Зима от начала до конца (сборник) - Белсвик Руне (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
– А может, ей тоже надо набрать начинки для пудинга.
– Как яйцо?
– Лежит. Хочешь – пойди взгляни.
– Я не настолько интересуюсь яйцом. А торт мы вчера весь доели?
– Да, торт весь доели.
– Весь, значит… Канаву сегодня рыть будешь?
– Думал немного покопать.
– А для чего тебе канава?
– Там видно будет.
– Да, хорошо иметь канаву про запас. Вдруг понадобится, а у тебя уже есть. Это как за границей. Вот где копают канавы так копают, скажу я тебе.
– Да, уж они копают.
– За границей копают ещё как. Надо бы тебе туда съездить.
– Надо бы.
Простодурсен раздумывал, не пригласить ли Сдобсена на сок. Вообще-то ему не хотелось приглашать, потому что день начался хорошо, и портить хорошее начало дня скрипучим настроением Сдобсена как-то не тянет. И лучше он, Простодурсен, спокойно сам приготовит пудинг, а пока тот будет остывать, возьмёт яйцо на прогулку. Они пойдут собирать камешки-бульки.
Но Сдобсен не собирался уходить. Так и торчал за спиной, накрывая своей тенью кустики понарошки.
– Да уж да, – сказал он.
– Ну да, – поддакнул Простодурсен.
– Не всегда всё хорошо одинаково, – сказал Сдобсен.
– Не всегда, – согласился Простодурсен.
– А скоро опять зима, – сказал Сдобсен.
– Ну да, – вновь поддакнул Простодурсен.
– Да уж да, – сказал Сдобсен.
И он на все лады стал повторять «нет», и «да», и «вот ведь», и «да уж», и охать. Но тут, по счастью, из леса вышла Октава, напевая песенку.
– Так ты здесь была? – спросил Сдобсен.
– Я всегда там, где я есть, – объяснила Октава. – Сегодня я вскочила ни свет ни заря, чтобы набрать свеженького снега для пудинга.
– Ты ведь не ходила одна в горы? – уточнил Сдобсен.
Он прямо засветился, когда пришла Октава. Словно бы она была фонариком, а он – старым деревом в ночной темноте. Мрачное лицо стало цвета кудыки, и палку свою он держал сейчас щегольски, совсем на другой манер.
– Караул! – завопила вдруг Октава, заметив на краю поляны Простодурсена. – Люди добрые, что же это творится?
– Собираю начинку для пудинга, – ответил Простодурсен.
– А яйцо? Как же яйцо?
– Лежит дома.
– Лежит дома?! Одно? Разве это не опасно? Простодурсен, тебе нужна помощница по хозяйству или няня, чтобы сидела с яйцом, когда ты уходишь. Неужели ты этого не понимаешь? Ты вообще, что ли, ничего не понимаешь?
Она бросила лопату, снег на которой тем временем растаял, и стрелой понеслась в дом.
– Одна ходит в горы, – сказал Сдобсен.
– Ну да, – сказал Простодурсен.
Они подняли лопату и понюхали снег: он пах точь-в-точь как прошлая зима. Пудинг из него получится необычный, это факт. Сам Простодурсен разводил порошок водой из речки – она тоже очень хороша. Как хороша всякая чистая и свежая проточная вода.
Снова раздался крик. Теперь Октава вопила в доме.
– На помощь! – кричала она.
Хотя окна в доме были закрыты из-за яйца, Простодурсен слышал призыв совершенно отчётливо. Но Сдобсен тихо стоял себе по-прежнему.
– Ты не слышал? – спросил Простодурсен.
– Плиз пардон? – переспросил Сдобсен.
– Октава кричала.
– Кричала? И что она кричала?
– «На помощь!» Слышишь, снова кричит?
Они побежали в дом. Даже Сдобсен побежал. Он заложил палку за плечи и мчался, приминая конопатку и вереск.
Октава стояла у кровати. Полоски, пятна и лоскутки солнца беспорядочно были разбросаны по всему дому, один крупный квадрат упал точно на яйцо. С которым что-то творилось.
Яйцо шевелилось. И выглядело это так, как будто внутри него действительно кто-то был, и этот кто-то вдруг решил выбраться наружу.
