Скользкий склон - Сникет Лемони (бесплатные книги полный формат txt) 📗
Граф Олаф открыл рот, испустил ужасающий рык и запрыгал по сети.
— Как вы смеете уходить от меня, вы, напудренные! — завопил он. — Я вас найду и своими руками сотру в порошок! Я вообще всё что угодно могу сделать своими руками! Я работаю в одиночку и могу самостоятельно сбросить этого младенца с горы! — И он с гнусным хихиканьем поднял закрытую кастрюлю и направился к краю полузамёрзшего водопада.
— Не смейте! — закричала Вайолет.
— Солнышко! — закричал Клаус.
— Прощайтесь с младенцем, Бодлеры! — проговорил Граф Олаф и растянул губы в победной усмешке, демонстрируя все свои гнилые зубы.
— Я не младенец! — послышался знакомый голосок из-под длинного чёрного автомобиля негодяя, и старшие Бодлеры с гордостью и облегчением увидели, как Солнышко выбирается из-за шины, которую проткнула Вайолет, и бежит в объятия старших брата и сестры.
Клаусу пришлось снять очки и вытереть слёзы радости, которые навернулись ему на глаза от долгожданной встречи с маленькой девочкой — его сестрой.
— Я не младенец! — повторила Солнышко, победоносно поворачиваясь к Олафу.
— Как так вышло? — изумился Олаф, однако, сняв крышку с кастрюли, он увидел, как так вышло, поскольку находившийся внутри предмет примерно того же веса и размера, что и младшая Бодлер, младенцем тем не менее не являлся.
— Бабгануш! — воскликнула Солнышко, что означало нечто вроде «Я выдумала план спасения с помощью баклажана. Он оказался даже полезнее, чем я думала», и переводить это не потребовалось, потому что огромный овощ вывалился из кастрюли и с громким «бах!» шлёпнулся к ногам Олафа.
— День не задался! — закричал негодяй. — Я склоняюсь к мысли, что умывание было пустой тратой времени!
— Не терзайтесь так, босс, — вмешалась Колетт, скручиваясь от сочувствия. — Не сомневаюсь, что из этого баклажана Солнышко приготовит нам что-нибудь восхитительное!
— Точно, — сказал человек с крюками. — Она превратилась в превосходного повара. Фальшивый Весенний Салат был просто чудо, да и лосось на гриле удался на славу.
— На мой вкус, там не хватало петрушки, — заметил Хьюго, но трое воссоединившихся Бодлеров не слушали этих вздорных разговоров и обернулись к Снежным Скаутам.
— Ну, теперь вы нам верите? — спросила Вайолет Брюса. — Неужели вы не видите, что этот человек — ужасный негодяй, который хочет вам зла?
— Разве ты нас не помнишь? — спросил Клаус у Кармелиты Спатс. — Граф Олаф лелеял страшные планы ещё в Пруфрокской подготовительной школе, и он лелеет страшные планы и сейчас тоже!
— Ещё бы я вас не помнила! — заверещала Кармелита. — Вы — те самые сироты-кексолизы, из-за которых у директора Ниро были такие неприятности! А теперь вы пытаетесь испортить мой праздник! Ну-ка, дай-ка мне Весенний Шест, Дядя Брюс!
— Тише, тише, Кармелита, — сказал Брюс, но Кармелита уже выхватила Весенний Шест у него из рук и затопала прямо по сети к источнику Порченого Потока.
Мужчина с бородой, но без волос и женщина с волосами, но без бороды щёлкнули жуткими хлыстами и приложили сверкающие свистки к губам, однако Бодлеры понимали, что они не собираются поднимать ловушку, пока в неё не попадутся остальные скауты.
— Я короную себя Фальшивой Весенней Королевой! — возвестила Кармелита, дойдя до самого края вершины Коварной Горы.
С мерзким победным смешком она распихала Бодлеров локтями и воткнула Весенний Шест в полузамёрзший водопад. Раздался медленный громкий треск, и Бодлеры, посмотрев вниз, увидели, как по самой середине водопада к замёрзшему пруду и двум рукавам Порченого Потока медленно ползёт глубокая трещина. Бодлеры в ужасе застыли. Хотя трещал только лёд, казалось, будто вся гора раскалывается надвое и скоро раскол постигнет весь мир.
— Чего, уставились? — насмешливо спросила Кармелита. — Сейчас всем положено исполнить в мою честь танец!
— Правильно, — одобрил Граф Олаф. — Давайте-ка все сделаем шаг вперёд и спляшем в честь этой прелестной девчушки!
