Cемья Ратон - Верн Жюль Габриэль (электронные книги без регистрации txt) 📗
Однако справа несколько скал остались открытыми. Прилив не может достигнуть их вершины, даже когда буря гонит волны на берег.
В этом месте нашли себе убежище принц и волшебник. Когда отмель обнажится во время нового отлива, — они пойдут за драгоценной устрицей, заключающей в своих створках Ратину, и унесут ее к себе. Принц пылает гневом. Как бы ни были сильны принцы и даже короли, — они в те далекие дни были бессильны против фей, и, если бы мы когда-нибудь вернулись к той счастливой эпохе, снова произошло бы то же самое.
И действительно, Фирмента скоро сказала молодому человеку:
— Теперь, когда море стоит высоко, Ратон и его семья поднимутся на одну ступень ближе к человеческому состоянию. Я сейчас обращу их в рыб, и в этом образе им уже нечего будет бояться своих врагов.
— Даже если их выловят?.. — спросил с некоторым сомнением Ратин.
— Будь покоен, я буду охранять их.
К несчастью, Гордафур услышал, что говорила фея, и сейчас же придумал план; в сопровождении принца он направился к земле.
Тогда фея протянула свою палочку к скрытой под водой отмели Самобрив. Створки раковин семьи Ратон растворились, и из них выплыли разные рыбки, очень довольные этим новым превращением.
Ратон-отец — честный и полный достоинства палтус, с шипиками на коричневатых боках; не будь у него человеческого лица, он смотрел бы на вас своими большими глазами, расположенными на левой стороне.
Мадам Ратонна — петрова рыба, с сильными колючками на плавниках, расположенными у жабр и на первом спинном плавнике, очень красивая со своими переливающимися цветами.
Мадемуазель Ратина — хорошенькая и элегантная китайская дорада, почти прозрачная и очень привлекательная в своей чешуйке, составленной из черного, красного и лазоревого цвета.
Рата — свирепая морская щука, с удлиненным корпусом, с прорезанным до глаз ртом, злобная, точно миниатюрная акула, и поразительно прожорливая.
Ратана — толстая лаксфорель, со своими продолговатыми пятнами пунцового цвета, с двумя полумесяцами, нарисованными на ее серебристой чешуе, которая с эффектом могла бы появиться на столе любого гастронома.
Наконец, кузен Ратэ — мерлан, с зеленовато-серой спиной. Но, по странной прихоти природы, он оказался рыбой лишь наполовину! Да, вместо того, чтобы окончиться хвостом, конечность его тела была защемлена между двумя створками устричной скорлупы! Ну, не смешно ли это? Бедный кузен!
Между тем петрова рыба, лаксфорель, щука, дорада, мерлан, палтус, собравшись в ряд под прозрачной водой у подножия скалы, на которой Фирмента потрясала своей палочкой, казалось, говорили:
«Благодарим вас, добрая фея, благодарим».
