуса Иенсена, именно за него… да, это чистая правда, ты говоришь с госпожой Иенсен, дорогая Фрида… Я вижу, ты растрогалась… ты плачешь… Ну, ну, Фрида, не огорчайся, ты тоже ещё можешь встретить хорошего человека… Прости, но мне некогда больше с тобой говорить, мой жених сейчас придёт… Я потом ещё позвоню, Фридочка.
Карлсон глядел на Малыша широко раскрытыми глазами.
– Скажи, есть лекарства, которые лечат дураков? – спросил он наконец. – Если есть, то надо срочно дать его дяде Юлиусу, да ещё самую большую дозу!
Но Малыш ничего не слышал про такое лекарство.
Карлсон сочувственно вздохнул, а когда дядя Юлиус вернулся от доктора, он подошёл к нему и молча сунул в руку пятиэровую монетку.
– Это ещё зачем? – спросил дядя Юлиус.
– Купи себе что-нибудь приятное, – сказал Карлсон печально, – ты в этом нуждаешься.
Дядя Юлиус поблагодарил Карлсона, но он был так весел и счастлив, что не нуждался в пяти эре для подъёма настроения. Дядя Юлиус всё повторял, что он счастлив и что никогда не забудет этих дней. А кроме того, здесь ему открылся замечательный мир сказок. Правда, он испугался, когда увидел, что мимо окна пролетает ведьма, это он отрицать не будет, но…
– Не просто ведьма, – уточнил Карлсон, – а самая ведьмистая ведьма на свете!
Но главное, что он снова окунулся в мир своих предков, гнул своё дядя Юлиус, и это его несказанно радует. Эти прекрасные сказочные дни прошли, но он завоевал сердце сказочной принцессы, и вот теперь будет свадьба.
– Сказочная принцесса! – повторил за ним Карлсон, и глаза его заблестели. Он долго смеялся, потом поглядел на дядю Юлиуса, покачал головой и снова принялся хохотать.
Фрёкен Бок хлопотала на кухне; такой весёлой Малыш её ещё никогда не видел.
– Я тоже очень полюбила ведьм, – сказала она, – потому что, если бы одна ведьма не летала у наших окон и не пугала бы нас, ты, Юлиус, никогда бы, наверное, не кинулся мне на шею, и вообще ничего бы не было.
Карлсон подпрыгнул на месте с досады, а потом пожал плечами.
– Что ж, пустяки, дело житейское! – сказал он. – Хотя не думаю, чтоб у нас в Вазастане было много ведьм.
А фрёкен Бок говорила уже о свадьбе и с каждой минутой выглядела всё счастливей и счастливей.
– Ты, Малыш, будешь у нас на свадьбе, – сказала она. – Тебе сошьют бархатный костюм, ты будешь в нём такой красивый.
Малыш содрогнулся. Чёрный бархатный костюм… Да Кристер и Гунилла его засмеют!
Зато Карлсону было не до смеха. Он всерьёз обиделся.
– Так я не играю, я тоже хочу быть на свадьбе, я тоже хочу, чтобы мне сшили чёрный бархатный костюм!.. Нет, так я не играю!..
Тут настала очередь фрёкен Бок посмеяться вволю.
– Весёлая будет с тобой свадьба, не соскучишься.
– Я тоже так думаю, – горячо подхватил Карлсон, – я буду стоять у тебя за спиной в чёрном бархатном костюме, и кидать всё время пятиэровые монетки, и стрелять из своего пистолета! Что за свадьба без салюта!
Дядя Юлиус был так счастлив, что ему хотелось, чтобы все были счастливы, и он тут же пригласил Карлсона. Но фрёкен Бок сказала, что тогда свадьба будет без неё.
И в тот день тоже настал вечер. Малыш сидел у Карлсона на крыльце, сгущались сумерки, и во всём Вазастане зажглись огни, и во всём Стокгольме – море огней, куда ни погляди.
Да, настал вечер, Малыш сидел рядом с Карлсоном, и это было хорошо. Как раз сейчас в Вестергётланде на маленькой станции остановился поезд и из вагона вышел дядя Юлиус. Где-то в море плывёт назад, в Стокгольм, белый пароход, а на его палубе стоят мама и папа. Фрёкен Бок была у себя дома, на Фрейгатен, чтобы ободрить Фриду. Бимбо спал в своей корзинке. Но здесь, на крыше, Малыш сидел со своим лучшим другом, и они ели свежие плюшки фрёкен Бок. Всё это было замечательно. И всё же Малышу было тревожно.
Нет тебе покоя, если ты дружишь с Карлсоном!
– Я попытался тебе объяснить как мог, – сказал Малыш. – Я оберегал тебя до сих пор, это верно. Но что теперь будет, я не знаю.
Карлсон запихал себе в рот целую плюшку и проглотил её.
– Какой ты глупый! Теперь они уже не будут охотиться за мной, чтобы получить несколько пятиэровых монет, я всему этому положил конец; пойми, Филле и Рулле теперь не из-за чего за мной гоняться.
Малыш тоже взял плюшку и откусил кусочек.
– Нет, это ты глупый. Теперь весь Вазастан, во всяком случае целые толпы дураков будут ходить за тобой по пятам, чтобы поглядеть, как ты летаешь, или украсть твой мотор.
Карлсон оживился.
– Ты думаешь? Если ты прав, то мы можем сегодня хорошо повеселиться, это уж точно.
Малыш всерьёз разозлился.
