Ивы зимой - Хорвуд Уильям (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
Наконец, еще раз оглядев свой уютный теплый домик, словно прощаясь с ним, Крот тряхнул головой, что получилось у него как-то грустно, и открыл входную дверь.
Дядя, куда вы? — позволил себе спросить обеспокоенный Племянник.
— К Рэту, куда же еще. Что-то у него не то. И это «не то» явно серьезно. Нужно добраться до его дома и выяснить, что же собирался передать нам Портли.
— В такую погоду выходить из дома, на ночь глядя! Неужели нельзя подождать до утра?
— Подождать? Подождать?! Неужели Рэт стал бы «ждать до утра», как ты, по собственному неразумению, предлагаешь, если бы ты, добравшись до его порога, сказал ему: «Меня прислал Крот»? Конечно нет, Племянничек. Или Барсук стал бы ждать? Ни за что — несмотря ни на какую погоду, когда любой из нас предпочел бы сидеть в тепле и носа на улицу не показывать. Или, думаешь, мистер Тоуд?..
— Ну, этот-то вполне мог бы и подождать, особенно зимой, — позволил себе заметить Племянник.
— Пожалуй, ты прав. С него сталось бы, — признал Крот. — А может быть, и нет. Да ну, конечно же нет. Никто из моих друзей, узнай они, что я попал в беду, не остался бы дома, вместо того чтобы броситься на помощь. А значит, и мне следует срочно отправляться к Рэту. А если беда случилась не с ним, а с Выдрой, что ж, вдвоем легче бороться с опасностью.
С этими словами он приоткрыл дверь, порыв ветра тотчас же распахнул ее, и Крот отшатнулся. Нисколько не обескураженный, он выхватил из-за пояса дубинку и, потрясая ею, воскликнул:
— Вперед, к Рэту!
С этим боевым кличем он шагнул вперед и тотчас же пропал в непроглядной пелене черной как смола ночи и мечущихся снежных вихрей.
— Но… — попытался что-то сказать Племянник со смешанным чувством беспокойства, восхищения и фамильной гордости. — Но… Дядя!
Но его дядя, вновь обратившись в Геройского Крота, известного всем и каждому вверх и вниз по реке, — так вот, дядя уже исчез в ночи.
— М-м… закрой дверь… Дует… — пробубнил Портли из гостиной и, еще уютнее свернувшись в кресле, захрапел.
Крота чуть не оглушил рев обрушившегося на него урагана и едва не ослепил снег, летевший прямо в глаза. Хуже всего было то, что снег с каждой минутой становился все глубже, а значит, требовал все больше усилий, чтобы вытаскивать галоши при каждом шаге. Все труднее становилось выискивать извивающуюся между деревьев тропинку.
Деревья стонали и трещали на ветру. И если ураган не пытался хотя бы сорвать с Крота пальто, то ветки и сучья явно собирались сделать это, хватая за плечи, вцепляясь в полы и удерживая изо всех сил. К тому же было темно. Очень темно.
Штормовой фонарик пришелся как нельзя кстати. Его тонкий лучик выхватывал из темноты узкую полоску света, позволяя, по крайней мере, не сбиться с тропинки и не заблудиться.
— Я не сдамся! — повторял про себя Крот, туже затягивая пояс, ниже пригибая голову, тверже ступая вперед и крепче сжимая лампу. — Рэт попал в беду. А если не Рэт, то Выдра. Другого объяснения появлению Портли и его словам я не вижу. А значит, им нужна помощь.
И вот так подбадривая себя, Крот пробирался вперед. Он очень обрадовался, увидев знакомый дуб, а там и знакомую кроличью нору — верный признак того, что он не сбился с дороги. Крот ненадолго присел передохнуть у самого входа в нору и даже покричал, чтобы выяснить, нет ли дома кого-нибудь из ее обитателей. Но надеяться на кроликов — последнее дело. На них абсолютно невозможно положиться, особенно когда они позарез нужны. Разумеется, и на этот раз ответа Крот не дождался.
Сидя в тихом месте у входа в нору, укрывшись от ветра и бьющего в лицо снега, Крот почувствовал, как начинают таять его воля и решительность. Если бы дело касалось не друга Рэта, то можно было бы и прислушаться к совету Племянника — забиться поглубже в кроличью нору, укрыться с головой и переждать до утра, надеясь, что с рассветом буря утихнет.
