Старинные эстонские народные сказки - Крейцвальд Фридрих Рейнгольд "Составитель"
К счастью, невдалеке от Тийду плыла длинная деревянная скамья, он ухватился за нее обеими руками и с ее помощью держался на воде, пока хватило силы. Когда ветер стих и погода прояснилась, Тийду увидел берег, до которого, казалось, было не особенно далеко. Собрав последние силы, Тийду поплыл туда, но вскоре убедился, что до берега гораздо дальше, чем ему казалось. Вряд ли у него хватило бы сил добраться до земли, но тут помог ветер, гнавший волны в сторону берега. Волны и вынесли его на сушу.
Измученный, еле живой от усталости, выбрался Тийду на прибрежные скалы и вскоре заснул. Долго ли он спал, Тийду и сам не мог бы сказать. Ему лишь запомнилось, как смутный сон, что к нему подходил знакомый старик и несколько раз давал ему глотнуть из своей фляги; после этого Тийду почувствовал прилив свежих сил и такую бодрость, будто в него заново вдохнули жизнь.
Проснувшись наконец, он увидел, что он один на обомшелой скале, и понял, что старик ему только приснился. Но сон так подкрепил его силы, что он легко смог встать и направиться на поиски людей.
Идя вдоль берега, Тийду внимательно приглядывался, нет ли где тропинки или следов, которые могли бы его привести к человеческому жилью. Но куда бы он ни глянул, нигде не видно было никаких следов. Мох, песок и трава лежали нетронутыми, точно тут никогда не ступала нога человека или зверя. Что делать, на что решиться?
Ничего не придумав, Тийду пошел куда глаза глядят, надеясь, что ему посчастливится найти дорогу к людям. Пройдя с полверсты, он увидел красивый, пышный лиственный лес, но деревья все были незнакомые, ни одного из них он не знал. И здесь не было никаких следов людей или животных. Чем дальше он углублялся в лес, тем гуще становились заросли, тем труднее было продвигаться вперед.
Наконец Тийду выбился из сил и присел отдохнуть. На сердце у него стало тяжело, им овладели печаль и раскаяние. Он впервые подумал о том, что совершил тяжкий проступок: убежал из дому без разрешения и даже без ведома родителей, покинул своих и скитался, как бродяга, с места на место.
— Если меня здесь растерзают дикие звери, — говорил он, горько плача, — я буду наказан по заслугам. Мне не жаль моих сокровищ, канувших на дно морское, — как нажито, так и потеряно! Жаль только, что со мной нет волынки, которая помогла бы мне успокоить душу и развеять тоску!
Продвигаясь дальше, Тийду увидел дерево со знакомой ему листвой, большие румяные яблоки сияли среди зелени так соблазнительно, что он решил их отведать. Быстро направился он к яблоне, и — вот удача! — оказалось, что более вкусных плодов он никогда в жизни не пробовал. Тийду наелся досыта и лег под деревом отдохнуть. «Если в этом лесу таких яблонь много, — подумал он, — мне тогда нечего бояться голода». Проснувшись, он съел еще несколько яблок, насовал их сколько мог в карманы и за пазуху и пошел дальше.
В густом лесу идти было трудно, местами приходилось пробираться сквозь чащу, и до сумерек Тийду не удалось выйти на открытое место или найти какую-нибудь тропинку. Он растянулся на траве и уснул, как на мягкой перине. Утром он позавтракал яблоками и с новыми силами двинулся дальше. Вскоре он вышел на полянку, лежавшую, как островок, среди дремучего леса. Здесь струился маленький ручеек с холодной, прозрачной водой.
Подойдя к ручью, Тийду случайно увидел в воде свое отражение и в испуге отпрянул на несколько шагов назад, дрожа, как осиновый лист. Но и любой храбрец испугался бы, случись с ним такая беда, как с Тийду-музыкантом: он увидел, что нос у него — как борода у индюка, чуть не до пояса! Он ощупал себя рукой и убедился, что отражение его не обмануло.
Что теперь делать? В таком виде он не мог показаться людям — его могли убить, приняв за какого-нибудь дикого зверя. И то ли со страху нос показался ему так велик, то ли он и в самом деле беспрестанно вытягивался, но Тийду не мог теперь и шагу сделать, боясь споткнуться о собственный нос. Он опустился на землю и стал горько жаловаться на свою беду:
— Ох, только бы сюда никто не пришел! Только бы мне никому не попасться на глаза! Я скорее умру с голоду, чем с таким безобразным носом покажусь людям.
