Сказки и легенды Вьетнама - Автор неизвестен (книга жизни .txt) 📗

Хунг Выонг приготовил роскошный пир, дворец был полон гостей. Придворные и родственники жениха и невесты, почтенные старцы и веселые юноши восседали в просторных залах, слуги разносили им пенистое вино, ароматное мясо козлят и сладкие плоды. Один из вельмож Хунг Выонга поднялся со своего места и, взяв в руки две бамбуковые трости, стал ударять ими друг о друга и в такт ударам завел чудесную песню о любви и счастье. Все подхватили ее, и мелодия, разрастаясь, полетела далеко-далеко, гулким эхом отдаваясь в угрюмых скалах и на берегах рек. Потом все девушки встали и поплыли в чудесном, грациозном танце под мерные удары бамбука. Рукава и полы их праздничных светлых нарядов реяли в воздухе, точно крылья сказочных бабочек…

Прекрасная Ми Ныонг вышла из своих покоев и учтиво поклонилась отцу, мужу и всем гостям. Принцесса была одета в ярко-красное платье, волосы ее обвивала синяя шелковая тесьма. Под радостные крики и приветствия Ми Ныонг села на коня и вслед за своим супругом выехала из ворот дворца. Они направились по дороге, ведущей в горы. Цветы по обеим сторонам дороги поднимали из травы свои яркие головки, легкий ветерок раскачивал их, и казалось, что они радостно приветствовали прекрасную Ми Ныонг и ее царственного супруга. Золотистые иволги и сладкоголосые соловьи порхали над головами всадников или, опускаясь на их плечи, заводили веселые песни. Стада антилоп бежали рядом с лошадьми и резвились в высокой траве…

Свадебная процессия была уже далеко, когда во дворец Хунг Выонга прибыл наконец Царь вод со своими дарами. Узнав о поражении, Царь вод затаил в сердце лютую злобу; угрюмо велел он своей свите отправляться обратно. Вернувшись в свой подводный дворец, он повелел согнать весь водяной народ и голосом, полным злобы, приказал немедленно начать войну против Царя гор и лесов. Он приказал водам всех рек выйти из берегов и затопить землю; прекрасная Ми Ныонг по его приказу должна была быть похищена и доставлена в подводное царство.

Царь вод вызвал духа Дождя и духа Ветра и повелел им обрушить на землю ураган, гром и молнии. Реки и ручьи, стекавшие с гор, забурлили, зашумели, как водопады, высоко поднялась вода в реках и ринулась на поля. Царь вод, с лицом надменным и злобным, отдал своим войскам приказ к наступлению. Зеленые побеги риса гибли на полях, размытых свирепыми волнами. Свиньи и куры, буйволы и козы, дома и деревья с плодами — все понеслось и закружилось в грозных водоворотах наводнения.

Люди, спасаясь от бушующих вод, бежали в горы с беспомощными старцами и маленькими детьми на руках. Стиснув зубы, смотрели они с ненавистью на пенящиеся волны, которые разрушали их жилища, разоряли сады и посевы. Юноши и девушки, самые сильные и отважные, вместе с Царем лесов и гор и прекрасной Ми Ныонг начали возводить дамбу, которая могла бы преградить путь воде. Дождь с каждой минутой усиливался, порывы ветра становились злее и резче. Тучи черным пологом нависли над землей, и из них вырывались сверкающие стрелы молний, раскаты грома сотрясали леса и горы, заглушая крики и вопли людей.

Царь лесов и гор приказал людям бросать в воду камни и вырванные бурей деревья, чтобы остановить бешеный напор волн, а кроме того, он повелел метать в воду дротики, чтобы перебить злобных жителей вод. Затем Царь лесов и гор произнес волшебное заклинание, и могучие молнии стали ударять в вершины самых больших деревьев и валить их в воду. Камнями, деревьями, и дротиками было убито множество свирепых подданных Царя вод, и они всплывали на поверхность воды брюхом кверху.

Шум волн, на которых раскачивались их трупы, напоминал плач. Люди вылавливали из воды больших рыб, а самые смелые проткнули копьем огромного осьминога и выволокли его на берег. Это чудовище пожрало немало маленьких детей, и теперь все радовались его смерти. Насадив осьминога на толстую бамбуковую жердь, люди подвесили его над пылающим огнем, зажарили и начали есть, потому что мясо осьминога укрепляет силы и прогоняет усталость. Все были полны решимости победить Царя вод.

