Храбрый Тилли: Записки щенка, написанные хвостом - Ларри Ян Леопольдович (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗

Я бросился в воду и поплыл, поднимая тучи брызг.

Лиса побежала к другому берегу, зашла в воду, и скоро я увидел, как она хватает из воды то одну, то другую рыбку и торопливо глотает их. Но потом она стала выбрасывать рыбок из воды на песок, и, когда я добрался до мелкого места, на берегу уже подпрыгивали большие и маленькие рыбки.

Лиса сказала:

— А теперь будем делить добычу. Как положено по закону леса. Бери себе самых маленьких, а я возьму самых больших рыб. Большим всегда ведь нужно побольше. Это только справедливо, малыш.

Она оскалила зубы.

— Ты, может быть, сомневаешься, что я самая справедливая лиса?

У неё были такие острые зубы, да и она сама была вдвое больше меня. Я вздохнул и перестал сомневаться.

И хотя маленькие рыбёшки были неварёные и нежареные, я пообедал неплохо. Во всяком случае, впервые после ссоры с Леной я наелся по-настоящему.

Потом мы побежали снова по лесу и остановились только у большой воды.

— Здесь, — сказала лиса, — живут очень вкусные бобры. Особенно хороши маленькие бобрята. Они такие нежные и такие глупые, что было бы просто глупо ожидать, пока они станут большими и жёсткими. Слушай, малыш, ложись на спину и помотай ногами. Бобрята ужасно любопытные. Они подплывут поближе, вылезут из воды, ну, а я… — Лиса облизнулась. — Только бы выманить хоть одного на берег!

Я лёг на спину и стал махать лапами. И вдруг я услышал умильный голос лисы:

— А ну, плыви, плыви, маленький! Посмотрим вместе, что же это такое на берегу, кто это ногами вверх живёт?

Я приподнял голову и увидел в воде мордочку с усами.

— Выйди на берег, маленький! — уговаривала усатого лиса. — Только поскорее, пожалуйста. Мне очень некогда.

Усатый открыл рот и сказал:

— Моя мама не разрешает мне одному выходить на берег. Она говорит, что на берегу меня могут съесть.

— Какие глупости, — сладким голосом сказала лиса. — Почему же меня никто не ест, а тебя съедят. Выходи, глупышка, не бойся.

— А вы не съедите меня сами? — спросил бобрёнок.

— Боже мой, — сказала лиса. — Да как тебе не стыдно думать такое. Неужели я похожа на зверя, который ест бобров? Я даже не понимаю, как можно есть бобров или что-нибудь мясное. Я же питаюсь травой и цветами. Выходи, маленький.

— Нет, нет, — сказал бобрёнок, — без мамы я не могу. Моя мама…

— Перестань! — зарычала лиса. — Заладил — мама да мама. Пора бы тебе и своим умом жить. У тебя уже и хвост, я вижу, большой, а ты всё ещё за маму держишься.

— Маленькие должны слушать свою маму! — сказал бобрёнок.

— Боже мой! — сказала лиса. — Ну какой же ты глупый! Ты, наверное, без мамы и плавать не умеешь?

— Ах, что вы, — обиделся бобрёнок, — я плаваю очень хорошо.

Лиса оскалила зубы:

— Интересно! И хвостом умеешь управлять?

— И хвостом могу! У меня очень хороший хвост!

— А ну покажи, как ты это делаешь? Подплыви поближе, я взгляну, такой ли уж он у тебя хороший. Может, ты хвастаешься только своим хвостом, а он тебе не помогает, а только мешает.

Бобрёнок подплыл к берегу.

— И не думаю хвастаться! — сказал он. — С моим хвостом можно плавать и так и так, и туда и сюда. Куда захочу, туда и плыву.

— А сюда? — сказала лиса, открывая широко рот. — Можешь сюда?

— Пожалуйста! — сказал бобрёнок. — Вы хотите так?

— Мы хотим вот так! — бросилась лиса в воду.

— А мы вот так! — вильнул бобрёнок хвостом, обрызгав лису водою.

Лиса захлебнулась:

— Невежа! — зарычала она и набросилась на меня. — А ты что развалился? Лодырь! Не думаешь ли ты, что я должна кормить тебя? По закону леса у нас каждый сам себя кормит. Что ты приготовил для меня поесть, пока я охотилась на бобрёнка?

Я не знал, что сказать, но если по закону леса никто не кормит другого, значит и я не должен искать для лисы пищу.

Я так и хотел сказать, но лиса зарычала:

— Ты забыл, как я кормила тебя рыбою?