Они все трое сгрудились возле кровати. И молча наблюдали за этим чудом, которое совершалось внутри голубой скорлупы, подсвеченной солнцем, как по заказу.
– Ты не собираешься вмешаться? – спросила Октава.
– Вмешаться? Как?
– Это твоё яйцо. Ты разве не видишь, что оно трескается?
– Кто-то хочет из него выйти.
– Всё нормально, – заметил Сдобсен и потрепал Октаву по щёчке. – Всё идёт точно как за границей.
– Я знаю, что это нормально, – ответила Октава. – Но до чего неприятное зрелище! Было такое красивое яйцо – и на тебе. Я хочу спеть песню. Нет, я не хочу петь. Простодурсен, что ты стоишь столбом, как просто дурень?!
– Когда кто-то выходит из яйца на свет, это всегда выглядит пугающе. Я имею в виду… – сказал Сдобсен таким тоном, словно хотел утешить. – Это ровно как когда ты, Октава, вышла из леса с лопатой. Только ты и лопата растаявшего снега, и всё. Точно как… точно как за границей, короче.
Простодурсену было не по себе. Он никогда прежде не присутствовал ни при чём подобном. И он на самом деле не верил, что это вообще возможно. Что кто-то родится из яйца. Особенно из яйца, которое лежало в его кровати.
– Наверно, мы… – начал было Простодурсен.
Но оказалось очень трудно говорить, когда рядом происходит настолько странное и непонятное. И не смотреть на это тоже оказалось выше сил. Что ему делать, он не знал и мог делать только одно – стоять у кровати и смотреть.
– А-а? – переспросила Октава.
– Нет, не знаю, – сказал Простодурсен.
– Надо подложить дров в печку, – предложил Сдобсен. – Вдруг ему покажется здесь холодно.
– Да, – откликнулся Простодурсен, разыскал огромное полено и запихнул его в печку, в угли.
– Это чудовищно! – воскликнула Октава.
– Что именно? – не понял Простодурсен.
– Новый простодурик приходит в мир, а ты даже не украсил дом. Посмотри, что здесь у тебя творится!
– Не украсил? Так у меня и нет никаких украшений.
– Сдобсен, сбегай на улицу и принеси несколько веток кудыки с листьями и несколько веток рябины с ягодами. Только нужны хорошо пропитанные солнцем.
Сдобсен взглянул на неё, взглянул на яйцо и вышел.
И тут Простодурсен вспомнил о белом камешке-бульке. Он носил его в кармане со вчерашнего дня. Простодурсен вытащил его и красиво положил рядом с яйцом.
– Что ты делаешь?! – завопила Октава.
– Украшаю. Это самый настоящий бульк.
– Кошмар! И это начало жизни! О нет… В этом доме даже солнечный свет пыльный и грязный на просвет. Ну куда он подевался, этот Сдобсен, где цветы?! Нет, всё, Простодурсен, как хочешь, но мне придётся петь. Я просто не вижу другого выхода. Ты меня понял? Я вынуждена петь. Ой, видел? Ты видел, да?
Да, Простодурсен тоже видел. Яйцо сотрясалось. Кто-то внутри долбил и долбил стенку, чтобы выйти.
Октава запела:
– Простодурсен, ты слышал?! В песне нашлась рифма! Значит, малыша ждёт удача!
И тут произошло то, чего ждали. Скорлупа распалась на части, и из неё вышел крошечный утёнок.
Он стоял на кровати и качался из стороны в сторону, словно от всего, что он тут увидел, голова закружилась, сердце ёкнуло и душа ухнула в пятки.
Сдобсен вошёл в дверь и, поскольку Октава и Простодурсен стояли разинув рты, направился прямиком к кровати.
– Поздравляю, господин Простодурсен, у вас утёнок! – сказал Сдобсен и протянул ему ветку, всю в красных гроздьях рябины. – Так, а когда вы успели отложить новое яйцо? Вот это некулёмое рядом с первым?
– Это бульк, – сказал Простодурсен.
– А всё песня, – сказала Октава, – чудесная сила искусства. Я спела маленькую приветственную песенку, и малютка простодурик сразу вышел к нам. Смотри, какой он чудесный! Где ещё увидишь такую прелесть?
