Сказочные самоцветы Дагестана - Назаревич Ф. А. (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗
Кара-Катыр понимал, что никакой надежды выполнить эти три задачи у него нет, но возвращаться без красавицы Бермес он не мог, и, кроме того, ему обещали помочь пятеро его друзей. Поэтому, как только наступило утро, бабушка Ажай отправилась к Алмас-хану и сказала ему, что за его дочерью пришел какой-то джигит и его пять друзей.
– Вай, машалла! – обрадовался Алмас-хан. – Давно у нас не было такой славной забавы. Ну-ка, приведите мою самую злую собаку!
Тут вышел вперёд рыжий волк и, стараясь выглядеть ещё несчастней и голодней, чем он казался, проговорил:
– Будь справедлив, Алмас-хан. Разреши сперва мне померяться силами с четвероногим, а потом уж пусть схватится с ним и Кара-Катыр.
Хан посмотрел на худого и заморенного волка и рассмеялся, а самая злая собака испугалась и убежала. Волк догнал её одним скоком и растерзал.
– Эй, слуги, скорей позовите сюда Энем! – крикнул побледневший Алмас-хан.
Это ведь впервые нашлись смельчаки, которые уцелели после первого ханского испытания.
– Справедливый хан, – сказал тогда олений пастух, – разреши мне вместо Кара-Катыра потягаться в беге с твоей Энем.
Хан посмотрел на бегуна, у которого одна нога была заткнута за пояс, и засмеялся – где уж одноножке догнать Энем! Тогда олений пастух побежал вперед, а Энем сперва захватила кувшин вина и еду, а потом в один миг догнала одноножку и побежала чуть впереди его.
Хан и Кара-Катыр забрались на высокую башню и видели, что ему никак не догнать Энем.
В полдень бегуны остановились далеко в степи, чтобы отдохнуть, а потом бежать назад. Энем достала еду и вино, напоила одноножку, а когда он заснул, покинула его.
Хитрая ведьма была уже совсем близко от города и Кара-Катыру и его друзьям грозила бы верная смерть, но тут ловкий охотник поднял лук и спустил тетиву.
Чуть свистнув, стрела помчалась к заснувшему оленьему пастуху и со звоном разбила пустой кувшин у его головы. Одноножка проснулся и, увидев, что Энем перехитрила его, отвязал от пояса свою вторую ногу и в три скока обогнал ведьму и всех чертей, которые ей помогали.
– Эй, слуги, – испугался Алмас-хан, – скорей разжигайте костры, раскалите добела железную комнату для гостей.
Хан знал, что теперь уж шестерым друзьям от него не уйти, и Кара-Катыр загрустил.
– Не унывай, товарищ, – шепнул мельник. Он пошел к морю, осушил его в семь глотков, а вечером первый вошел в пекло и стал фонтанами разбрызгивать всю выпитую днём воду и плавающих в ней рыб. Раскалённая железная комната сразу остыла, а рыба сжарилась, так что друзья смогли хорошо поужинать и в приятной прохладе спали до утра.
Узнав об этом, Алмас-хан пришел в ярость и созвал всех своих визиров и советников, чтоб они придумали способ умертвить Кара-Катыра.
– О, подобный самому богу повелитель, – сказал главный визир, – позови сегодня Кара-Катыра и его друзей к себе на пир и вели подсылать в их кушанья яду. И когда уста твои будут наслаждаться чудесными яствами, пусть глаза насладятся мучениями и смертью твоих врагов.
Визир говорил всё это хану на ухо, шёпотом, чтобы их никто не слыхал, но друг Кара-Катыра – Человек–Соловьиные уши – недаром имел такой тонкий слух, – он слышал всё и предупредил друзей. А юркий охотник-птицелов недаром был такой ловкач, что на лету умел связать ниткой двух быстрых сорок, – он незаметно переменил кушанья, и отрава очутилась на блюдах хана и его визиров.
Так был наказан Алмас-хан и его слуги, а красавица Бермес досталась Кара-Катыру.
Он собрал все добро Алмас-хана, часть дал старушке Ажай, а остальное навьючил на целый табун лошадей и отправился в обратный путь.
У места, где друзья встретились с волком, Кара-Катыр распрощался с ним и оставил ему шестую часть богатства Алмас-хана и его людей. Потом он распрощался с другими своими друзьями и всех одарил, а сам с Неведомой дочерью Невиданного хана прибыл, наконец, к месту, где увидел когда-то чёрный обгорелый пенёк.
– Салам алейкум, дедушка! – поклонился он старому, столетнему пастуху. – Я сделал всё так, как ты советовал.
