Три повести о Малыше и Карлсоне. Художник А. Джаникян - Линдгрен Астрид (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗
Фрёкен Бок обвела кухню диким взглядом в поисках какого-нибудь тяжёлого предмета, чтобы швырнуть им в Карлсона, и Карлсон услужливо подбежал к шкафу, вынул оттуда выбивалку для ковров и сунул её домомучительнице в руки.
– Гей-гоп! – кричал он, снова бегая по кухне. – Гей-гоп, вот теперь наконец всё начнётся!
Но фрёкен Бок бросила выбивалку в угол. Она ещё помнила, каково ей пришлось в прошлый раз, когда она гналась за ним с такой вот выбивалкой в руке, и не хотела испытать это снова.
Малыш боялся, что всё это плохо кончится, и гадал, сколько кругов Карлсон успеет сделать прежде, чем фрёкен Бок сойдёт с ума. «Не так уж много», – решил Малыш и понял, что главное – как можно быстрее увести Карлсона из кухни. И когда он в одиннадцатый раз промчался с гиканьем мимо него, Малыш схватил его за шиворот.
– Карлсон, – взмолился он, – прошу тебя, пойдём ко мне в комнату!
Карлсон пошёл за ним крайне неохотно.
– Прекратить наши упражнения как раз в тот момент, когда мне удалось наконец вдохнуть в неё жизнь, какая глупость! – ворчал он. – Ещё несколько минут, и она стала бы такой же бодрой, весёлой и игривой, как морской лев, в этом нет сомнений!
Первым долгом Карлсон, как всегда, выкопал персиковую косточку, чтобы посмотреть, насколько она выросла. Малыш тоже подошёл, чтобы на неё взглянуть, а оказавшись рядом с Карлсоном, положил ему руку на плечо и только тогда заметил, что бедняжка Карлсон промок до нитки – должно быть, он долго летал под проливным дождём.
– Неужели ты не мёрзнешь, на тебе же сухого места нет? – спросил Малыш.
Карлсон, видно, до сих пор не обращал на это внимания, но он тут же спохватился.
– Конечно, мёрзну, – сказал он. – Но разве это кого-нибудь беспокоит? Разве кто-нибудь пальцем шевельнёт, если лучший друг приходит, промокший до нитки, и у него зуб на зуб не попадает от холода? Разве кто-нибудь заставит его снять мокрую одежду и наденет пушистый, красивый купальный халат? Разве кто-нибудь, спрашиваю я, побежит на кухню, и сварит для него шоколад, и принесёт ему побольше плюшек, и силком уложит в постель, и споёт ему красивую, печальную колыбельную песнь, чтобы он скорее заснул?.. Разве кто-нибудь позаботился о друге? – заключил свою тираду Карлсон и с упрёком посмотрел на Малыша.
– Нет, никто не позаботился, – признался Малыш, и голос его прозвучал так, что казалось, он вот-вот расплачется.
И Малыш со всех ног кинулся делать всё то, что, по мнению Карлсона, надо было сделать в этом случае для своего лучшего друга. Труднее всего было получить у фрёкен Бок тёплый шоколад и плюшки для Карлсона, но у неё уже не было ни сил, ни времени оказывать дальнейшее сопротивление, потому что она жарила цыплёнка по случаю приезда дяди Юлиуса, который мог появиться в любую минуту.
– Сам себе сделай горячий шоколад, если хочешь, – сказала она.
И Малыш прекрасно со всем справился. Несколько минут спустя Карлсон уже сидел в белом купальном халате в постели Малыша, пил обжигающий шоколад и с аппетитом ел плюшки, а в ванной комнате были развешаны для просушки его рубашки, штаны, бельё, носки и даже башмаки.
– Вот что, – сказал Карлсон, – прекрасную, печальную колыбельную можешь не петь, лучше посиди у изголовья моей кровати всю ночь, не смыкая глаз.
– Всю ночь? – спросил Малыш.
Карлсон не мог ответить. Он как раз засунул в рот целую плюшку и поэтому только энергично закивал. Бимбо надрывался от лая. Ему не нравилось, что Карлсон лежал в постели Малыша. Но Малыш взял Бимбо на руки и прошептал ему на ухо:
– Я ведь могу лечь на диванчик, понимаешь? И твою корзинку мы переставим туда.
