Тени Авалона - Олейников Алексей Александрович (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
Глава двадцать пятая
…Он бежал по лесу и все больше отставал. Вот огненная грива Ласа мелькнула меж сосен, вот ее отблеск пролетел по листве, вот стих и шум мягких лап.
Отстал.
Арвет остановился. Далеко позади шла битва, Страж не сдавался, и Арвет был готов поклясться, что Людвиг был даже рад этому удачному случаю. Засиделся Людвиг здесь в тишине и покое. Сила должна быть проявлена, сама ее природа требует этого. Но он-то Страж, и это его призвание – защищать и воевать.
А вот чему так рад Арвет?
Он стоит неизвестно где в лесу, в месте, которое ни один джипиэс не укажет, с ножом в одной руке и пером неизвестного науке существа в другой и крайне глупо улыбается.
– Чему ты радуешься, идиот? – хмуро спросил себя Арвет.
Вытянул из сумки тряпицу, обмотал перо у основания, чтобы не резало пальцы, примерился. Так лучше. Можно бить.
– Тебя сейчас как семгу ломтиками нарежут, а ты улыбаешься. Вот же приплыл в гости…
Треск. Что-то ломает сучья, что-то быстрое, оно все ближе.
– Проведал девушку, называется, – нож буи-ко тоже готов, надежное лезвие, детям Роты он не понравился. Арвет надеялся, что к этим птицам тоже подход найдет.
Перебросил сумку с бубном за спину, чтобы не мешала. Она будто дрожала.
«Это самая неважная странность из всех, на которые надо обращать внимание», – решил Арвет.
Треск близился, сосны зашумели, закачали ветвями, возмущаясь вторжению незваных гостей. Арвет сжал оружие крепче, готовясь встретить…
Гром оглушил, откинул в сторону, в облаке искр звенящие молнии пронеслись мимо, обдали кислым запахом меди и помета, исчезли…
Арвет лежал во мху и ругался. Его даже не заметили, отшвырнули с дороги, как муравья!
– Кой черт меня дернул сюда приплыть, – зло пробормотал он вставая. – Куда ты, Андерсен, в магический ряд со своим христианским…
Стимфалида висела совсем близко, рукой достать. Крылья били по воздуху с немыслимой скоростью, искры летели во все стороны как от точильного круга.
Остро воняло жженым птичьим пометом.
Медноглазое чудовище глядело на него. Девичье лицо оставалось бесстрастным, и Арвет некстати подумал, что оно у стимфалид одно на всех. Одинаковое, как копии одного оригинала.
Ближайшая сосна со скрипом протянула мощную руку-ветвь, грозно примерилась зелеными иглами-пальцами к птичьему горлу, но стимфалида изящно повернулась, блеснули перья-мечи, и отсеченная ветвь рухнула на землю.
Дерево беззвучно застонало, Арвет прыгнул в сторону как заяц.
Ему бы найти овражек, распадок, скалистую щель – туда она не сунется, не пролезет, не проскочит. Только бы оторваться, уйти от клекота и звона, от лезвий, которые так и метят в спину…
Стимфалида упала сверху, махнула крылом, Арвет почти увернулся – перья распороли ремень у сумки, она отлетела в сторону и распахнулась…
Бубен выкатился, полетел вниз, рисунки налились светом, белый сияющий обод помчался в лесной сумрак, ко дну оврага.
Птица на миг отвлеклась, и Арвет ударил. Он метил в грудь, но стимфалида повернулась, зазубренное перо лишь прочертило глубокую царапину в медной чешуе. Светло-зеленая кровь вскипела в ране, она завопила, ударила обоими крыльями – Арвет едва успел выставить перо, – отшвырнула на землю. Птица гневно кричала, поднимаясь все выше, прорубала световой колодец в кронах.
Арвет с содроганием услышал:
– Мерзкий червяк, как ты посмел ранить меня пером моей сестры! Такие раны не заживают!
Стимфалида разметала сосновые ветки, распахнула крылья, прицелилась…
Из оврага, куда улетел бубен, ударил серебряный с золотым свет, и прыжком из влажной глубины выскочил северный олень. Встал перед Арветом.
Сияло серебро шерсти и золото рогов, а олень танцевал, не приминая мха.
«Я Зарница, я твой проводник, – услышал Арвет. – Не медли, хозяин…»
Юноша схватился за крепкую шею, запрыгнул на спину.