– Здравствуй, богатырь, – ответил пастух. – Возьми у меня в знак дружбы одну из моих овечек и возвращайся к пославшему тебя аждахе. Помни только одно – когда он захочет наградить тебя, не бери ни стальных мечей, ни ятаганов с дорогими в алмазах рукоятками, а возьми самый плохонький клыч с выщербленным клинком и не слушай никаких уговоров.
Кара-Катыр поблагодарил пастуха, а потом перескочил через обгорелый пенек и вмиг очутился перед аждахой.
– Это ты, Кара-Катыр? – удивился он. – Ты сумел, оказывается, привести мне Бермес – дочь Алмас-хана? Ну что ж, будь теперь свободен и выбирай в награду любое мое оружие.
Он подвел юношу к стене, на которой висели острые ятаганы, украшенные драгоценными камнями, синеватые кинжалы из дамасской стали, чудесные амузгинские клинки и самые лучшие в мире сабли. У Кара-Катыра даже дух захватило от всего этого великолепия, но он помнил совет пастуха и выбрал самый тупой, изъеденный ржавчиной клыч. Сколько ни уговаривал его аж-даха, как ни смеялся, – Кара-Катыр стоял на своем.
Тогда аждаха рассердился и прогнал Катыра, а красавицу Бермес потащил к себе.
– Мой храбрый Кара-Катыр, – кричала она, – не оставляй меня! Спаси от этого ужасного аждахи, возьми с собой!
Кара-Катыр бросился на помощь, и он бы погиб в неравной борьбе, да аж-даха уже скрылся в своем логове, а вход в него завалило огромной скалой.
Кара-Катыр оказался ни с чем. Только и остались у него – маленькая овечка, да вот этот, никуда не годный клыч, которым, наверно, даже масло нельзя разрубить.
Юноша в досаде взмахнул клинком, полоснул им скалу и вздрогнул от неожиданности – этот паршивый клыч расколол каменную глыбу точно орех, и внутри оказалась ослеплённая дневным светом сова. Тяжело хлопая крыльями, она поднялась в воздух. Кара-Катыр пронзил её стрелой, и к его ногам упали три зеленоватых яйца. Кара-Катыр поднял их, и в тот же миг перед ним появился испуганный, дрожащий аждаха. Таким его ещё никто никогда не видел.
«Эге, – подумал Кара-Катыр, – в этих совиных яичках заключено, видно, что-то очень важное для этого чудовища. Дай-ка я раздавлю одно».
Он так и сделал, и аждаха упал на землю и стал умолять:
– Мой ненаглядный, добрый Кара-Катыр! Не губи меня. Я сделаю всё, что прикажешь.
Кара-Катыр приказал сейчас же отдать красавицу Бермес и все сокровища, какие только имеются у аждахи.
Не прошло и секунды, как всё это очутилось перед Кара-Катыром. Тогда он раздавил второе яйцо, и аждаха совсем ослабел и пролепетал:
– Пощади, богатырь… Лучше прикажи что угодно… Кара-Катыр приказал, чтобы он сам, его Бермес и все сокровища перед ним сейчас же оказались дома и чтобы все его встречали и видели, какой он герой.
Не прошло и секунды, как всё это исполнилось и Кара-Катыр очутился перед домом своего отца.
Рядом с ним стояла невиданной красоты девушка, чуть впереди – овечка, подаренная пастухом, а вокруг лежали несчитанные сокровища.
Поодаль, как побитая собака, сидел аждаха и ждал малейшего движения своего повелителя. Кара-Катыр сжал рукой третье яйцо, и аждаха испустил дух.
Весь народ узнал бывшего Грязного ослёнка и удивился – такой он стал красивый и сильный. Потом все бросились к юноше и рассказали ему, что случилось за время его отсутствия. Рассказали, как аждаха отомстил хану с чёрной душой, как до сих пор капает кровь из гранитной скалы, в которую он вонзил нож, и как с каждым днём теряет последние силы вероломный отец Кара-Катыра.
Тогда Кара-Катыр подошёл к скале, легко вынул тот самый клинок, который не могли даже пошатнуть прославленные силачи. Все поразились и закричали: «Слава Кара-Батыру! Слава!»
С этих пор бедного заморыша стали называть по-новому. Он был рад, потому что, конечно, гораздо приятнее называться Грозным Катыром, чем Грязным Катыром.
На следующий день Кара-Катыр женился на красавице Бермес и устроил всеобщий пир. Все радовались его счастью и любили его. Только злая мачеха и её сыновья пуще прежнего ненавидели Кара-Катыра. У них даже печёнки позеленели от зависти, и ханша каждый день уговаривала мужа, чтобы он послал сорок её сыновей к старому пастуху за золотыми овечками, а пасынка – в страну холодных теней к его дедам и прадедам.
