Там, на неведомых тропинках - Греков Юрий Федорович (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Ну ладно, думаю, надену да прогуляюсь немного. День стоит — как специально для прогулки. Надел я костюм, покрутился перед зеркалом — ив лес. Деревья, солнце, воздух чудесный. И вдруг из-за бугра вылезает медведь здоровенный, с ружьем на плече, и ревет:
— Стой, застрелю!
— Зачем? — говорю.
— А очень мне твой спортивный костюм нравится!
И тут мне и пришла очень нужная мысль, я и говорю:
— Так если вы, господин медведь, выстрелите, костюм-то продырявите!
Медведь почесал лапой за ухом:
— Верно! Тогда давай раздевайся сам...
Очень жалко мне было костюма, но куда денешься? Бросил я ему одежду, стою. А медведь положил ружье, стаскивает с себя шкуру, натягивает брюки мои, куртку, шапку с помпончиком.
— Тесновато, — ворчит, — да ладно, сойдет, больно уж костюм красивый...
Потоптался и ушел. На ходу обернулся, говорит:
— Шкуру мою можешь взять. А то замерзнешь...
Нечего делать, беру шкуру, натягиваю. И тут вдруг вижу — за дерево ружье завалилось! Хватаю его — и за медведем.
— Стой! Раздевайся!
Медведь со страху дрожит, бормочет:
— Сейчас, сейчас разденусь! Я же пошутил!
— Как так пошутил?
— Да сегодня же первое апреля!
— Ладно, — говорю, — а я не шучу.
Снял медведь мою шапку, куртку, брюки.
— Бросай, — говорю, — сюда.
Бросил. Стащил я с себя шкуру, но ружье не бросаю. Одной рукой натянул куртку, брюки, шапку. И говорю:
— Шкуру можешь взять. А то замерзнешь.
— Спасибо, — говорит медведь, — а вы не шутите?
— Нет, говорю. — Это ты — шутник-самоучка.
— А вы кто?
— Я Мюнхгаузен.
— Эх, знал бы заранее, — вздохнул медведь, — и не подумал бы связываться.
— То-то, — говорю. — Ну, пока.
— Здравия желаю, господин барон! — рявкнул медведь. — Премного благодарен за вашу доброту!
Мурашка и Зучок переглянулись — ну и храбрый же барон! Вот это да!
— Я много еще чего мог бы порассказать, — снова начал Мюнхгаузен, — вот помню...
На этот раз переглянулись Старый Гном и Хоттабыч, переглянулись и улыбнулись, и Старый Гном сказал:
— Уважаемый барон, мы с удовольствием слушали бы вас до утра, но вы ведь знаете, какой день нам предстоит.
— Ах да, — спохватился Мюнхгаузен, — я-то, конечно, будучи железным человеком, в отдыхе не нуждаюсь. А вот вам действительно не мешает отдохнуть. А я просто полежу, поразмышляю...
Не успели Зучок, Мурашка и остальные улечься поудобнее, как барон захрапел.
— Следуйте примеру старших, — улыбнулся Хоттабыч, и все, немного поворочавшись, уснули.
Ранним утром на пустырь перед дворцом медленно и важно прошагали пятеро стражников и двое глашатаев. Они остановились, и стражники бросились сгонять на пустырь проходивших мимо людей.
— Вынуть воск! — командовали они, показывая жестами. Наконец, когда собралась небольшая толпа, первый глашатай завопил что есть мочи:
— Слава царю Дуракону Второму! Именем его оглашается указ!
Тут вступил второй глашатай, и оба в один голос затарахтели:
— Ввиду того, что до сих пор никем из подданных его величества не сообщено, где находится зловредная Зеленая Долина, его величество Дуракон Второй гневаются и, усмотрев в этом злонамеренное непокорство, повелеть изволили:
Ежели до полудня никто не явится в канцелярию Наушного министерства и не донесет, где находится вышеупомянутая долина, казнить немедленно каждого второго подданного через утопление в Чернильной реке. Ежели и после устрашения донос не воспоследует, утопление продолжать до тех пор, пока не будет указано местонахождение долины. Подписано собственноручно: Дуракон Второй Величайший.
— Слава Дуракону Второму Величайшему! — рявкнули стражники и, расталкивая толпу, продолжали орать: — Уши заткнуть! Быстро! Быстро! Разойдись!
Гном, Мурашка и Зучок наблюдали за этой сценой из дупла старой кривой ивы, росшей на краю пустыря. Спрятаться здесь им помог Аспарагус. Сейчас он направлялся прямо сюда, после того, как вместе с остальными зорянами выслушал балбесский указ. Он прислонился плечом к стволу, будто разглядывая свой ноготь, и тихо, едва шевеля губами, заговорил:
— Наша часть плана выполнена. Люди готовы к бою!
