Жемчуг Лутры - Джейкс Брайан (электронная книга TXT) 📗
— Все не так страшно, ребята. Завтра после завтрака мы займемся этим делом.
В распахнувшихся дверях Большого Зала показалась голова Вальджера — хранителя ворот.
— К нам гости, — объявил он.
Тотчас же в зал ввалилась шумная компания из десятка выдр и едва ли не всего личного состава племени Гуосим. Командор радостно бросился им навстречу.
— Здорово, Длинная Лапа, — обратился он к главной из вошедших выдр. — Вы как раз вовремя, обед еще не закончился. Кого я вижу! Сам Лог-а-Лог! Ну привет, землероище! Как поживаешь?
Когда обмен приветствиями закончился, гости с радостью согласились утолить жажду октябрьским элем.
Длинная Лапа была на редкость рослой выдрой, почти на голову выше Командора, своего отца. Лихо выхлебав кружку эля, она дружески хлопнула Командора лапой по спине, отчего тот чуть не слетел с табуретки. Поморщившись от боли, он тем не менее одобрительно подмигнул дочери:
— Ладно тебе! Вместо того чтобы дубасить родного отца почем зря, лучше садись-ка за стол и докладывай, что вам удалось узнать.
Длинная Лапа налила себе еще кружку эля и начала свой рассказ:
— Как и было приказано, мы двинулись на запад, вниз по реке. Где-то на полпути мы встретили гонца от Лог-а-Лога, который сообщил нам, что наши друзья из Рэдволла попали в серьезную заваруху. Мы поспешили им на помощь, но было уже поздно. Остальное Лог-а-Лог сам вам расскажет. Нам повезло его встретить на берегу моря.
Вождь землероек подробно рассказал о том, как Ласку Фрилдору и Ромске удалось уплыть с настоятелем на борту, и о том, что Мартин предпринял погоню на небольшой, наскоро переделанной шлюпке. Рассказал он и о том, как Грат Длинная Стрела спасла Фиалку в открытом море, а затем, оглядевшись, поинтересовался:
— А что, разве вы еще ничего не знаете? Почему же мышка вам ничего не рассказала? Она ведь должна была вернуться домой еще вчера.
Это известие поразило Ауму.
— Как вернуться? Нет, она не приходила. Но неужели Мартин отпустил ее одну в такой длинный путь?
Лог-а-Лог покачал головой:
— Конечно же нет. Ей дали двух сопровождающих из моих землероек. Эй, Джессет, Тинно, что скажете?
Джессет и Тинно подошли к столу.
— Мы довели ее прямо до ворот. Она поблагодарила нас за компанию, но настояла на том, что вернуться домой должна одна. Ей, видите ли, будет стыдно за то, что ее привели за лапку как маленькую.
Услышав это, Длинная Лапа опрокинула себе в пасть вторую кружку эля и выскочила из-за стола.
— Соберите мне и моим выдрам чего-нибудь перекусить, — попросила она, — и мы немедленно выходим на поиски.
Когда выдры отправились на задание, Лог-а-Лог попробовал успокоить барсучиху. Ласково погладив ее по лапе, он сказал:
— Не. надо так убиваться. Я уверен, выдры найдут Фиалку, а Мартин и его ребята не вернутся до тех пор, пока не отыщут настоятеля Дьюррала. И я скажу, что не родился еще тот зверь, который заставит Мартина свернуть с пути.
— В этом ты, несомненно, прав, — сказал Ролло. — Но жемчужины все равно надо искать. Если мы найдем их, то этот выкуп, возможно, избавит нас от лишнего кровопролития.
Через мгновение в обеденный зал, размахивая ложкой для лекарств, ворвалась рассерженная сестра Цецилия.
— Эй, звери добрые, — обратилась она ко всем присутствующим, — никто не видел этих троих малышей? Ни в спальне, ни в лазарете их нет. Я уже обыскала все аббатство…
Пижма позволила себе перебить сестру Цецилию:
— Вы имеете в виду Арвина, Копушу и Гурбал?
— А кого же еще? — размахивая ложкой, ответила та. — Этот Арвин у меня посинеет от крапивной похлебки! Я его отмою до такой степени, что у него уши будут просвечивать! Я его… Я ему…
Аума спокойно, но строго прервала этот список наказаний:
— Когда мы их найдем, там и разберемся с несмышлеными малышами, да так, чтобы впредь неповадно было.
В это же самое время трое малышей бодро маршировали в глубь ближайшего к аббатству леса. Вальджер, впуская гостей, по оплошности ненадолго оставил незапертыми ворота. Хитрые, наблюдательные малыши не замедлили воспользоваться этим шансом. Вооружившись палками и захватив одеяло, они отправились в дальний поход. Кроме того, про запас они стащили на кухне большой фруктовый пирог, мешок со сладкими орехами и флягу с клубничным морсом.
