Альбертина и Дом тысячи чудес - Райфенберг Франк (читать книги без регистрации TXT) 📗
— Детский приют раппельмайерского счастья, э-э, простите, детский Майер, тьфу ты, Шлюпф у аппарата, — выговорил наконец он.
А на вилле Вюншельберг Пауле прямо-таки взвился, он чуть не выбил у Альбертины из рук мобильник.
— Он говорит! Чтоб мне лопнуть, ну, классная штуковина! С ума сойти! Ну глянь, глянь, без провода, без ничего!!!
— С кем я говорю? — грозно спросил завхоз Шлюпф. На другом конце провода послышалось сразу несколько детских голосов, которые тихим шепотом о чем-то спорили.
— Пауле, сейчас же отдай мобильник!
— Ну щас, я чуть-чуть! А что за кнопочка такая красенькая?
— Только не трогай ее, слышишь, Пауле!!!
— Что за шутки?! — зарычал Шлюпф. Он терпеть не мог, когда его дурачили.
— С вами говорит Лиззи… э-э, Лиззи Штюрценбехер. Я из Комитета освобождения детей из приютов и хочу немедленно поговорить с Тилем и Кнобелем, — сказала Альбертина, изменив голос.
— Для этого мне нужно сначала получить разрешение у руководства, — в замешательстве ответил Шлюпф.
— Вы немедленно позовете к телефону Тиля и Кнобеля, иначе Раппельмай… э-э, ваша начальница узнает, кто каждый год под Рождество утаивает посылочки со сластями.
— Одну минуточку, пожалуйста, — испуганно промямлил Шлюпф и положил трубку на маленький столик у телефона. Он поспешил в сад. — Эй вы, быстро к телефону! Там какая-то тетка из Детского коммунистического союза хочет с вами поговорить, — крикнул он близнецам.
Тиль и Кнобель оглянулись, чтобы убедиться, что Шлюпф имеет в виду именно их, потому что им еще никогда в жизни никто не звонил. Нет, похоже, кроме них, здесь никого не было, только они одни ползали на четвереньках по бесконечному газону и красили зеленой краской поблекшие травинки.
Когда Тиль взял трубку, Шлюпф схватил его за шиворот.
— Запомни: это тайный разговор, не разрешенный руководительницей. Плохо вам придется, если проговоритесь госпоже Рапп-Майер-бринк.
Тиль кивнул и приложил к уху трубку.
— Добрый день, это Тиль.
— Привет, Тиль, — сказал глухой голос. — Я хочу поговорить с тобой без свидетелей, поэтому прежде всего скажи-ка этому Шлюпфу, чтобы он проваливал ко всем чертям.
— Мне велено сказать вам, чтобы вы проваливали ко всем чертям, — сказал Тиль Шлюпфу.
Завхоз сделал возмущенное лицо, но, к удивлению Тиля, быстро удалился.
— Привет, это опять Тиль. Все получилось, Шлюпф ушел. А кто это говорит?
— А ты как думаешь? — сказала Альбертина уже своим нормальным голосом.
— Альбертина! — радостно воскликнул Тиль. Кнобель выпучил глаза.
— Тихо, не называйте мое имя вслух и слушайте внимательно. Вы оба сядете на ближайший автобус, который идет в Нижний Вюншельберг.
— Но у нас же нет денег на билеты, — прошептал Тиль.
— Ничего страшного. Шофер автобуса — мой друг, немножко сумасшедший, старый морской волк по имени Саладин Штюрценбехер. Если вы скажете, что едете ко мне, он вас отвезет без всяких денег. Он сам вам покажет, куда идти. Только смотрите, чтобы Раппельмайерша вас не поймала.
— А что будет, когда мы приедем?
— Вы будете жить в самом потрясающем доме, какой только есть на свете. Вместе со мной! А я жду не дождусь, когда мы с вами снова увидимся.
— Мы уже едем! — Тиль положил трубку.
— Что она сказала? — нетерпеливо приставал Кнобель.
— Нам надо срочно паковать вещички. Всё, пошли!
И близнецы помчались наверх, в спальни мальчиков. Пробегая мимо кабинета госпожи Раппельмайер, они замедлили шаг и тихонько прокрались мимо. Но только таились они совершенно напрасно. Элеонора Рапп-Майербринк уже была в курсе дела, ведь телефонный агрегат «Дома детского счастья» не случайно стоял именно у нее в кабинете.
