Ключ разумения - Жарков Александр (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Всю эту разруху и разгильдяйство изобличал в пламенных речах местный юродивый, бывший кузнец Звяга, потерявший обе ноги по колени от безудержного употребления отдохновина и теперь гремевший на платформе с колёсиками по булыжным аллеям парка, и громивший и жёгший глаголом сердца людей, призывая к свержению богомерзкого урода Просперо и его циркачей. А ведь какие друзья были!
Всю кашу с рыцарями заварил жаждавший власти Неприметный. С помощью Пупса он вытащил из Золотой долины Гаспара (и как это Ангор прозевал!) и, заручившись поддержкой Просперо, проделал с помощью гаспарьего динамита дыры в Непроходимой стене, якобы для культурного обмена с заграницей. Рыцари (ещё раз подчёркиваю, что это были НЕ настоящие рыцари-ключеносцы!) прошли беспрепятственно, без особых проверок со стороны внутренних войск, то есть чёрных гвардейцев, поскольку те были развращены и на денежное вознаграждение падки. Что пообещал захватчикам Неприметный в обмен на помощь взобраться на трон? Может быть, даже Великую Шкатулку, которую они тщетно искали много веков по всей земле, ибо он думал, что это ТЕ самые рыцари знаменитого ордена Ключеносцев, которые имели Ключ Разумения от этой Шкатулки, а она по некоторым пророчествам находилась в Деваке.
Но пока Неприметный, при попустительстве Просперо, вручил Главному рыцарю не Шкатулку, а тоже Ключи. Это были символические ключи от Деваки. При этом Просперо и произнёс знаменитые слова про то, что: «Если и м н у ж н е е, пусть берут». Может, и в самом деле им была нужнее лишняя территория, чем какая-то мифическая Шкатулка, и они благосклонно согласились. Подписана была двумя сторонами бумага о том, что Девака становится отныне Середневековой колонией, с местным царьком во главе – подразумевался Неприметный, или по-другому, Неулыб. И всё было бы хорошо и прекрасно, но гортанцы были уже возле парка, и у ещё улыбающегося Неулыба зачесалась шея от предчувствия намыленной верёвки, которую приготовил ему в своих мечтах Ангор Антаки, по прозвищу Раздватрис.
А сейчас Ангор напряжённо смотрел на экран, на котором гортанцы штурмовали обшарпанный дворец, и думал, как это он займёт трон, если он тут, а трон (и даже три трона!) вон где. В халупе не хватало пространства, чтоб сочинить, как ему захватить власть, не подвергая себя смертельной опасности. Смерти он, как всегда, не боялся, он боялся умереть, не покоролевствовав. Он вскочил и стал ходить туда-сюда, туда-сюда.
– И как это вы, достолюбезный Гортан, можете р а б о т а т ь в такой тесноте?
Гортан посмотрел на него с недоумением, глаза были подёрнуты туманцем: он опять мечтал о Фее.
А зря. Победа была не так близка, как им хотелось бы! Дело в том, что благодаря шпионам Неулыба – так будем теперь называть Неприметного, – благодаря этим доносчикам, главный штаб рыцарей уже знал о побоище на рудниках, и гортанцев ждали. Гаспар Алыч Арнери – этот девакский Леонардо да Винчи – приготовил им подарочек. Штурмующие гортанцы предъявили рыцарям сабли, ружа и светящиеся в ночи глаза, а рыцари ответили на это шквальным пулемётным огнём, Но фишка была не в этом. Гортанцу ведь всё равно, рубят ли его саблей, колют ли пикой, или разрывают на части пушечным ядром – он тут же собирается воедино, и становится ещё живее прежнего. Но подарочек гениального всё предвидящего Гаспара заключался в том, что за несколько часов он умудрился изобрести ЖИДКОСТЬ АНТИПРИЗРАКСЕН! Все боеприпасы: пули, ядра, пулемётные ленты и т. д. были на полчаса брошены в чан с этой жидкостью. И поражённые ими гортанцы уже не могли восстановиться, они таяли и исчезали навсегда, как и положено призракам. Гортан и Ангор с удивлением наблюдали за этой картиной, а воины всё таяли и таяли, пока не осталось никого.
– Это Алыч куролесит, – наконец допёр ясновидящий Гортан.
– Четвертую, восемь раз утоплю и повешу, с кашей съем!!! – заорал разъярённый Раздватрис. – Но что делать?!
– Буду сочинять всё новых и новых, – вздохнул Гортан.
– И внушите им, чтоб не лезли на рожон, поаккуратней, они теперь с м е р т н ы е!
– Сложность не в этом, – мститель засмущался, – сложность момента в том, что меня зовут…
– Куда и кто вас зовёт? – с угрозой пророкотал Ангор.