Фрёкен Бок гремела чем-то на кухне, и, когда Карлсон это услышал, он сказал с досадой:
– Она не поверила, что я первый ученик.
– Это неудивительно, – сказал Малыш.
Он ведь давно обнаружил, что Карлсон не умеет толком ни читать, ни писать, ни считать, хотя и похвастался фрёкен Бок, что всё это он отлично умеет!
– Тебе надо упражняться, – сказал Малыш. – Хочешь, я научу тебя хоть немного сложению?
Карлсон фыркнул, и брызги шоколада обдали всё вокруг.
– А ты хочешь, я научу тебя хоть немного скромности? Неужели ты думаешь, что я не знаю этого слу… сла… Как это называется?
Впрочем, времени для упражнений в устном счёте у них всё равно не оказалось, потому что именно в этот момент раздался долгий звонок в дверь. Малыш сообразил, что это может быть только дядя Юлиус, и со всех ног кинулся открывать. Ему очень хотелось встретить дядю Юлиуса одному – он считал, что Карлсон может спокойно полежать это время в постели. Но Карлсон так не считал. Он уже стоял за спиной Малыша, и полы купального халата путались у него в ногах.
Малыш настежь распахнул дверь, и на пороге действительно стоял дядя Юлиус. В обеих руках он держал по чемодану.
– Добро пожаловать, дядя Юлиус… – начал Малыш, но окончить ему так и не удалось, потому что раздался оглушительный выстрел и дядя Юлиус как подкошенный повалился на пол.
– Карлсон! – в отчаянии прошептал Малыш.
Как он жалел теперь, что подарил Карлсону этот пистолетик!
– Зачем ты это сделал?
– Это был салют! – воскликнул Карлсон. – Когда приезжают почётные гости, ну, всякие там президенты или короли, их всегда встречают салютом.
Малыш чувствовал себя до того несчастным, что готов был заплакать. Бимбо дико лаял, а фрёкен Бок, которая тоже, услышав выстрел, прибежала, всплеснула руками и принялась охать и причитать над бедным дядей Юлиусом, который лежал неподвижно на коврике у входной двери, словно поваленная сосна в лесу. Только Карлсон оставался по-прежнему невозмутим.
– Спокойствие, только спокойствие, – сказал он. – Сейчас мы его взбодрим.
Он взял лейку, из которой мама Малыша поливала цветы, и стал из неё поливать дядю Юлиуса. Это действительно помогло, дядя Юлиус медленно открыл глаза.
– Всё дождь и дождь, – пробормотал он ещё в полузабытьи. Но когда увидел склонённые над ним встревоженные лица, он совсем очнулся. – А что… что, собственно, было? – спросил он в полном недоумении.
– Был дан салют, – объяснил Карлсон, – хотя для многих лиц церемония салюта теперь сочетается с таким вот душем.
А фрёкен Бок занялась тем временем дядей Юлиусом. Она насухо вытерла его полотенцем и повела в комнату, где он будет жить. Оттуда доносился её голос: она объясняла дяде Юлиусу, что этот толстый мальчишка – школьный товарищ Малыша и что всякий раз он придумывает бог знает какие дикие шалости.
– Карлсон! – сказал Малыш. – Обещай, что ты никогда больше не будешь устраивать салютов.
– Можете не беспокоиться, – угрюмо буркнул Карлсон. – Приходишь специально для того, чтобы помочь торжественно и празднично встретить гостей, и никто тебя за это не благодарит, никто не целует в обе щеки и не кричит в восторге, что ты – самый весёлый в мире парень. Никто! Все вы слабаки, только и норовите в обморок падать! Плаксы… Вот вы кто!
Малыш ему не ответил. Он стоял и слушал, как дядя Юлиус ворчит в своей комнате. И матрац был жёсток, и кровать коротка, и одеяло слишком тонкое… Одним словом, сразу стало заметно, что дядя Юлиус появился в доме.
– Он никогда ничем не бывает доволен, – сказал Малыш Карлсону. – Вот разве что самим собой.
– Да я его в два счёта от этого отучу, – сказал Карлсон, – ты только попроси меня как следует.
Но Малыш попросил Карлсона как следует только об одном: оставить дядю Юлиуса в покое.
Карлсон ночует у Малыша
