Жили-были. Русские инородные сказки – 7 - Кац Михаил Борисович (книги онлайн полные .txt) 📗
– «Как завоевать мужчину за восемнадцать дней». «Значение имени». «Вязаные модели на весенний сезон». «Готовим с улыбкой». «Значения символов». «Макияж за рулем»…
– Стоп! Что там про символы?
– «Значение символов» – регулярная рубрика. В этом номере про пентаграмму пишут.
– То, что надо! Славься, славься, великий журнал «Леди Интеллект»!
– «Тамплиеры считали пентаграмму символом Священного Женского Начала. В каббалистике…»
– Все, не читай больше эту галиматью! Идею подсказали, нам этого достаточно! Вокруг вырезанного конуса нарисуем красную пентаграмму…
Аркадий потянулся за кистью.
– Урод, ты же обещал не портить арбуз! – закричал Коля.
– Да успокойся ты! Потом краску сотрем. Для тебя же, козла, стараюсь… Итак, пентаграмма. Я думаю, рисовать лучше перевернутую…
– «Перевернутая пентаграмма с вписанной в нее головой козла является знаком Бафомета – главным символом сатанизма», – прочитал Зубр.
– Не волнуйтесь, Колину голову я туда вписывать не буду.
– Да ты при всем желании не впишешь! – фыркнул Николай. – Руки-то только под строительную пену заточены.
Но Аркадий уже перестал обращать внимание на реплики друзей. Его понесло!
– Пентаграмма есть. Что тут у нас еще имеется под рукой? Кнопки канцелярские! Отлично! Зафиксируем кнопками вершины пентаграммы. И – заметьте! – тем самым повысим содержание металла в арбузе – и без того уже достаточно высокое… Финальный штрих – вектор времени! Ты ведь в прошлое хочешь? Значит, рисуем черную дугу против часовой стрелки! Ну вот, по-моему, и все… Уф… Устал. Не просто это, оказывается, машину времени строить. Ну что смотришь, Николай? Готов к путешествию во времени? Вперед! Клади руку на арбуз и – счастливый путь! Да клади, я тебе говорю!
С этими словами Аркадий схватил Колину руку и хлопнул ею по арбузной корке. Хлопок получился звонким. Очень звонким. Вообще-то даже слишком звонким для удара рукой по арбузу… К тому же в помещении почему-то погас свет. На несколько секунд. А когда он зажегся вновь, в мастерской не было ни Коли, ни арбуза. И лишь легкий дымок вился над блюдом с осиротевшими мандаринами. А в ноздри бил какой-то странный запах…
– Я… это… Я понял, что произошло… – пробормотал Аркадий, глядя на Зубра с дурацкой улыбкой. – У нас в школе такой случай был. В седьмом классе. Мы, это… Покурить решили. А сигарет не было. И мы тогда в буфете чайную заварку стрельнули. Вот.
– И что?
– Ну и это… Завернули ее в бумажку, подожгли и попробовали покурить.
– И что?!
– И все… Оказалось, что заварка не курится. А запах вот такой же был, как сейчас. То есть это паленой заваркой пахнет. Я ведь в арбуз заварку насыпал! Понял? Ха! Вот поэтому такой и запах! Дошло?!
– Чего дошло? Коля где?!
И тут только Зубр понял, что Аркаша просто в шоке и вообще вряд ли понимает, что несет. Беспомощно оглядевшись по сторонам, Зубр обнаружил еще одно чудо! На холсте Николая красовался законченный натюрморт! Арбуз с мандаринами на блюде. Только арбуз был написан совсем не в Колином фотографическом стиле, а с какими-то хитрыми искажениями. Словно арбуз этот был разбит на части, а потом снова собран, но не очень аккуратно. Макушку же нарисованного арбуза украшала красная перевернутая пентаграмма с канцелярскими кнопками на вершинах.
Зубр посмотрел на Аркадия. Тот, кажется, понемногу начал приходить в себя.
Внезапно открылась дверь веранды, и в помещение мастерской вошел Коля. Только вошел он, пятясь задом. Так движутся герои фильмов, если прокручивать кинопленку в обратную сторону. Коля задом подошел к столу, сел на стул. Дальше вообще пошли киночудеса! Николай начал двигать челюстями, словно что-то разжевывая, а потом достал изо рта целую мандаринную дольку. Положил на блюдо. Тут Зубр заметил, что на блюде лежат кусочки мандаринной корки. А Коля тем временем, не прекращая жевать, вытащил изо рта еще одну дольку. Приложил ее к первой, и они словно срослись! Так Коля постепенно сложил из долек, извлекаемых изо рта, целый мандарин. Потом завернул его в корку – и вот уже мандарин красуется на блюде как ни в чем не бывало!
