Французская литературная сказка XVII – XVIII вв. - де Ла Круа Франсуа Пети (книги онлайн без регистрации полностью .TXT) 📗

Лагрея была несказанно удивлена и раздосадована такой невероятной удачей, а Милей-чем-фея в нетерпении едва дождалась подходящего момента, чтобы рассказать наконец принцу Семицвету обо всем, что с нею случилось, и о том, как она рада снова его увидеть. Впрочем, ничего нового он от нее не узнал: ему поведала о происшествии одна фея, его родственница и покровительница.

Страшась навлечь новые опасности на предмет своей пылкой любви, принц придумал более удобный, чем прежде, способ встречаться, и не было дня, чтобы Милей-чем-фея им благополучно не воспользовалась. Как велел ей возлюбленный, она ставила на окно своей комнаты тазик с водой; радуга возникала в тазике, словно в роднике, и Милей-чем-фея виделась с возлюбленным, не удаляясь ни от огня, ни от склянок, куда старуха клала на ночь свой зуб и свой глаз. Некоторое время им удавалось пользоваться каждой солнечной минуткой; за нежными беседами дни летели незаметно.

Но вот однажды принц Семицвет явился на свидание в глубокой печали. Он узнал, к своему отчаянию, что его вот-вот должны увезти из этих дорогих ему мест, и притом неизвестно куда. Легко представить себе горе наших влюбленных; они постарались не упустить ни единого лучика солнца и назначили свидание на завтра.

Завтра наконец наступило, но погода, к несчастью, была пасмурной. Несколько часов прошло в том нетерпеливом ожидании, что ведомо одной лишь любви, и вот на минуту выглянуло солнце. Милей-чем-фея бросилась к тазику, но в спешке пролила всю приготовленную накануне воду. Другой воды, кроме той, что была в доверенных ей склянках, у нее под рукой не нашлось. Дело шло о том, чтобы в последний раз повидать возлюбленного перед разлукой. Она без колебаний разбила обе склянки, и перед нею возникла радуга. Надобно знать, что дар речи у принца, запрещенный ему, зависел от яркости цветов радуги. Прощание их было исполнено нежности; принц признавался ей в самой искренней и пылкой любви, обещал сделать все, чтобы вызволить ее из плена, в котором против своей воли ее оставлял, и соединиться с нею узами брака, моля дать на него согласие. Милей-чем-фея со своей стороны поклялась, что у нее никогда не будет иного супруга, кроме принца, и что она готова пойти на смерть, дабы вновь его разыскать.

Судьба, столь жестоко их разлучившая, не позволила им прощаться дольше. Семицветная радуга пропала, и Милей-чем-фея, в безграничном своем горе готовая на все, пустилась в путь, взяв с собою песика, кота, ветку мирта и камешек, что дала ей жена Локриноса. Есть ли предел храбрости, какую, случись нужда, вселяет в сердце любовь? Ведь иных спутников и иного вожатого, кроме случая да отчаяния, v юной принцессы не было.

Лагрея, вернувшись, обнаружила, что пленница бежала, и в бешенстве немедленно устремилась в погоню. Она настигла бедняжку в ту самую минуту, когда та, измученная усталостью, прилегла отдохнуть в пещерке, которой обернулся взятый в дорогу камешек. Лагрея уже приготовилась было схватить Милей-чем-фею, но тут верный песик, охранявший хозяйку, так больно укусил старуху, что она налетела на камни пещеры и сломала свой единственный зуб.

Пока она приходила в себя от боли и ярости после таких злоключений, девушка успела убежать довольно далеко. Страх перед столь близкой опасностью заставил ее на время забыть об усталости; но в конце концов она упала, изнемогая, не в силах держаться на ногах.

При этом ветка мирта, что она несла, случайно коснулась земли и превратилась в зеленую беседку. Девушка надеялась спокойно в ней отдохнуть, но Лагрея, одержимая жаждой мести, снова пустилась вдогонку за нашей бедной принцессой и появилась перед нею как раз тогда, когда та начала засыпать. Но кот, забравшийся на ветку беседки, выручил хозяйку не хуже, чем несколько часов назад песик. Он прыгнул прямо в лицо Лагрее, вырвал ее единственный глаз и раз навсегда избавил Милей-чем-фею от преследований безжалостной феи. Однако едва принцесса оправилась от такого потрясения, как почувствовала муки голода и усталости. В ужасающем виде, еле живая, добрела она из последних сил до маленького бело-зеленого домика.

