Королевство цветов - Карем Морис (библиотека книг .txt) 📗
Она поцеловала эту маргаритку в лоб, а остальные снова затянули:
— Никогда не видала такого славного хоровода, — сказала я Сомбриане, отходя в сторону, чтобы поглазеть на четырёх нарциссов, которые расселись вокруг плоского камня и подбрасывали в воздух серебристых скарабеев.
Это сильно напоминало игру в бабки, и у каждой комбинации было своё название, которое нарциссы объявляли шёпотом, бросая скарабеев:
Но тут я со всех ног бросилась к левкоям, которые карабкались на забор, удирая от белки, которая за ними гонялась.
— Кошки-мышки! Кошки-мышки! — радостно завопила я. — Вот эту игру я знаю!
Но заборчик был узенький и скользкий. Я не удержалась и грохнулась на землю.
Белка подбежала и помогла мне подняться, а левкои обступили меня. К счастью, я не ушиблась и улыбнулась им как могла приветливей, отряхивая пыль с передника. Мне показалось, что левкои поймут меня лучше, чем другие цветы: недаром же они играют в кошки-мышки.
— Огромное вам спасибо, госпожа белка, — сказала я. — Прошу прощения за мою неловкость.
— От всей души прощаю, — отозвалась белка.
— Меня зовут Анни, — добавила я, обернувшись к цветам. — У нас дома все садовые стены увиты левкоями, и я надеюсь, что встречу вас всех, когда вернусь на землю.
Тут среди цветов поднялся настоящий переполох, и все левкои вытащили из-под воротничков рубашек золотые кулончики в форме кубиков.
— Если ты с земли, — загалдели они, — тогда скажи: наши талисманы похожи на солнышко?
Белка немедленно вмешалась:
— Спрячьте ваши талисманы, спрячьте немедленно. И вообще Анни уже наверняка предупреждена, что рассказывать про солнце строго запрещается.
Левкои не унимались, и я уже пожалела, что не удержала язык за зубами. Как вдруг госпожа белка, всегда такая рыжая, похожая на язык огня, летающий от дерева к дереву, от испуга прямо посерела, все талисманчики скользнули под рубашки, а левкои и анютины глазки бросились врассыпную…
Рядом со мной осталась только Сомбриана.
Я удивилась, почему такой переполох, но тут заметила, что над нашими головами парит исполинская ласточка. Сперва я удивилась, что она такая огромная. Я забыла, что сама-то стала совсем маленькой, когда произнесла волшебные слова, чтобы попасть в Королевство цветов.
В блистающих ласточкиных крыльях отражался свет, вспыхивая голубыми искрами, а брюшко её было несравненной белизны. Она покружилась над нами, потом взмыла ввысь и улетела дальше.
— Это директриса нашей школы, — шёпотом пояснила Сомбриана. — Её превосходительство госпожа Серозелинда с нею в большой дружбе и, наверно, уже сказала ей про тебя. Она всегда следит за порядком на переменах, вот ей и пришла охота взглянуть, что ты делаешь.
В это время мимо нас проходила примула, она несла на руках лавровый листочек. Он был хорошенький, как пирожное с кремом, и славный, как котёнок. Он всё время ласкался к примуле и так нежно и так горячо обнимал её руками за шею, что её жёлтые щёки порозовели от удовольствия.
— Это наш школьный похвальный лист! — заметила Сомбриана.
— В каком смысле? — переспросила я.
— Да так уж. Лучшей ученице в классе разрешается поносить похвальный лист. А похвальные листы — это маленькие лаврики. Их воспитывают прямо в кабинете у директрисы. Они настолько ласковые и дружелюбные, что наши самые лучшие ученицы занимаются недели напролёт без продыху, лишь бы получить такой лаврик.
Я и вправду заметила, что все с завистью косятся вслед примуле. Я было принялась объяснять Сомбриане, как выглядят похвальные листы у нас, но тут на меня налетел какой-то одуванчик, да так неловко, что я кубарем полетела на землю.
Мяч и серсо
В поисках платка я обнаружила на дне кармана трёхцветный мячик и показала его своей спутнице.