Если бы Тийду знал, что находится на острове, где нет ни единой живой души, он, может быть, и утешился бы. Но чем сильнее он горевал, тем больше распухал его нос и синел все ярче, как у рассерженного индюка.
Тут он увидел на кустах крупные орехи и решил их отведать, чтобы развлечься и успокоиться. Он нарвал полную горсть, раскусил орех и нашел под скорлупой очень сладкое ядро. Съев еще несколько орехов, он с удивлением заметил, что его безобразно длинный нос стал уменьшаться. Несколько минут спустя Тийду, взглянув на свое отражение в воде, увидел, что нос у него снова на месте и точно такой величины, как был всегда.
Печаль его сменилась радостью, и, словно принесенная ветром, у него появилась мысль: надо дознаться причины этого удивительного происшествия — почему нос его сперва вытянулся, а потом сократился? «Может быть, тут виноваты красивые яблоки?» — спросил он себя. Вытащив из кармана яблоко, он начал его есть. И как только первый кусочек яблока был проглочен, Тийду, глянув в воду, увидел ясно, как кончик его носа стал вытягиваться. Шутки ради он съел все яблоко — и нос вырос длиною в целую пять. Затем взял два-три орешка, разжевал их ядрышки, проглотил, и — вот чудеса! — нос его стал уменьшаться, пока не достиг прежних размеров.
Теперь Тийду стало понятно, почему его нос вытягивался, а потом опять уменьшался. «Я считал это приключение бедой, — подумал он, — а оно может для меня и счастьем обернуться, если мне удастся снова попасть к людям». Он набил себе карманы орехами и поспешно направился по своим следам обратно к яблоне. Никаких других следов здесь не было, поэтому он легко нашел ее. Ободрав кору с нескольких молодых деревьев, Тийду сплел корзинку и наполнил ее яблоками. Но так как уже близилась ночь, то путник дальше не пошел, а заночевал тут же.
И снова приснился ему удивительный сон: будто знакомый старик поит его из своей фляги и советует ему пойти по старым следам обратно к берегу, где он непременно найдет людей. Под конец старик проговорил:
— За то, что ты не пожалел об утонувших богатствах, а горевал только о своей волынке, я подарю тебе на память новую.
Утром Тийду припомнил свой сон; но кто смог бы описать радость, которая овладела им, когда на земле, рядом с корзинкой, он увидел обещанный подарок! Тийду схватил волынку и на радостях так заиграл, что весь лес зазвенел ему в ответ. Наигравшись всласть, он зашагал обратно той же дорогой, направляясь к морю.
Время уже перевалило за полдень, когда Тийду достиг берега и увидел стоявший невдалеке корабль, на котором матросы что-то исправляли. Моряки очень удивились, заметив на берегу человека: они считали остров необитаемым. Шкипер приказал спустить шлюпку и отправил на берег двух матросов. Тийду рассказал им, как погиб его корабль и как он сам по милости божьей чудом спасся от верной смерти. Шкипер обещал отвезти его без всякой платы обратно в страну Кунгла, куда корабль как раз и направлялся. Во время плавания Тийду развлекал шкипера и матросов прекрасной игрой на волынке. Через несколько дней, когда судно достигло берегов земли Кунгла, музыкант со слезами на глазах поблагодарил шкипера, выручившего его из беды, и обещал честно расплатиться за услугу, как только наступят для него лучшие времена.
Через несколько дней он прибыл в королевскую столицу, в первый же вечер вышел играть на волынке и заработал столько денег, что смог заказать себе другую, необычную одежду. Затем положил в корзинку несколько румяных яблок и пошел к воротам королевского дворца, надеясь там выгодно продать свой товар. И верно — вскоре появился один из королевских слуг, купил красивые яблоки, заплатил за них больше, чем Тийду запросил, и велел торговцу прийти и на следующий день. Однако Тийду помчался прочь от дворца, точно у него пятки горели. Он и не думал возвращаться со своим товаром, так как прекрасно знал, что от его яблок у людей начнут вытягиваться носы. В тот же день он заказал себе другое платье и купил длинную черную бороду, которую и приклеил к подбородку. Этим он настолько изменил свой облик, что даже близкий знакомый не мог бы его узнать. В какой-то харчевне на дальней окраине города Тийду нанял себе жилье и назвался чужеземным знахарем, умеющим излечивать от всех болезней.