— Спасибо, спасибо, большое спасибо, попалась, дурочка из переулочка! — пробормотала директриса и положила трубку, с помощью которой она подслушала разговор.
Уже через две минуты Тиль и Кнобель «загорали» в уютной комнатке за тройным замком — в той комнате, которая ждала Альбертину.
— Шлюпфик! — прощебетала руководительница, и все в приюте втянули головы в плечи. Такая интонация Раппельмайерши была еще опаснее, чем обычное злобное блеянье. — Я отправляюсь на небольшую экскурсию!
Ужасное открытие
Сад на вилле Вюншельберг мог, оказывается, дать гораздо больше плодов, чем все ожидали. К собранным ягодам малины и лесной ежевики добавили молоко, муку и четыре яйца — особенно хороши были те два роскошных яйца, которыми порадовала всех Миранда, — и получился вкуснейший омлет. У Альбертины все руки были расцарапаны колючками от ежевики. Нелегко, оказывается, самим заботиться о своем пропитании!
На настойчивые вопросы Отто о том, каким образом месье Флипу удалось из ничего наколдовать молоко и муку, тот сказал что-то вроде «В клювике принес!». Альбертина догадалась, почему дворецкий так долго беседовал у обочины шоссе с водителем какого-то фургона и зачем показывал ему карточные фокусы.
Месье Флип был не в восторге от того, что Альбертина пригласила на виллу еще двоих маленьких нахлебников.
— Мне кажется, нужно было дождаться, когда наш дом снова откроется для посетителей, фройляйн Альбертина, — с сомнением сказал он.
Альбертина уж не стала говорить о том, что аппетит у близнецов — как у канадских гризли.
По китовой столовой пролетела белая голубка и уселась рядом с Альбертиной на спинку стула. Она тихонько ворковала и толкала Альбертину клювиком.
— Привет, а что ты здесь делаешь? — поздоровалась с голубкой Альбертина.
— Наша барышня поразительно быстро находит в этом доме друзей. — Месье Флип бросил голубке крошечку омлета, но Сельма не проявила к нему никакого интереса. — К счастью, хоть она не голодна! — засмеялся месье Флип и хотел уже было прогнать голубку.
— Нет! — закричала Альбертина. — Ведь это… в общем, я назову ее Сельма. Пусть останется здесь. Мы наверняка сможем ее чему-нибудь научить. Она явно очень способная! — Альбертина подмигнула голубке.
— А ведь верно! У меня была как-то однажды чрезвычайно способная голубка, в моей программе перед шоу Лиззи. Она знала всю таблицу умножения, вплоть до седьмого ряда — там у нее всегда возникали сложности. Эльвира — так звали эту голубку. Ох, какие это были времена… — И месье Флип опять углубился было в блаженные воспоминания — но вдруг опомнился, хлопнул в ладоши и призвал банду клетчатых на последний штурм, чтобы придать дому окончательный лоск.
Ведь на завтра намечалось открытие Дома тысячи чудес. Следовало еще кое-что сделать, но главное — пора было начинать рекламную кампанию. Месье Флип собирался один поехать в Нижний Вюншельберг, чтобы развесить плакаты. Но Пауле, который был в полном восторге от «Бугатти Т-41 Ройял» 1929 года, не успокоился до тех пор, пока не добился разрешения сесть за руль. В конце концов, доказывал Пауле, он ведь сын шофера!
«Бугатти» испустил дух прямо посреди главной улицы. Он внезапно встал как вкопанный, еще чуть-чуть, и рейсовый автобус превратил бы антикварный автомобиль Лиззи в груду металлолома. Теперь месье Флип был рад, что взял с собой Пауле.
Пауле с головой залез в мотор.
— Прокладки в цилиндрах полетели, карбюратор сдох, а клапан подачи бензина дырявый, как швейцарский сыр. Уж про охлаждение двигателя я и не говорю. Так что дело в общем-то безнадежное, но не для Пауле. Вы там идите, расклеивайте что надо, я тут пять минуток покопаюсь.
Месье Флип вытащил с заднего сиденья пачку плакатов, банку с клейстером и кисточку. Он сразу нацелился на помпезную статую Болленштиля, которая была позором для всей площади. Болленштиль сам распорядился поставить этот памятник и был уверен, что обогатил любимый-городок великим произведением искусства.
Месье Флип залез на бетонный постамент и обмазал бронзового Болленштиля клейстером сверху донизу. Он взял первый плакат и наклеил его на толстое, лоснящееся золотом пузо. Несколько прохожих с любопытством остановились.