— А что, мне нравится, — сказал Кевин, направляясь прямо в сеть во главе своих коллег. — Ведь у меня тоже есть пара крепких ног!
— А вам надо быть жизнерадостными! Ведь это ваши слова, Дядя Брюс? — напомнил человек с крюками.
— Разумеется, — кивнул Брюс, пыхнув сигарой. Казалось, он рад, что споры прекратились и что скаутам наконец можно делать то, что они делают каждый год. — Ну что, Снежные Скауты, давайте-ка повторим Алфавитную речёвку Снежного Скаута, танцуя вокруг Весеннего Шеста.
Скауты радостно последовали за Брюсом к шесту, выкрикивая на ходу:
— Снежные Скауты активны, бесстрашны, выносливы, гостеприимны, добры, естественны, жизнерадостны, здоровы, искренны, красноречивы, любознательны, молчаливы, неутомимы, основательны, послушны, разумны, спокойны, толковы, упорны, филантропичны, хитры, целеустремлённы, человечны, шаловливы, щеголеваты, энергичны, юны и явственны — всегда, каждое утро, каждый полдень, каждую ночь и весь день напролёт!
Само собой разумеется, в речёвке как таковой ничего плохого нет — это всего-навсего набор слов, которые кажутся вам важными, созданный, чтобы напоминать о том, как следует идти по жизни. Если вам, к примеру, представляется, что начитанные люди менее прочих склонны творить зло, и если мир, полный людей, сидящих себе смирно с хорошими книжками в руках, для вас притягательней, нежели мир, полный раскола, сирен и прочего шума и беспокойства, тогда всякий раз, входя в библиотеку, можно твердить про себя, что «здесь царит покой», и это будет чем-то вроде речёвки, напоминающей о том, что чтение — главная цель. Если же вам думается, будто всех начитанных людей надо сжигать, а их состояния присваивать, можно к любому приказу, который вы отдаёте своим сотоварищам, добавлять речёвку о сладости и красоте огня. Однако, какую бы речёвку вы себе ни избрали, при её составлении следует учитывать два основных соображения. Во-первых, речёвка должна иметь смысл, так что если в неё входит слово «явственный», то имеется в виду, что особое значение придаётся отчётливости и недвусмысленности, что само по себе неплохо, но слово «явственный» не может относиться к человеку. Во-вторых, речёвка непременно должна быть относительно короткой, так что, если группа негодяев заманивает вас в ловушку, состоящую из сети и дрессированных измученных орлов, у вас останется больше времени для спасения.
К несчастью, Алфавитная речёвка Снежных Скаутов не отвечала ни одному из этих требований. Когда они клялись быть «явственными», человек с бородой, но без волос щёлкнул в воздухе хлыстом, и орлы, которые сидели на плечах у негодяев, забили крыльями и, вцепившись когтями в толстые оплечья, подняли обоих злодеев высоко в воздух, а когда речёвка закончилась и все Снежные Скауты глубоко вздыхали, чтобы изобразить шум снежного вихря, женщина с волосами, но без бороды поднесла к губам свисток и издала долгий свист, который Бодлеры помнили ещё с тех пор, как их заставляли бегать кругами в Пруфрокской подготовительной школе. Трое Бодлеров и Куигли стояли и смотрели, как остальные орлы стремительно планируют к земле, хватают сеть и, напряжённо хлопая крыльями, поднимают в воздух всех, кто на ней оказался, — так можно убрать со стола тарелки, просто подняв скатерть за углы. Если вы прибегнете к столь необычному методу уборки со стола, вас скорее всего выставят из ресторана или отправят в вашу комнату, и результаты подобного поступка на Коварной Горе были не менее разрушительными. В считанные секунды все Снежные Скауты и все сотоварищи Олафа оказались плотно упакованы в поднебесном мешке, который несли орлы. Избежать участи новобранцев удалось лишь одному человеку, кроме, разумеется, Бодлеров и Куигли Квегмайра, — это была Кармелита Спатс, которая осталась стоять рядом с Графом Олафом и его подругой.
— Что происходит? — спросил Брюс, глядя из сети на Графа Олафа. — Что вы сделали?
— Я одержал победу, — ответил Граф Олаф. — Я снова одержал победу! Давным-давно я обманом выудил у вас коллекцию рептилий, которая была мне нужна для личных целей! — Тут Бодлеры потрясений переглянулись, внезапно осознав, где видели Брюса. — А теперь я выманил у вас коллекцию детей!