— Но мы же вместе ловили! — сказал я.

— Но рыбы-то уже нет! — зарычала лиса. — Ты уже съел и мою и свою рыбу. Значит, пора уже тащить жребий. Или ты забыл уговор?

Я сказал:

— Вы сказали, что жребий будем тащить осенью, а осень ещё не пришла.

— Но пришло время обедать! — сказала лиса. — Впрочем, я не знаю даже, нужно ли тащить жребий? Ты стал такой жирный после рыбы, что пора уже тебя съесть.

Не знаю, как вы поступили бы на моём месте, но я прижался к дереву, оскалил зубы и зарычал:

— Посмей только тронуть меня. Не смотри, что я маленький, зубы у меня такие острые, поострей твоих! И вообще мы, шотландские терьеры, умеем постоять за себя.

Лиса подумала, подумала, а потом вдруг насторожилась и повернула морду в сторону, откуда послышался какой-то шорох. Неожиданно для меня она бросилась в кусты, взвизгнула и, вылетев оттуда с большой птицей в зубах, бросилась бежать.

Лиса побежала в одну сторону, а я в другую и бежал так долго, пока не свалился с ног.

Нет уж, лиса для меня не товарищ. И вообще она не понравилась мне. Да и лес теперь мне почему-то не очень нравится. Может быть, потому, что я не привык так жить. В городе все живут дружно. И люди и собаки. И даже с кошками можно жить, если не обращать на них внимания. А тут все боятся друг друга, и никто никому не верит. И все стараются обмануть друг друга. Ну разве можно так жить?

Пока было светло, я сидел и думал, а когда стало в лесу темно, я почему-то начал дрожать от страха. Вообще-то я очень храбрый, но разве можно быть храбрым всегда? И днём и ночью? Не знаю, как вы, а я не люблю быть храбрым в темноте.

Ночь прошла. Всё вокруг было мокрым. Белый туман поднимался над землёй. Сверху капало, хотя дождя и не было.

Я поднял голову и завыл. Мы, собаки, всегда воем, когда нам скучно. А мне стало очень скучно в лесу.

Я сидел и выл, перебегал с места на место и снова выл. Я выл не только потому, что мне было скучно, но и потому, что не нашёл в лесу друга, с которым мог бы жить. Неужели среди лесных жителей нет ни одного такого, с кем можно подружиться?

И вдруг я услышал толстый голос:

— Чего, дурень, воешь? Обидел тебя кто или сам на себя обиделся?

Я повернулся на голос и увидел настоящего медведя.

— Здравствуйте, настоящий медведь! — сказал я и помахал хвостом, чтобы медведь не подумал, будто я хочу съесть его. — Я не вою, я просто пробую голос. Когда я жил в городе, мне не разрешали пробовать голос, а здесь я сам себе хозяин, вот и вою.

Медведь подумал и спросил:

— Ну, а ты об чём же воешь всё-таки?

— Обидно мне очень, — сказал я. — Весь день я искал товарища, а нашёл только лису. Думал подружиться с ней, а лиса…

Не договорив, я махнул хвостом.

Медведь сказал:

— Да уж какой же это товарищ! Лиса ведь о себе только и думает. Очень поганый зверь. Уж она или сама всё сожрёт, или закопает про запас в землю, если ей кусок не полезет в горло. С другим никогда не поделится. Охотился с ней вместе, что ли?

— Охотился! — ответил я. — Рыбу вместе ловили. Но большую рыбу лиса себе забрала, а мне отдала самых маленьких.

Медведь потрогал нос лапой и сказал:

— Да что и говорить. Лиса, она и есть лиса. Охотились, значит, вместе? Так, так! Стало быть, малыш, лиса голодным тебя оставила?

— Голодным! — залаял я.

— Ладно! — сказал медведь. — Накормлю, не тужи! Ты сладкое любишь?

— Люблю! Сахар люблю! Печенье! Пирожное!

— Не знаю! — сказал медведь. — Не пробовал. Но угощу тебя такими сладостями, что ты язык проглотишь! Мёд ел когда-нибудь?

— Нет! — признался я.

— Тогда ты и не знаешь даже, что такое настоящее сладкое! Пошли со мной! Угощу тебя мёдом. Я тоже живу сейчас один и тоже не прочь завести товарища. Пошли! Тебя как звать-то?

Я сказал с радостью:

— Тилли меня зовут! А Лена называла меня иногда «Тилли-тилли бом, звонкий голосочек». Я хорошо лаю и могу охранять вашу берлогу.