Великий сыщик Эге-Ага. Дело о пропавшей короне - Громов Вадим В. (книга регистрации .TXT) 📗
Как только придворные прекратили аплодировать, Клюмс снова подпрыгнул на месте и пригласил:
– Теперь Его Величество ждёт вас! Идите за мной!
Он направился к выходу из тронного зала, по-прежнему улыбаясь и подпрыгивая. Эге-Ага зашагал следом. Никто из зевак за ними не увязался. Придворные понимали, что присутствовать при испытании великого сыщика – это одно. А торчать рядом, когда он общается с самим королём, – дело недопустимое.
Глава четвёртая
Двадцать мокрых платков, или Что сказал король
На этот раз шли недолго. Клюмс провёл Эге-Ага по короткому коридору, остановился в самом его конце и тихонько постучал в простую на вид дверь. Дракончик подумал, что если комната короля находится так близко от тронного зала, то Пунь вполне мог откуда-нибудь подглядывать за испытанием. И всё же непонятно, почему он не присутствовал…
«Странности помаленьку копятся… – заключил великий сыщик. – И мне отчего-то кажется, что их будет гораздо больше».
Из-за двери раздался еле слышный голос:
– Входите…
Клюмс почтительно открыл дверь, и дракончик вошёл внутрь. Он слегка волновался – ведь ему предстояло увидеть Пуня Пятого, о котором ходит столько разных слухов!
Оказавшись в комнате, Эге-Ага, в первую очередь, огляделся. Великий сыщик прекрасно знал, как иногда бывают важны незначительные, на первый взгляд, мелочи. Своё первое дело – о похищении принадлежащих кукушке Жоже часов – он раскрыл именно поэтому. Тогда дракончик заметил, что портрет бабушки Жоже, висящий у входа, перекосился. А кукушка не терпела беспорядка. Значит, портрет мог сдвинуть только похититель часов. Великий сыщик осмотрел картину – и нашёл клочок шерсти, позволивший отыскать виновного.
С тех пор Эге-Ага старался не упустить никакой мелочи, касающейся предстоящего расследования. Начиная с того, как лежит коврик у порога, до выражения лица Пуня Пятого.
Король сидел в кресле в центре небольшой комнаты. Он был одет в длинный шёлковый халат, от красочности которого у дракончика зарябило в глазах. Не халат, а настоящая радуга!
В каждой руке Пуня было зажато по два носовых платка. Они выглядели настолько мокрыми, что, отжав их, можно было набрать полный стакан влаги.
Посмотрев по сторонам, Эге-Ага насчитал ещё шестнадцать влажных платков, валяющихся по всей комнате. Получалось, что в последнее время король часто плакал навзрыд.
Вдруг великий сыщик почуял еле заметный, быстро исчезающий запах. Он старательно принюхался, пытаясь сообразить, чем пахнет. Эге, да это же…
Но король не дал ему додумать. Он взмахнул платками, обрызгав дракончика, и проговорил плачущим голосом:
– Наконец-то вы здесь! Я в отчаянии! Умоляю, помогите мне!
– Спокойно! – сказал Эге-Ага. – Я сделаю всё, что в моих силах. Расскажите, что стряслось.
Из глаз Его Величества брызнули слёзы, и он кое-как произнёс сквозь рыдания:
– Ко-ро-на… Про-па-ла корона!
– Ваша? – уточнил великий сыщик.
Пунь так удивился, что перестал лить слёзы и язвительно пробурчал:
– Нет, стражника у ворот… В этом дворце короны есть у всех: у садовников, портных, поварят. А у сапожника – вообще две! Конечно, моя!
И снова принялся рыдать.
– Это грустно, но не уныло, – сказал Эге-Ага. – И успокойтесь, пожалуйста. Ещё ни разу не случалось, чтобы пропавшая вещь прибегала обратно только потому, что её владелец плачет на зависть любому ливню.
Король не сразу, но унял слёзы. И принялся рассказывать.
Со дня пропажи короны прошло уже семь дней. Она исчезла из особого хранилища, куда могут входить лишь трое: сам Пунь, главный хранитель Феб и первый советник короля Вайс. Вечером хранитель отнёс корону на место. Запер дверь хранилища на пять замков, ключи от которых были и у короля с советником. А, придя утром за главным королевским символом, он увидел, что того нет.