— Какая красота! — восхитилась Сомбриана, — А что это?
— Это мой мячик!
— Мячик?
— Как, ты никогда не видела мячиков?
— Никогда, А что с ним делают?
— Играют. Если у девочки в кармане мяч, она никогда не чувствует себя одинокой.
— Дай мне рассмотреть его поближе, ладно?
— На, держи.
Сомбриана медленно крутила мяч в руках. На лице у неё было написано изумление, переходившее в восторг Она несколько раз повторила:
— Какой красивый! Какой занятный!
— А знаешь, он ведь прыгает.
— Как прыгает?
Я взяла у неё мячик, бросила его перед собой, он подпрыгнул и вернулся ко мне в руки.
— Ой! Он живой… Он живой… — вырвалось у Сомбрианы.
Я вернула ей мячик, и она вздрогнула, словно дотронулась до незнакомого зверька. Она потихоньку его погладила, потом вдруг испугалась и выронила его из рук. Мячик несколько раз подпрыгнул и замер. Сомбриана с опаской посмотрела на меня.
— Слушай, а он не умер?
— Ну что ты! — возразила я. — Его можно бросать на землю сто раз, тысячу раз, а он всё равно будет прыгать.
— Как странно… Очень странно… — пробормотала Сомбриана.
Тем временем нас обступили долговязые шиповники и хитрецы-желтоголовники, которым интересно было знать, чем мы занимаемся. Все молча восхищались мячиком, и мне пришло в голову устроить общую игру в мяч на две команды.
Я объяснила цветам правила.
Сомбриана отбежала к желтоголовникам, я осталась с шиповниками, и скоро началась самая настоящая свалка. Цветы и не подозревали, что мячик может прыгать: они стали носиться, толкаться, орать, визжать и падать друг на друга с диким хохотом.
По-моему, я в жизни ещё так не веселилась, но тут вдруг все почему-то сломя голову бросились наутек. Я как раз прыгнула на мячик и прикрыла его своим телом, а когда я встала на ноги, возле меня не было никого, кроме Сомбрианы. Над самой моей головой парила огромная ласточка.
— Ну, ясно, директриса за тобой присматривает, — вздохнула Сомбриана. — Она, конечно, хочет рассказать про тебя Серозелинде, чтобы её превосходительство не беспокоилась.
— А жалко, — призналась я, пряча мячик в карман, — жалко, испортили нам игру!
— Кто будет в серсо? Кто в серсо? — раздались вдруг голоса у нас за спиной.
Я обернулась и увидела ивовые прутики, которые шли через двор. Рядом с каждым ивовым прутиком семенил прутик орешника, чуть поменьше ростом, и все они голосили:
— Кто с нами в серсо? Кто в серсо?
— Ты умеешь играть в серсо? — спросила Сомбриана.
— Конечно, умею, — сказала я, — только я что-то не вижу никакого серсо…
Моя подружка улыбнулась и поманила два ивовых прутика, которые тут же и подбежали к ней вместе со своими спутниками-орешинками. Руки у ивовых прутиков были длинные и тонкие, а головы малюсенькие, в форме почек.
— Сыграем, что ли? — закричали они.
И превратились в обручи: изогнулись так, что лбами коснулись пяток. Руки их закрутились вокруг ножек, как верёвочки, и не успела я опомниться, как одна из орешинок прыгнула мне в руку и завопила:
— Вперёд! Вперёд!
Она хлестнула серсо, и оно покатило по двору, а я за ним.
Впереди бежала Сомбриана, щёки у неё разгорелись, да я и сама очень быстро распробовала прелесть этой удивительной игры. Серсо катилось с такой быстротой, что ему мерещились всякие чудеса, оно воображало себя путешественником и с таким восторгом описывало открывавшиеся перед ним картины, что мне и самой стало казаться, будто на моём пути раскинулся мираж.
Мне виделись какие-то края, переливавшиеся всеми цветами радуги, — розовые горы, голубые долины, дома из узорчатого стекла. Потом вдруг наплывало море, а в нём лодки с серебряными вёслами и чайки, залитые солнцем.
