Мэриел из Рэдволла - Джейкс Брайан (полные книги .txt) 📗

Пока они разбирались с оружием, над головами их, едва не задев Бэгга по уху, просвистел железный крюк.

Он попал как раз в расщелину между камнями. Кто-то натянул привязанную к крюку веревку. Грабб похлопал приятеля по голове:

— Повезло. А то был бы ты, красавец, без ушей.

За первым крюком не замедлил последовать второй, затем еще и еще. Со свистом и треском крюки впивались в стену, и к каждому была привязана веревка. Ранн вскарабкался на плечи Грабба и вгляделся в темноту:

— Парни, да ведь это крысяки! Лезут наверх, прямо на стену!

Бэгг бросил взгляд на главные ворота, где вовсю кипело сражение:

— Уф, по-моему, крик поднимать глупо. У них и так хватает дел. Да и ма Меллус, если нас застукает, сразу погонит спать. Или оставит без завтрака, а может, весь день продержит взаперти, а то еще…

Ранн чумазой лапой заткнул братишке рот:

— Ладно, хватит страшилки рассказывать. Ножички-то нам зачем? Сейчас — чик! — и перережем веревки! Хохо-хо, вот будет смеху!

— Крысяки себе все зады отобьют! Давайте я буду резать посредине, а вы по краям.

Кайбо почти достиг цели. Зажав в зубах меч, он оглянулся на других крыс. Те бесшумно карабкались все выше и выше, глаза их сверкали победным огнем. Земля осталась далеко внизу, а высоты Кайбо всегда побаивался.

Зажмурив глаза, чтобы не смотреть вниз, он вновь принялся карабкаться по веревке. Казалось, стоит еще пару раз подняться, и когти его вцепятся в зубцы на вершине стены. Тут послышалось какое-то хихиканье, резкий свистящий звук, и туго натянутая веревка вдруг ослабла.

— Ооооооооо!

Оторопевшие от удивления крысы проводили Кайбо глазами: он исчез в кромешной тьме у подножия стены, до них донесся лишь глухой звук ударившегося оземь тела. И сразу со всех сторон раздались свист и хлопанье — веревки одна за другой обрывались под острыми лезвиями кухонных ножей. Воздух наполнился визгом и стонами. Один из пиратов рухнул вниз, так и не проронив ни звука, с недоумением уставившись на веревку, которую все еще сжимал в лапах.

А троица малышей торжествовала победу. В три удара они перерезали последнюю веревку, самую прочную и толстую.

— Раз, два, три, готово! Не придете, гады, снова! — довольно напевал Бэгг.

И последний враг, отчаянно вопя, сорвался вниз.

Тем временем Кривоглазу, осаждавшему западную стену, пришлось круто изменить мнение о жителях аббатства, которых он то и дело величал олухами и раззявами. Камни и пики, пущенные рэдволльцами, летели без промаха, так что крысам пришлось отступить и залечь в канаве. Растерянный, сбитый с толку, крысиный капитан едва успевал пригибаться, когда над его головой проносился увесистый булыжник или самодельная пика. Клыкач по-прежнему лежал на тропе, не подавая признаков жизни, а Фринк и Рыбоед только и делали, что гонялись за невольниками — те пытались ускользнуть и скрыться на просторах равнины. Пригнув голову и всем телом извиваясь по дну канавы, к капитану подполз Сопленос, раненный в лапу:

— Капитан, эти деревенские пентюхи дерутся как черти!

— А ты, недоумок, верно, ждал, что тебя встретят с распростертыми объятиями?

— Ждать не ждал, только стрелы и пики у нас все вышли. Приходится кидать в них хлам, которым они нас поливают. У них-то этого добра надолго хватит.

Кривоглаз презрительно сплюнул:

— Да уж, камней и палок! Разрази меня гром, если у них там найдется хоть один стоящий меч или кинжал.

Погоди, сейчас Кайбо и его молодцы вскарабкаются на эти проклятые стены — тогда мы устроим им потеху, покажем, как дерутся крысы-пираты!

Острозуб, лежавший поблизости, недоверчиво затряс головой:

— Куда они только запропастились, Кайбо и его парни?

За это время новую крепость можно было отгрохать, а они все не могут вскарабкаться на какую-то жалкую стенку.

В следующую секунду ему пришлось пожалеть о своих словах.

— Уж больно ты востер на язык, приятель, — повернулся к нему разъяренный Кривоглаз. — Верно, такому шустрому малому скучно лежать в канаве на брюхе. Иди-ка проверь, посмотри, что там творится у восточной стены.