Феб и Вайс клялись, что никак не замешаны в пропаже короны. Пунь взял с них слово, что они будут молчать о том, что случилось, и сразу пригласил самых умелых сыщиков, которые только нашлись в Лучшеграде. Пообещав им щедрое вознаграждение, если корона будет найдена как можно скорее. И, само собой, сыщики тоже должны были держать язык за зубами.
Восемь сыщиков оббегали всю столицу и её окрестности, пытаясь нащупать хоть какой-то след. Почти не ели, почти не пили, спали на бегу, поочерёдно закрывая то один, то другой глаз. Корона как в воздухе растворилась!
Пока Пунь Пятый рассказывал о постигшей его беде, дракончик незаметно разглядывал правителя Шубумоль-Ам. По мнению Эге-Ага, всё, что он слышал о короле раньше, было если не полной ложью, то – э-э-э… не совсем правдой.
Его Величество выглядел не совсем строгим, не слишком добрым и уж точно – не абсолютно странным. Ни кактусов, ни недоеденного торта, ни непонятных скульптур Эге-Ага в комнате не заметил. Само собой, эти вещи необязательно должны были находиться в комнате. Но по своему опыту дракончик знал: когда кто-то очень любит что-то делать, то доказательства этого увле чения часто находятся рядом с ним.
Честно говоря, во внешности Пуня не было ничего выдающегося. Не худой и не толстый, среднего роста. Надеть на него колпак повара, дать поварёшку – получится вылитый повар. А вручить ведёрко с краской и кисть – будет похож на настоящего маляра.
У короля был курносый нос, тёмные кудрявые волосы, смешно оттопыренная нижняя губа, щёки с ямочками. Дракончику сразу бросилась в глаза самая приметная черта во внешности Пуня – лопоухость. Уши Его Величества оттопыривались так сильно, что на каждое могло сесть по два воробья.
А вот карие глаза короля показались великому сыщику очень даже неглупыми. Как-то странно, что человек с такими глазами мог рыдать столько дней.
Правитель Шубумоль-Ам закончил свой рассказ. Дракончик почесал макушку, на которую когда-то упал плод Дерева Выдающихся Способностей, и задал вопрос:
– Значит, нет никакого, даже самого крохотного, следочка?
– Полный пшик! – всхлипнул король.
– Угу… – впервые в жизни сказал Эге-Ага. – Кажется, дело будет непростым. Мне надо осмотреть особое хранилище.
– Да сколько угодно! – заявил король. – Только в нём уже побывали восемь отличных сыщиков! И все ушли оттуда разочарованными.
Дракончик невозмутимо заявил:
– А вдруг мне повезёт больше, чем им?
– Я очень на это надеюсь! – воскликнул Пунь. – Вы должны найти корону как можно быстрее. У меня не получится долго сохранять в тайне её пропажу. Сейчас все, кроме советника, хранителя и сыщиков, думают, что я болею и не могу выходить из этой комнаты. По дворцу нарочно распущен слух, что вы прибыли в Лучшеград по моему приглашению для участия в состязании лучших сыщиков, которое состоится в последний день праздника города, – начнётся он уже послезавтра. Поэтому я и велел устроить для вас испытание, чтобы все окончательно поверили в слух. Жаль, что нельзя поднимать шум, иначе мои стражники перерыли бы весь город. Представляете, что будет, если какой-нибудь добросовестный служака найдёт корону у кого-то за пазухой и правда выплывет наружу? Я до конца своих дней буду знать, что над Пунем Пятым, не сумевшим уберечь от кражи самый главный символ власти, смеётся всё королевство! Позор! Я не переживу этого! Посвящённых в тайну должно быть как можно меньше! И точка!
Эге-Ага немного поколебался, но сказал:
– Не хочу вас огорчать, но во дворце многие – если не все, знают о пропаже короны.
От изумления король широко открыл рот, его глаза округлились, а левое ухо задралось выше правого. Он пискляво произнёс: «Как же так…» – и потерял сознание.