– Коль, с тобой все в порядке? – подал голос Аркадий.
Коля не отвечал. Казалось, он вообще на замечает присутствия друзей. По всей видимости, так оно и было. Потом Николай встал. Протянул руку. Кисть, лежавшая на палитре, подпрыгнула, взлетела в воздух и оказалась в Колиной руке. Все так же пятясь задом, Коля подошел к холсту, повернулся к нему лицом и стал водить по своему натюрморту кистью. С каждым движением кисти изображение понемногу исчезало. Минута шла за минутой, Коля пятился то к столу, то снова к мольберту, в воздухе летали кисти, а натюрморт на холсте все стирался и стирался, пока не достиг того состояния, в котором его оставил Коля, прежде чем исчезнуть из мастерской вместе с арбузом. Арбуза, кстати, на блюде по-прежнему не было… Друзья смотрели не происходящее не в силах вымолвить ни слова. Но вот Коля, закончив уничтожать свое творение, снова присел к столу. И протянул руку, расположив ее как бы над воображаемым арбузом. По всему его телу пробежала дрожь, и Зубру даже почудилось, что на какое-то мгновение Коля стал полупрозрачным! Зато теперь, кажется, он наконец заметил своих друзей.
Николай сделал жест рукой в сторону двери, находящейся напротив выхода на веранду. За той дверью у него располагалась маленькая комнатка, которую он использовал в основном в качестве кухни. Махнув в ту сторону рукой, Коля произнес:
– Мат Зубра!
Друзья в недоумении переглянулись.
– Что?
– Мат Зубра!
– Коль, ты как вообще себя чувствуешь?
– Мат Зубра! Мат Зубра!
– Слушай, я, кажется, понял… – сказал Аркадий. – Похоже, машина времени действительно сработала. Только Колю бросило не на два дня в прошлое, а минут на тридцать в будущее. И сейчас он оттуда вернулся назад… как это сказать… своим ходом! Понимаешь? То есть он, при естественном течении времени, за эти полчаса закончил бы натюрморт, съел бы мандарин и вышел бы на веранду. Ну, покурить там, или не знаю что… А машина времени бросила его сразу туда – на полчаса вперед. И мы увидели его в том состоянии. Ну и все, к чему он прикасался: картина, мандарин… Теперь он, значит, своим ходом вернулся, но под конец его зациклило. Да, Коля?
– Мат Зубра!
– При чем тут мой мат?
– Не знаю, Зубр. Но, похоже, он пытается сказать нам, что надо сделать, чтобы его отпустило. Я думаю, тебе надо пойти на кухню и поматериться там… Коль, ты это имеешь в виду?
– Мат Зубра! – повторил Николай.
Зубр поднялся со стула и на дрожащих ногах направился в сторону кухни. Скрылся за дверью. И в следующий миг послышался грохот падающего тела и возглас Зубра:
– …мать!
Похоже было, что Зубр матерится не по просьбе Коли, а от души!
Открылась дверь. На пороге кухни появился Зубр, потирая ушибленный локоть.
– Навернулся, блин, на арбузной корке! Этот арбуз – он там, на кухне. Валяется на полу, весь разбитый.
– Мат Зубра! – снова произнес Коля.
– Что, не подействовало?! – ужаснулся Аркадий.
– Так, спокойно… Кажется, есть идея! – воскликнул Зубр. – Знаешь, как оно, по-моему, получилось: Колю отбросило во времени на полчаса вперед, а пространственно при этом он оказался на веранде. А машину времени твою чертову, арбуз этот с кнопками… кинуло, видать, в противоположном направлении. По времени – в прошлое, в пространстве – на кухню. Теперь Коля, как ты говоришь, «своим ходом» вернулся, но его колбасит где-то на стыке будущего и настоящего.
– И что теперь делать?
– Что-что! Машину времени восстанавливать!
С максимальной тщательностью и вниманием друзья собрали с кухонного пола все кусочки арбуза. Принесли в комнату. Потом долго мучились, складывая на блюде этот объемный «пазл»… Наконец сложили. Снова воткнули кнопки по вершинам пентаграммы. И с замиранием сердца положили на макушку арбуза Колину руку. Ничего не произошло…
– Ё-моё! Ты же еще дугу против часовой стрелки рисовал! – вспомнил Зубр. – Давай теперь рисуй в обратном направлении! Попробуем еще раз…