Его хозяйка, прекрасная дама, одетая тоже в белое и зеленое, жила одна и встретила девушку как нельзя лучше. Когда Милей-чем-фея сытно пообедала и выспалась на лучшей в мире постели, дама предсказала ей, что после тяжких испытаний все ее желания исполнятся. На прощание она поцеловала девушку и дала ей орех, наказав разбить его лишь в крайнем случае. Еще много лишений перенесла Милей-чем-фея, прежде чем оказалась перед точно таким же домиком, где ее встретила точно такая же дама. Она и здесь получила подарок на тех же условиях — только не орех, а золотой гранат. Грустная и усталая, принцесса снова отправилась в путь, полный немыслимых тягот, и ее в третий раз приютила хозяйка домика, как две капли воды похожего на те, что ей уже встречались.

Домики эти принадлежали трем сестрам, тоже волшебницам; сестры так походили друг на друга внешностью и нравом, что им захотелось иметь и одинаковые жилища и одежду. Занимались они тем, что помогали всем несчастным: словом, они были столь же кроткими и добрыми, сколь злобной и жестокой была покойная Лагрея. Третья фея утешила Милей-чем-фею, убедила ее не отступаться от своей цели и пообещала, что труды ее будут вознаграждены. С этими словами она подарила девушке флакон из горного хрусталя, приказав не открывать его, пока не подоспеет крайняя необходимость. Героиня наша поблагодарила ее с той кротостью и признательностью, что даруются лишь печалью и надеждой, и удалилась в самых приятных раздумьях.

Спустя несколько часов дорога привела ее в чудесный лес. Воздух здесь был свеж, повсюду разливалось сладостное благоухание. Не прошла она и сотни шагов по этому прекрасному лесу, как увидела серебряный замок, который висел между четырьмя громадными деревьями на длинных и толстых серебряных цепях и тихо покачивался от дуновений нежного зефира, чей шелест мог любому навеять мирный сон.

При виде замка надежды Милей-чем-феи на близкий конец своих испытаний удвоились, — видно, то было тайное предчувствие; правда, надежды эти немного ослабли, когда она заметила, что замок висит в воздухе и что в нем нет ни двери, ни окон. Ни на минуту не усомнившись (я так никогда и не узнал почему), что пора использовать подаренный ей орех, она разбила скорлупу, и оттуда выскочил привратник, такой же маленький, как и его темница. С пояса у него свисал на цепочке золотой ключик величиной с полбулавки. Милей-чем-фея поднялась к замку, словно по лестнице, по одной из цепей, касавшейся земли. В руках она держала маленького привратника, который, несмотря на крошечный рост, открыл своим ключиком неприметную глазу дверь, и та сразу выросла, пропуская Милей-чем-фею. Внутри прекрасного замка находился великолепный зал; его освещали прикрепленные к своду потолка золотые звезды и драгоценные камни. Посреди зала висела на золотых веревках дивная кровать с постелью всех семи цветов радуги, покачиваясь вместе с замком и навевая сладкий, крепкий сон.

На этой-то чудесной постели и уснул принц Семицвет, [118]красотою затмевавший все, что его окружало, — уснул после того, как его разлучили с Милей-чем-феей, которую он любил больше всего на свете. Когда бы не колдовство, он бы не знал ни минуты покоя от горя и любви, а при виде возлюбленной мог лишиться рассудка от счастья.

Милей-чем-фея, несмотря на все предчувствия, не решалась целиком предаться созерцанию того, кто, казалось, был хозяином столь необычного и роскошного жилища. Она боялась, что на лице, уже пленившем ее, не отразятся чувства ее любимого и звуки его голоса. Но, не успев еще разобраться в движениях своей души, она самолюбиво обиделась на бесчувственность и безразличие, с которыми ее встретили. Она уже двадцать раз рассказала обо всех выпавших на ее долю тяготах и лишениях, и говорила очень громко, но принц по-прежнему казался спящим. Тогда Милей-чем-фея прибегла к помощи граната: когда она раскрыла плод, зернышки его, маленькие скрипки, поднялись к потолку и тут же заиграли прелестную, нежную и благозвучную мелодию. Принц проснулся, но не до конца — он чуть приоткрыл глаза и сразу стал несравненно прекраснее.