Донельзя довольный собой и тем, как развивается операция, Арвин во весь рот улыбался своим спутницам:
— Ох и перемажемся мы на этот раз — это я вам обещаю! А еще найдем этих выщериц и поубиваем их нашими большими палками. То-то же все обрадуются, когда увидят нас!
В лесу уже сгущались сумерки, и вскоре вечерняя мгла совсем скрыла из виду три маленькие фигурки, бодро удалявшиеся в глубь леса.
ГЛАВА 31
Стоявшее почти в зените тропическое солнце опаляло жаркими лучами укромную бухточку на северо-западном побережье острова Сампетра. В это утро прибой выбросил на берег несколько досок с затонувшего пиратского корабля «Кровавый Киль». Самой большой из уцелевших деталей был абсолютно новый корабельный руль. Привязавшись к огромному бревну и доскам какой-то веревкой, до берега добрались двое пиратов: лис Расконса и его рулевой — морская крыса по имени Гух.
Они жадно лакали стекавшую тоненькими струйками по мшистому склону воду. Протерев мокрым мхом глаза, Расконса обернулся и посмотрел на сверкавшее под полуденным солнцем море. В хриплом голосе лиса слышались ноты обиды, злости, но заглушала всё жажда мести.
— Такой корабль погубить! Такой экипаж! — хрипел лис. — Ведь только мы вдвоем смогли добраться до берега! Только двое из всей команды!
Гух тем временем попытался пожевать мох, проверяя, насколько тот может заменить еду. Сплюнув зеленую невкусную кашицу, он сказал:
— Да, капитан, все ребята погибли. И ладно бы, если б в бою или в сильный шторм, а то ведь отправились на корм рыбам только из-за подлости и предательства Безумного Глаза.
Расконса расстегнул перевязь с кинжалами и разложил ее на траве. Выбрав свой любимый клинок, он стал привычными движениями, почти машинально точить его о камень.
— Помяни мои слова, Гух, — сказал лис, — самую большую ошибку в своей жизни Ублаз допустил, оставив меня в живых. Впрочем, пока он об этом не знает, как не знает и того, что близок его смертный час.
В обязанности Сагитар как командира крысиной стражи входили два ежедневных доклада императору: утром и вечером. Войдя в очередной раз в тронный зал, она сразу же поняла, что Ублаз был не в духе. Он сидел на троне, глядя в пол перед собой, где лежала, распластав крылья, мертвая чайка Грал. Большая сильная птица погибла от истощения, стремясь принести своему повелителю последние новости.
Величественно тронув ногой тело скончавшейся чайки, Ублаз сказал:
— Увы, такова воля судьбы. Из всех посланных мною чаек Грал единственный сумел вернуться ко мне во дворец. И вот посмотри на него: бесполезная груда перьев и птичьего мяса.
В зале повисла пауза. Сагитар поняла, что императору следует задать вопрос:
— Какие же вести о пропавших жемчужинах принесла вам эта верная птица — дурные или хорошие?
Ублаз встал, посмотрел на мертвую чайку и взглянул через широкий оконный проем на расстилавшийся перед ним океан.
— Ласк Фрилдор и Ромска плывут обратно в Сампетру. Жемчужин они не нашли, а вместо этого везут на корабле заложника — настоятеля аббатства Рэдволл. Выкупом за него должны стать «Слезы Всех Океанов». Что ты на это скажешь?
Сагитар подумала и затем осторожно ответила:
— Ну что ж, по крайней мере, у вас есть теперь чем торговаться…
Ублаз обернулся и вихрем подскочил к командиру своей стражи:
— Что ты сказала? Торговаться? Я, император Ублаз, Повелитель морей и океанов, не торгуюсь, я беру то, что мне нужно! Дважды мои подданные подвели меня. Дважды они не исполнили моего приказа. Если бы я сразу отправился за жемчужинами сам, они сейчас уже украшали бы мою новую корону. Нет, хватит! Никакой больше торговли, никаких игр, никакой дипломатии. Как только корабль бросит якорь в нашей гавани, мы тотчас же отправимся к берегам Страны Цветущих Мхов. Мы — это я и весь мой флот, все мои подданные до единого. На острове не останется ни одной живой души, чтобы никому не взбрело в голову плести заговоры за моей спиной. Я сотру это аббатство с лица земли и достану жемчужины из-под обломков. Руины Рэдволла погребут под собой его обитателей и на долгие века останутся напоминанием о том, что бывает с теми, кто посмеет ослушаться меня — Великого Императора Ублаза.