Гортан покраснел, как маков цвет.
– Меня… очень это неожиданно, и… и чудесно… Меня неотступно и настойчиво зовёт к себе Фея, и… и что-то мне обещает!
– Ах, фея? – Раздватрис старался быть спокойным, но плохо выходило, к концу речи он просто трясся от злобы. – Значит, фея. Значит, пусть многомиллионный девакский народ пойдёт в рабство, на костёр и виселицы! Фея?! Значит, пусть плачут и умирают в грязи и крови убитые дети, женщины и старики?! Пусть горят дома, пусть вытаптываются посевы! Пусть всё летит в бездну из-за того, что какая-то фея поманила пальчиком этого якобы защитника угнетённых и обездоленных! О, я болван! И я поверил этому лгуну и убийце беззащитных детей и женщин! Как я буду смотреть им в глаза, в которые они мне плюнут сто пятнадцать раз! – и Ангор стал без жалости рвать на себе волосы, не заметив, что немного напутал с глазами. Так вдруг захотелось на трон – и давить всех, давить!
К его удивлению, Гортан хоть и краснел, но молчал. Так сильна была власть Феи над ним!
– Ну, хорошо. – Ангор стал почти спокоен. – Сейчас ты насочиняешь НЕМЫСЛИМОЕ число воинов, это ж быстро; мы перенесёмся ко дворцу, ты сядешь на белую лошадь, чтобы бойцы тебя видели, и немножко повдохновляешь их, а потом – отчаливай, если тебе нас не жалко.
– Но когда зов будет нестерпим, я исчезну сразу, – честно предупредил Гортан.
– Конечно, конечно, но сперва настругай мне бойцов, чтобы весь парк заполнили, чтобы на дубах висели! – Вдруг он хлопнул себя в лоб. – Слушай, а зачем им дворец-то штурмовать, пусть сразу внутри окажутся.
– Это красиво: штурм в ночи. И есть какие-то правила честного боя…
– Во-первых светает, – за окном становилось светло, – и вообще, раз ты нас оставляешь на произвол жестокого врага, давай не качай права. Сделай, чтобы во дворце было их, как тараканов, изо всех щелей чтоб повылазили…
…И всё было кончено в два счёта! Небольшие человечки в странных головных уборах, и все усатые, которые благодаря Гаспару все поисчезали, вдруг появились снова в невероятных количествах, и везде, везде! Они возникали прямо из воздуха – воздухали, как шутили потом – в самых неожиданных местах, и много, много рыцарей перебили призрачные человечки и во дворце и вокруг. И перебили бы всех, если б главарь их банды, сидящий, как изваяние, на белой лошади с наставленной на дворец саблей в вытянутой ручке, не исчез неожиданно. И тут же, а может, на миг раньше, исчезли и безжалостные человечки. И всё было кончено в два счёта. Шерше ля фам, то есть ля фей! Что в переводе означает: «я бы влюблённым ни одного серьёзного дела не доверил!»
…Гортан исчез, оставив Ангора (которого сам же перенёс ко дворцу) на произвол врагу, в чём совсем недавно укорял его самого! И едва он исчез, Раздватрис стремительно побежал по аллее к выходу из парка. Он не надеялся убежать – среди полуоблетевших деревьев всё насквозь просматривалось, – он надеялся, что чем быстрее будет бег, тем ярче всплеснёт, как крупная рыба хвостом, спасительная мысль. И она не замедлила. Он резко остановился и пошёл вальяжной походкой обратно ко дворцу, самодовольно улыбаясь своей наглости и неистребимому таланту. Откуда-то из-за кустов вышли чёрные гвардейцы во главе с Неулыбом. Ангор всё же тронул свой поясной ремень: ружа, как он и думал, не оказалось. На поясе должно было висеть ружо, не то, настоящее, из которого убили Младшого – то осталось в Золотой долине. Это должно было быть призрачное ружо, которое, как и всему войску, сочинил Гортан – естественно, оно вместе с ним и исчезло. Вышедший из кустов Неулыб улыбался, открывая полугнилые зубы.
– Рад, рад… Рад буду собственноручно казнить тебя. Гнильётина заждалась! Кровь моего отца, так сказать, вопиёт… – он зловеще осклабился. Раздватрис улыбнулся в ответ открытой улыбкой праведника, и вдруг посмотрел на Неулыба своим знаменитым «палаческим» взглядом – и сердце Неприметного шарахнулось вниз и застучало где-то в пятке, так что даже нога задёргалась, а на шее опять возникло ощущение намыленной верёвки. Всем ведь известно, что под воздействием такого же взгляда кнопка гнильётины САМА вжалась в панель, вследствие чего нож и откромсал голову несчастного ушастого отца. (В народе бытовала такая версия!)