А ты, Сопленос, оттащи-ка в канаву этого кретина Клыкача. Смотреть противно, как эта падаль валяется на дороге.

Матушка Меллус схватила полную корзину булыжников, как следует прицелилась и метнула ее в канаву. Визг, стоны и проклятия, раздавшиеся внизу, подтвердили, что барсучиха не промахнулась. Она подмигнула рэдволльцам, которые без устали посылали во вражеский стан камни из пращей:

— Накормим крыс до отвала! Не давайте им передышки — пусть носа не высовывают из канавы. Ну что, Сакстус, как настроение?

Мышонок ловко увернулся от просвистевшего мимо камня и тут же запустил его обратно.

— Отлично! Но мне вот что странно. По-моему, там, в канаве, десятка три крыс, никак не больше. А когда Флэгг увидел их в лесу, он насчитал около сотни. Где же остальные?

— Ты прав, очень странно. Я-то сама их не считала.

Может, нам стоит обойти стены кругом, вдруг эти прохвосты подстраивают какую-нибудь новую пакость. Ты иди на южную стену, а я на восточную… Ох, у меня сейчас вся шерсть выпадет! С этими Диббунами хлебнешь горя! Глянь только, они там, на восточной стене!

Трое юных друзей по оружию высматривали, не осталось ли где еще веревки, когда на них вихрем налетели матушка Меллус, Сакстус и Флэгг.

— Управы на вас нет, негодники! Вам ведь сказано было спать, а? Ну-ка живо отдавайте ножи! Ишь игрушку нашли! Как вы еще лапы друг другу не поотрезали?

— И не играли мы вовсе! Мы спасали…

— Погодите, вот брат Олдер увидит, что сталось с его лучшими ножами, достанется вам на орехи.

Тут Флэгг заметил огромный железный крюк:

— Глянь только на эту штуковину! Ох, а внизу что творится! Взгляни, там кишмя кишит крысами. Кто это их так отделал? Ну и дела!

Грабб обиженно затряс головой:

— Я же говорю, это мы перерезали веревки, вот крысяки и шлепнулись.

— А вы одно знаете — ругаться! За то, что мы всех спасли! Вот в следующий раз не будем…

Сакстус перегнулся через стену:

— Вот это да! Глазам своим не верю!

Внизу и впрямь валялось десятка полтора крыс, мертвых и раненых — некоторые, падая, налетели на острые ветки и сучья, других придавили тела товарищей. Те, кто был еще жив, скулили от боли, корчились, потирали разбитые головы и переломанные лапы.

— Ну, ребята, вы сегодня отличились, не будь я выдрой! Значит, эти мерзавцы вон что удумали — потихоньку взобрались наверх, а вы их…

Сакстус не смог удержаться от смеха, но матушка Меллус бросила на него такой ледяной взгляд, что тот сразу осекся. Флэгг, не обращая внимания на суровость барсучихи, принялся тискать юных героев и трясти им лапы:

— Ну молодцы ребята, ну герои! Да, наделали бы эти крысы переполоху, не подоспей вы со своими ножами! Вот как бывает — такие крохи спасли аббатство!

Бэгг и Ранн, утомленные подвигами, уселись на стену, позевывая и потирая глаза. Барсучиха сгребла обоих в охапку. Она пыталась сделать вид, что очень сердита, но улыбка, игравшая на ее губах, говорила сама за себя.

— Ну что, идем, герои. Настало время отдохнуть от ратных дел.

Грабб был доставлен в спальню с почетом, на закорках у здоровяка Флэгга.

— Я самый смелый, — сонно лепетал он. — А вырасту, буду как Мартин Воитель!

Кривоглаз вышел на тропу, волоча за собой Паккатуга.

Капитан повернулся к неприступным стенам, приставил к горлу пленника меч и заорал во всю глотку:

— Еще один камень — и белке конец!

Раф Кисточка опустил пращу:

— Хорошо, передохнем. Что скажешь, крысиное отродье?

Все рэдволльцы, стоявшие на северных и западных стенах, отложили пики и камни и прислушались. Лунный луч выхватывал из темноты тощую фигуру крысиного капитана.

— Прекратите пальбу. Дайте нам возможность отступить! — выкрикнул он.

Раф презрительно фыркнул:

— Что, паршивцы, видно, угощение не по нутру пришлось?

— С нас хватит. На сегодня. Ваша взяла, деревня.