Стража Лопухастых островов (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (лучшие книги без регистрации txt) 📗
Вася лег ничком поверх покрывала. Уткнулся в подушку. Пришла мама и осторожно укрыла его зимним пушистым платком.
Потом, за ширмой, она сказала папе:
— Боюсь, что все-таки потребуется врач…
— Ну что ты говоришь, Яна! Ребенок потерял любимую игрушку, это для него беда, а не болезнь.
— Она слишком любимая. Он горюет о своем чертовом колесе, как о живом. Это какой-то синдром.
— Не говори чепуху!
— Ну да, ну да! Я всегда говорю чепуху! Тебе только бы поменьше хлопот! Поэтому когда надо вести его в поликлинику или сидеть с ним с больным, у тебя или дежурство, или командировка! А я…
Папа сказал негромко, но твердо:
— Яна, давай не будем хотя бы сейчас…
Это было последнее, что расслышал Вася. Он провалился в глухой и беспросветный сон, где не было ничего. До утра.
Утром Вася проснулся без всякой памяти о случившемся. Просто с ощущением: вот утро. Машинально сунул руку за подушку, чтобы потрогать Колесо и сказать «привет». Не было Колеса… И тугими черными толчками к Васе стали возвращаться воспоминания — про все, что случилось.
Он так и лежал — под маминым платком, в ссохшейся звездной футболке. И лицо, кажется, тоже было ссохшимся — от вчерашних слез… Что же теперь делать-то, как жить?
Но утренний луч отразился от дальнего стекла на дворе, проник в комнату, в щель на ширме и щекотнул Васин затылок. Утро — время надежд. Время, когда человек понимает: надо что-то делать. Искать, стараться, спорить…
Вася встал.
Он умылся и вычистил зубы. Он под маминым и папиным осторожным наблюдением съел гречневую кашу и яйцо всмятку (потому что понадобятся силы).
— Как ты себя чувствуешь? — опасливо спросила мама.
— Вполне… — буркнул Вася.
— Я рад, что ты ведешь себя как мужчина, — бодро заметил папа. Вася промолчал. Он вел себя не как мужчина, а как мальчик Вася, который решил во что бы то ни стало найти Колесо. Своего друга…
— Какие планы на день? — с прежней осторожностью поинтересовалась мама.
— Всякие. Гулять буду…
— Приходи в институт, — предложил папа. — В секторе «Б» поставили новый компьютер. В обеденный перерыв можно поиграть.
— Не хочу. Компьютер новый, а игры все те же. Мордобой… — с ненастоящей капризностью сказал Вася. Этим своим тоном он убедил родителей, что «вошел в нормальное русло». Мама взяла с Васи слово, что с часу до двух он будет дома. «Тетя Тома приготовит что-нибудь горячее, чтобы ты пообедал, как все нормальные дети. А у меня сегодня семинар по фармакологии». И родители ушли.
Вася стал готовиться к поискам. Он понимал, что поиски будут долгими. Может быть, на все лето. Но пока ищешь, надежда не умирает. Он будет расспрашивать знакомых и незнакомых людей, Проникать во все осинцевские дворы, следить за всякими подозрительными типами. В какой-то старой песенке поется: «Кто ищет, тот всегда найдет»…
Вася надел «сафари». Этот костюм охотника и путешественника лучше всего годился для предстоящих разведок и опасностей. А в том, что опасности встретятся, Вася не сомневался. Надел он и панаму, оборвав с нее бумажные крылышки…
Прежде всего Вася решил пойти на Водопроводную площадь. Может быть, знакомые ребята что-то знают про Колесо? Что-то видели, слышали?
Снова он почувствовал, как неловко двигаться пешком. Привыкшие к педалям ноги теперь, без Колеса, казались отяжелевшими, даже заплетались. В квартале от площади Вася присел на скамейку в крохотном скверике. Дело было не только в непослушных ногах. Вася понял, что ему стыдно идти к ребятам. Словно следы от слез все еще не смылись со щек… Ну, ему посочувствуют, конечно. Может быть, постараются помочь советами. Но смотреть на него как на «Перепёлкина с Колесом» уже не будут. Потому что кто он без Колеса-то? Недопёлкин, вот и все! Ноль без палочки…
Вася раньше слышал такое выражение от папы — про какого-то бездельника в институте. Но теперь казалось — это про него, про Васю. Хотя если сравнивать точно, то на ноль было похоже как раз Колесо, а на палочку-единицу — Вася. Но это внешне. А по сути Вася как раз и есть круглый ноль, пустое место. Весь авторитет у него был только благодаря Колесу.