Олень рванулся вперед, железный дождь лишь зря изгвоздил мхи и скалы.
Они летели сквозь свет и тень, спасались от града с небес, но стимфалида была быстрее, она настигала – боль подгоняла ее.
– Быстрее! Ты можешь быстрее?!
Зарница повел ушами.
«Я из стада Мяндаш-пырре. Держись крепче, хозяин. Еще крепче…»
Впереди показался просвет, сосны расходились в стороны, открывая вид на море, на небо и медных птиц, кружащих над островом.
– Не выходи из леса! – закричал Арвет. – Нельзя!
«Ты хотел быстрее…» – Зарница выскочил из-под защиты сосен, вниз распахнулся скалистый провал, у Арвета закружилась голова, а олень стукнул копытами по воздуху, одним, вторым, третьим – и полетел вверх, оставляя за собой гаснущий след северного сияния.
«Ты держишься, хозяин? Ты видишь?»
– Вижу, – прошептал Арвет.
Они плыли под облаками, выше битвы. Остров Дриад лежал далеко внизу, стая стимфалид кружила над ним, то ныряя вниз, в шумящий лес, то выныривая обратно – и не всегда птицам это удавалось легко.
Бой кипел под сенью леса, вставали в строй сосны, дубы, буки и осины, летели вверх шишки, желуди, сучья и камни, смола склеивала крылья, ветви рвали медные тела, корни стискивали и душили, дриады бились всем, что у них есть.
Но силы были не равны, железо острее дерева. Искры стимфалид уже подожгли лес, и дым лениво плыл над островом.
На узком оголенном мысу клубилось облако каменной пыли. Облако мешали и взбивали, будто венчиком белки с сахаром, расщепленным обломком бревна. Добрых два десятка медных тел усеивало побережье. Стимфалиды не совались туда, метали перья издалека, в ответ из облака с неиссякаемой силой и точностью летели обломки гранита.
Людвигу Ланге помощь была не нужна.
В другом месте, в самом центре леса, поднимался густой столб дыма, там стимфалиды кружили, как назойливые мухи, и по кругу метался рычащий огонь…
– Дженни… – сказал Арвет. – Зарница, давай туда!
Он ударил пятками по бокам оленя, и тот поскакал по верхушкам сосен.
Давешняя дриада, зеленовласая девчонка, поднялась на верхней ветви. Глубокая рана рассекала руку девушки, медленно текла янтарная кровь. Она протянула щит – неровный, составленный из толстых корней, сросшихся вместе. В древесных объятиях замерли разноцветные гранитные камни. По краям щит точно корону увенчивали острые концы корней.
«Возьми, прогони эту мерзость с нашего острова».
Арвет замедлил бег, принял щит.
– Прогоню, – пообещал он. – Береги себя.
«Мы бессмертны, пока бессмертна природа…»
Стимфалида сорвала когтями высохшие истоптанные травы, обнажила желтое песчаное нутро земли. Повернула к Дженни девичье лицо с острыми зубами, и девушка от души взрезала по нему толстой корягой, которую подобрала в лесу. Птица отшатнулась, Лас прыгнул, придавил крылья огненными лапами, сомкнул зубы на медном горле. Отбросил дымящееся тело.
«Гадость!»
Знакомый свист, привычный вопль рухнул сверху, Дженни прижалась к фоссу, сомкнула ладони, вызывая малое Кольцо Магуса. От удара стальных перьев сотряслась земля, но малый круг уберег их.
Они неплохо работали, краем сознания отметила Дженни, слаженно, как хорошая цирковая пара: она заставляла птиц промахиваться, Лас ловил их, когда стимфалиды теряли терпение, спускались, чтобы атаковать вблизи. Но сколько еще она может отводить удары перьев?
Стимфалиды завопили – непривычно, удивленно, следом упало птичье тело, сосны с жадным хрустом сомкнули над ним ветви.
Дженни вскинула голову.
На серебряном олене по небу пролетел Арвет. В руке его сияло стальное перо, в другой он сжимал чудной щит с изогнутыми шипами. Саам врезался в самую гущу стимфалид, и те прыснули в стороны, как вороны от ястреба.
Дженни открыла рот:
– Лас… это что?!
«Может, от него и будет толк, – фыркнул фосс. – Лишь бы уцелел».
Гарцуя в воздухе, Арвет бил стимфалиду, не давал ей отлететь, чтобы атаковать перьями. Птица противно орала, отмахивалась крыльями.