— Наша тоже, — проговорил Гном. — Взгляни на солнце, друг!
Фиолетовый туман клубился в воздухе, но в нем уже виднелись просветы, через которые пока слабо, но пробивались тоненькие стрелки лучей.
Аспарагус подставил ладонь золотому лучу и, ощутив его тепло, радостно засмеялся. А лучей становилось все больше и больше.
— Аспарагус, тебе сейчас нужно быть со своими, о нас не беспокойся! — сказал Старый Гном.
Зорянин исчез в зарослях. Все светлее и светлее становилось солнце — сказки работали вовсю. Наконец в воздухе послышался грозный пронзительный свист, и фиолетовый туман, разлетаясь в клочья, заметался, цепляясь за ветви деревьев, — это прилетел на своих могучих крыльях и принялся за работу Синий Ветер. И вот с неба ослепительным водопадом хлынул золотой свет.
Заметались у входа во дворец стражники, прикрывая глаза руками. А вдалеке послышался неясный гул, который с каждой минутой становился все громче и ближе.
— Дедушка, вы здесь? — раздался громкий шепот. — Зучок, Мурашка!
Зучок выглянул из дупла вниз. У дерева нетерпеливо переминался с ноги на ногу, задрав нос кверху, Буратино.
— Здесь мы, здесь!
— А дедушка?
Гном выглянул из дупла, и Буратино горячо зашептал:
— Дедушка, солнце растопило воск в ушах зорян, и они услышали призыв к восстанию!
И тут на пустырь выбежал передовой отряд восставших. Впереди широкими прыжками мчался Аспарагус. В нескольких шагах за ним, вертя шпагой над головой, — кто это? — да это же Мюнхгаузен! — обрадовался Мурашка.
— А вон и Кот! — показал Зучок.
Несколько стражников, наставив копья, попробовали преградить дорогу. Но Аспарагус отбил направленное на него копье и ткнул пикой в толстое пузо стражника. И тут Зучок и Мурашка с изумлением увидели, как из стражника повалил густой чернильный пар, а сам он стал худеть, худеть, как надувной шар, если его проткнуть иголкой.
— Э, да балбесы внутри пустые! — закричал Мурашка.
Буратино подпрыгнул, сдвинул колпачок на затылок и помчался к месту схватки. Влетев в самую гущу, он ткнул одного балбеса, второго своим острым носом — и пошло! А люди, тоже поняв в чем дело, и не старались особенно — стоило только проткнуть оболочку, как враг медленно оседал, выпуская чернильный пар.
Часть балбесов, поняв, что приходит конец, вопя, ринулась наутек. В пылу боя зоряне сначала не заметили этого, но глазастый Буратино закричал:
— Бегут! Вон туда!
— Молодец, Буратино! — отозвался Мюнхгаузен и, вертя шпагой над головой, ринулся за удирающими балбесами.
Спасения балбесам ждать было неоткуда — наступила расплата. Деревья протыкали их острыми сучьями, выкатывались из травы ежи и бросались им под ноги. Несколько красноклювых аистов кружили над толпой бегущих и, прицелившись, налетали и протыкали врага острым, как пика, клювом.
С шипением вылетал из балбесов фиолетовый туман. Синий Ветер подхватывал опустевшие оболочки и, как лоскуты грязного тряпья, взметывал их вверх, сбрасывая в светлеющие волны Чернильной реки.
Не только люди — вся природа восстала против тех, кто столько времени воровал у нее солнце и звезды.
А в это время Клен с остальными зорянами штурмовал двери дворца, за которыми укрылся Дуракон со своими придворными. Под мощными ударами дверь гулко вздрагивала, но стояла.
— Постойте, уважаемые! — запыхавшись, подбежал Хоттабыч. — Сейчас все будет в порядке. — Он выдернул волосок из бороды, что-то шепнул, и неприступная дверь рассыпалась в пыль. И по коридорам раскатился грохот шагов ворвавшихся во дворец мстителей.
Когда Гном, Зучок и Мурашка добежали до царских покоев, со всеми остолопами и лоботрясами было уже покончено. Опоздай друзья хоть на минуту, пришел бы конец и царю Дуракону. Когда они вбежали внутрь, зоряне уже окружили царя тесным кольцом. Тот с перепугу хотел было спрятаться под кровать, но толстое брюхо помешало ему, и он застрял, визгливо скуля.