Целую ночь смельчаки вместе с Царем и Царицей не покидали полей. Повсюду пылали огромные костры. Люди работали без устали, подбадривая себя песнями. В бурлящую воду без остановки летели огромные бревна и камни. Царь вод, видя, что люди успешно сопротивляются напору волн, пришел в неописуемую ярость; лицо его потемнело, и голосом, полным злобы, он отдавал своим полчищам приказы о новом наступлении. Водяные валы, поднимаясь ввысь, рычали, как чудовищные звери.

Люди, сражавшиеся с разъяренной стихией, выпустили тучу стрел в гребень гигантской волны, с грохотом надвигавшейся на дамбу. Волна, извиваясь, вздувалась и поднималась еще выше, избегая стрел. Но они метко ложились в цель. Наконец, заревев, точно раненый лесной зверь, волна пала и рассыпалась на миллионы мелких брызг. Сердце Царя вод сжалось в смятении, а лицо еще больше нахмурилось и помрачнело.

Каждый раз, когда волны вздымались чуть выше, Царь лесов и гор еще выше поднимал сушу, и вода в бессильной злобе билась о берег. Люди в это время разгибали усталые спины и получали короткий отдых. Напор волн становился все слабее и слабее, и, наконец, радостные крики победителей огласили горы и леса.

Когда стало ясно, что грозная опасность миновала, Ми Ныонг поднялась на гору. Она обошла все уцелевшие дома, побывала во всех семьях, оставшихся без крова, успокаивая стариков и утешая плачущих детей.

Много солдат и военачальников потеряла армия Царя вод, а горы Тан-Вьен, где находилась Ми Ныонг, после каждого нового штурма поднимались выше и выше. И понял царь, что безнадежна затеянная им война. Скрепя сердце отдал он приказ отступать. Волны сразу же улеглись, река вошла в берега, и из-под воды показались сады и поля, покрытые толстым слоем ила и тины; перед глазами предстала печальная картина: поваленные деревья, разрушенные дома, разбитая утварь.

Но люди не пали духом. Едва спустившись с гор, они принялись за работу. Застучали топоры, завизжали пилы, и один за другим начали расти новые дома. Сровняв ямы, оставленные на полях водоворотами, крестьяне вспахали землю и высадили рис. Около домов снова зазеленели плодовые деревья. Ил и тина хорошо удобрили поля, и богатые урожаи вскоре вознаградили людей за все их потери.

Чтобы защитить себя в будущем от нашествия полчищ Водяного Царя, Царь лесов и гор повелел сблизиться двум горным вершинам, и они, сомкнув свои отроги, встали мощной преградой на пути волн.

А Царь вод, кипя беспощадным гневом, день и ночь помышлял о мести. Поэтому каждый год, как только подходят месяцы июнь и июль, вода в реках, бурля, поднимается, стремясь выйти из берегов и затопить поля и селения. Это войска Водяного Царя с ревом обрушиваются на сушу, мстя за понесенное ими поражение.

Но не зря совершили свой славный подвиг отважный Царь лесов и гор и прекрасная Ми Ныонг, — люди научились бороться с разбушевавшейся стихией. Они возводят высокие дамбы и широкие плотины, и волны, самые свирепые слуги Царя, в бессильной ярости отступают. Несокрушимой преградой на пути беснующегося потока стоят сведенные Царем лесов и гор две громадные горы, и люди произносят названия этих гор с уважением и любовью. Храм у этих гор, сооруженный в честь Царя лесов и гор и его прекрасной супруги, юноши и девушки постоянно украшают яркими цветами, и из поколения в поколение передается о них благодарная память.

ВОЛШЕБНАЯ ЗОЛОТАЯ ЧЕРЕПАХА

Царь страны Ау-Лака [42] славный Ан Зыонг Выонг после победоносной войны присоединил к своей стране землю Ван-Ланг. Верхом на коне объезжал он свои владения, простиравшиеся на много дней пути. Стоя на вершине высокой горы, озирал царь прекрасную землю. Обширные долины с холмами манили чудесной свежей травой, под легким ветром она колыхалась подобно волнам огромного зеленого моря. Между холмами извивалась спокойная река, и вода в ней блестела, как серебро под яркими лучами заходящего солнца. Щедрые урожаи обещала эта земля, еще не тронутая плугом, тучные луга могли дать корм множеству коров, коз и лошадей; склоны холмов были очень удобны для выращивания ароматного чая, а река изобиловала крупной и вкусной рыбой. У самого берега, устланного золотистым песком и красными камешками, шумели заросли тростника, а выше зеленели кусты мирта и муа [43].