— Я должен идти, и я пойду! — во весь голос прокричал Крот и вновь вышел навстречу урагану.
И уже потом, много позже, когда ночная тьма стала совсем непроглядной, а ураган совсем обезумел, в голову Крота пришла ужасная мысль, заставившая его вздрогнуть, застыть на месте и оглянуться на цепочку своих следов. Исчезающих на глазах следов — снегопад был такой, что там, где еще недавно ясно видны были следы галош, уже лежал почти ровный слой снега.
А ужасная мысль, так поразившая Крота, была вот какая: дом его друга Рэта находился на другом берегу реки. А если так — то как же туда перебраться? До моста путь не близок, а лодка Рэта, конечно, вытащена на берег около дома — на тот, дальний, берег.
Решение этой проблемы пока что определенно заключалось в отсутствии решения, но, зайдя так далеко, Крот решил продолжать путь, убеждая себя в том, что Рэт на его месте поступил бы точно так же.
— Я найду решение, — заявил он самому себе.
Погруженный в мрачные мысли, замерзший до полусмерти, чем живой, с обледеневшей шерсткой на рыльце и обвисшими от налипшего снега усами, Крот наконец выбрался на берег реки. Разумеется, в такую погоду дальний берег не был виден, но, к удивлению Крота, сама река, похоже, успела покрыться льдом. Там, где должна была чернеть вода, ровным слоем лежал снег, белее и ровнее, чем на земле и траве.
— Может быть, Рэт услышит, если я покричу, — сам себе сказал Крот, впрочем без особой надежды.
— Рэт! Рэтти! Ты меня слышишь? — во весь голос закричал он, размахивая над головой лампой. Но ветер выхватывал слова изо рта, едва он успевал произнести их, и уносил прочь, словно играя с ними, как играл он с тысячами и тысячами беззаботных снежинок.
В довершение всех напастей здесь, на открытом пространстве, хитрый ветер сумел подобраться сквозь узкую щелку к язычку пламени. Пометавшись в лампе, огонек мигнул в последний раз и, не устояв против гораздо более сильного противника, погас. Видно, масла осталось совсем мало и фитиль не мог гореть в полную силу.
— Ну что ж, — заметил обескураженный, но все еще полный решимости Крот, ставя бесполезную лампу на землю. Ничего не поделаешь. Свежезамерзшие реки — штука, конечно, опасная. Но, несмотря на все опасности, я должен попытаться форсировать эту водную преграду.
Всматриваясь в темноту, он пытался разглядеть, замерзла ли река целиком, на всю ширину.
«Нужно подобраться поближе, — подумал Крот. — Тогда и опасности будут лучше видны. Именно так я и сделаю. Чуть-чуть пройдусь по льду — а там видно будет».
С этими словами он стал спускаться но берегу к реке. Как очаровательно было это место летом, и каким опасным, неприветливым, скользким и непроходимым оказалось оно сейчас! Очутившись наконец внизу, Крот шагнул на лед. Но тут у него в голове мелькнула еще одна ужасная мысль. Он поспешил снова выбраться на берег и, найдя более или менее тихое местечко между толстыми корнями одной из ив, сел, почесывая затылок.
— Нужно быть благоразумным и предусмотрительным, решил он. — Нужно подумать не только о себе, но и о других. Существует большая вероятность того, что, пытаясь переправиться, я… я… ну, скажем, не вернусь. А следовательно, мне надлежит привести в порядок свои дела и оставить… назовем это посланием тем, кто придет сюда позже, чтобы они знали, какова была моя… последняя… воля… если… я…
Крот вдруг почувствовал себя таким несчастным и одиноким, что на его глазах выступили слезы, тотчас же замерзшие на уже обледеневшем рыльце.
— Я, конечно, оставляю после себя не особенно много добра, — сказал он, — но то, что у меня есть, я люблю, и мне было бы приятно осознавать в тот миг, когда я… я… покину этот мир (он не смог заставить себя использовать более точное и откровенное выражение), что столь дорогие мне земные ценности окажутся не только в хороших руках, но еще и в правильных руках.
Бумаги с собой у него не было, если не считать листа, в который был завернут пудинг (совершенно не подходящего для такого случая), да и писать было нечем. Тогда, расчистив снег и подыскав подходящий ивовый корень — потолще и поровнее, Крот постарался поаккуратнее, насколько это возможно в темноте, нацарапать на нем последнее послание друзьям.