«Да не надо мне никакого авторитета! Лишь бы о н о было рядом!»
«Это ты сейчас так говоришь. А как найдешь — сразу вскочишь на педали!»
«А вот и нет! Я буду с н и м просто разговаривать!»
«Это ты сейчас так говоришь…»
Вася приготовился долго спорить сам с собой, как это бывало у него уже не раз (он, как известно, любил порассуждать!). Но спохватился: надо ведь идти, искать! Не хочется, но надо!
И в этот момент кто-то негромко сказал:
— Перепёлкин…
Сбоку от скамейки стоял мальчик лет семи. Со скейтом под мышкой, в велосипедном шлеме из кожаных колбасок, в большущих пухлых наколенниках. Вася его помнил. Это был самый маленький любитель роликов на площади у башни. Звали его как негритенка в старом фильме про моряков — Максимка. Правда, по виду он совсем не был негритенком — веснушчатый и с розовыми круглыми ушами.
Максимка облизал пухлые с трещинками губы.
— Перепёлкин, я знаю, кто украл твое колесо…
— Кто?! — Вася рванулся со скамьи и откинулся опять. — Максимка, кто?..
— Это три дружка. Шурка Переверзев, Мишка Гвоздев и еще один, его зовут Цыпа. Может, ты их помнишь, они всегда вместе…
Вася кулаками врезал по коленкам.
— Я так и знал, что это они!
Ничего он такого не знал, не думал. Вчера почему-то и в голову не пришло, что воры — та самая тройка с вечными ухмылками на рожах. Но теперь стало ясно как дважды два: больше некому!
— Спасибо, Максимка! Я их найду! — Вася снова вскочил. И в ногах уже не было вязкой усталости.
— Перепёлкин, а ты знаешь, где они живут?
— Нет, но я найду!
— Это довольно далеко, — обстоятельно разъяснил Максимка и вновь облизал губы. — Это на Партизанской улице, напротив магазина «Ананас». У них двор с зелеными воротами.
— Спасибо, — с чувством повторил Вася. — Максимка, а как ты узнал, что это они?
— Да все говорят. Могли еще вчера тебе сказать, но боятся этого… Переверзи. И его брата. Говорят, он крутой…
«А я боюсь? А вот фиг вам, ничего я не боюсь!» И Вася приготовился мчаться на неблизкую Партизанскую улицу.
— Перепёлкин, знаешь что… Если можно, ты не говори, что это я тебе про них рассказал. Ладно? — Максимка, нагнувшись, машинально почесывал наколенник. И виноватыми желтыми очами глядел из-под кожаного ободка.
— Я никому! Самое честное!..
— Нет, ну если будет очень важно, то скажи. А если не очень, то лучше не надо. А то как поймают… Они такие гады…
— Максимка, я никому ни звука! Не бойся! — И Вася помчался на Партизанскую.
Эта улица лежала за городским рынком. Рынок Вася пересек на полной скорости, напрямик — от главных ворот до выхода в Базарный переулок. Орали вслед сердитые продавщицы и покупательницы. Гневная толстая тетя швырнула ему вслед помидор и попала между лопаток (наплевать!). Горбоносый продавец, у которого Вася чуть не сбил с прилавка груду винограда, жалобно вопил:
— Ай, какой мальчик! Нехороший мальчик!
Вася не оглядывался. Он думал только о Колесе!.. Хотя нет, не только. Позади этой главной мысли прыгала в такт бегу еще одна. О том, какой замечательный человек этот веснушчатый лопоухий Максимка! И как он, Вася, Максимке благодарен. Если даже… даже случится самое плохое и он не найдет Колеса, благодарность все равно останется. И, может быть, они с Максимкой подружатся. Ну и что же, что маленький? Всего-то года на два младше, наверно. Пустяк!
Партизанская улица начиналась в квартале от Базарного переулка. И здесь Вася перешел на медленный шаг. Не потому, что запыхался, а для осторожности. Надо быть внимательным и скрытным, когда ты в разведке.
Вася пошел не по тротуару, а ближе к дороге, вдоль плотных кустов желтой акации. В случае чего можно сразу нырнуть в перистую зелень. Но пока никакой опасности не замечалось. Взрослые прохожие не обращали на мальчишку в панаме внимания. А ребята не попадались вовсе.
